Судебная власть в Украине: консерваторы против приспособленцев

Пристально наблюдая за работой высших судебных инстанций, можно прийти к выводу о существовании подпольной, необъявленной войны между (условно говоря) группой лиц, сплотившихся вокруг Конституционного суда, и (условно говоря) группой лиц, пристроившихся к новому Верховному суду.

Говоря о группах лиц, следует избегать шаблонов и клише вроде «старая гвардия», «реформаторы», «новые судьи»… Если честно, то речь идет о двух группах старой судейской гвардии, одна из которых успешно «порешала» свои вопросы и пристроилась в новую контору под именем Верховный суд непонятно какой страны. «Новые лица» от Богдана Гулько (бывший глава ВССУ), который стал главой КГС ВС, до Михаила Смоковича, бывшего заместителя председателя ВАСУ, ставшего председателем КАС ВС. Все эти люди — выдвиженцы уже нынешнего президента, получившие «патенты» на руководство своими судами в 2014 году.

Избрание нового председателя Верховного суда Валентины Данишевской как человека якобы «не из системы» никого не должно вводить в заблуждение: это декорация, потемкинская судебная деревня для международных партнеров и общественных «активистов». Тот факт, что Данишевская была судьей постоянно действующего третейского суда при Ассоциации украинских банков, характеризует ее самым определенным образом в глазах любого практикующего гражданские дела юриста.

Кроме того, бывший председатель Верховного суда Украины объективно не вписывался в этот натюрморт судебной реформы. По-хорошему расстаться с Ярославом Романюком у Банковой не вышло — вот обе стороны до сих пор и делают круги на информационной воде…

С другой стороны, Конституционный суд остается оплотом судейской гвардии дореформенных времен (в хорошем смысле этого слова). Например, КСУ все еще включает четверых судей по квоте съезда судей, избранных вообще до войны и революции в 2010–2013 годах, и двух — по квоте президента Януковича, избранных в 2013-м. Те судьи, что были избраны 13 марта 2014 года по квоте Верховной Рады, а также судьи, избранные синхронно 27 января 2016 года съездом судей и назначенные по квоте президента, сформировались как звезды судебного небосклона еще в эпоху Виктора Ющенко. Опять-таки, даже недавно назначенный судьей КСУ Сергей Головатый — человек весьма непростой и самодостаточный, если кто-то на Банковой наивно полагает, что Сергей Петрович просто так все бросит и побежит по свистку исполнять пожелания президентской канцелярии.

Эти носители темно-красных мантий судей КСУ еще помнят те архаичные времена, когда суд был судом, когда решения приходилось мотивировать, а не «отписывать», и дух лучших сторон советской процессуальной школы все еще где-то немножко витал в храме Фемиды…

Я бы охарактеризовал наименование окопов в этой войне так: консерваторы против приспособленцев. Названия сугубо условные, ибо и тех и других хватает в обоих лагерях, но есть некоторые тенденции, которые робко пробиваются через словесный хлам многословных мотивировочных частей образцовых судебных решений. И тенденции эти говорят о том, что Верховный суд перестал стараться изображать правосудие «по-новому», закусил удила и где-то начал переходить красные линии, что не на шутку встревожило коллектив КСУ.

В первую очередь речь идет о ставшем уже «суперобразцовым» решении Большой палаты Верховного суда от 14 марта 2018 года по делу №П/800/120/14 о восстановлении в должности судьи КСУ Анатолия Головина. Тут дело не в том, что в КСУ засели его ярые сторонники — скорее, наоборот, бывшего председателя тут никто не ждет, ведь все вакансии заняты, и восстановление 19-го судьи КСУ поставит всех в неловкое положение, а там и не ровен час — под угрозу чье-то кресло… Наивным также будет полагать, что КСУ в нынешнем составе станет активно отстаивать позицию, изложенную в решении №20-рп/2010 от 30 сентября 2010 года, известном как конституционный переворот. Ибо дело это слишком щекотливого свойства, хотя решение №20-рп/2010, справедливости ради, тоже никто не отменял.

Речь идет совсем о других материях: у судей КСУ есть основания опасаться за свою персональную судьбу. Тут дело вот какого рода. Еще раз процитируем эти крылатые слова из решения БП ВС по делу №П/800/120/14, которые можно взять в рамочку:

«Эти обстоятельства существенно отличают Конституционный суд Украины от судов общей юрисдикции, поскольку указанное выше свидетельствует о том, что этот орган является в большей степени политическим, чем судебным.

То, что Конституционный суд Украины не является судом в понимании статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года, следует также из решений Европейского суда по правам человека по делам «Фишер против Австрии» и «Цумтобель против Австрии».

При таких обстоятельствах вполне оправданным является вывод, что субъект назначения судьи Конституционного суда Украины имеет право применить к назначенному им судье меры политической ответственности в случае установления этим субъектом назначения признаков несоответствия поведения такого судьи высоким требованиям, предъявляемым обществом судье Конституционного суда Украины.

Учитывая указанное, Большая палата Верховного суда пришла к выводу о невозможности применения выводов ЕСПЧ, изложенных в решении по делу «Александр Волков против Украины», в случае оценки правомерности увольнения судей Конституционного суда Украины».

Тут перейдены сразу три красные линии.

Во-первых, Конституционный суд в глазах БП ВС лишили статуса суда в прямом понимании этого слова. Словно это и не суд, а так — некая квазисудебная конституционная комиссия, состоящая из политических выдвиженцев, вроде ЦИК.

Во-вторых, отличие судьи от члена квазисудебной комиссии в том, что судью нельзя просто так взять и уволить досрочно — нужно установить надлежащим образом факт нарушения присяги. Но если это не судья, а политический выдвиженец, то ротировать членов КСУ станет так же легко, как менять продавцов на винницком городском рынке, главное — собрать «местовые»!

В-третьих, решение ЕСПЧ по делу «Александр Волков против Украины» было знаменем всех уволенных не по своей воле судей и маленькой надеждой на возможность восстановиться в украинских судах. Теперь это окно возможностей заколотили. БП ВС присвоила себе право избирательного права толкования и применения решений ЕСПЧ вообще и данного знакового дела в частности, что говорит лишь об одном: в будущем ВС будет решать в каждом отдельном случае, какой уволенный судья — «Волков», а какой — «не Волков».

Естественно, что каждый судья КСУ все это примерил на себя и пришел к недобрым выводам, что их креслами в очередной раз собрались поторговаться шулеры с Банковой, и это, видимо, всех крайне насторожило… Памятуя о судьбе бывшего председателя ВСУ Ярослава Романюка, который слишком долго пытался решить свою проблему кулуарно и слишком поздно излил несогласие в публичную плоскость, когда уже поезд ушел, — КСУ решил дать несколько предупредительных выстрелов из «шестидюймовок». Как говорится, волков бояться — в лес не ходить!

Вначале робко, в решении №2-р/2018 от 28 февраля 2018 года, под прикрытием дымовой завесы популизма вокруг закона «Об основах государственной языковой политики», которым давно были недовольны праворадикальные политические круги, КСУ признал этот документ неконституционным, но совсем не по тем причинам, которых от суда ожидали правые радикалы. Судьи КСУ тонко рассчитали, что все эти швондеры и шариковы умеют только кричать «ганьба» и «зрада», но не умеют читать «мелкий шрифт». Между тем любой, кто разобрался в мотивах КСУ, понял, что суд, по сути, дал шаблон отмены вообще любого закона, невзирая на его содержание!

Напомним еще раз аргументы КСУ (п. 4 решения №2-р/2018):

— отсутствие подготовленного ко второму чтению проекта закона №9073 в виде сравнительной таблицы, а также заключения комитета к нему во время его рассмотрения и принятия;

— включение проекта закона №9073 в повестку дня пленарного заседания Верховной Рады Украины без указания его полного названия, регистрационного номера, редакции и инициаторов внесения;

— отсутствие обсуждения проекта закона №9073 во втором чтении;

— лишение народных депутатов Украины права на рассмотрение Верховной Радой Украины представленных ими поправок и предложений к проекту закона №9073;

— пребывание народных депутатов Украины при принятии проекта закона №9073 в местах, исключающих личное голосование;

— блокирование народными депутатами Украины выступающих, физическое препятствование голосованию при принятии проекта закона №9073 в зале заседаний Верховной Рады Украины, что помешало народным депутатам Украины лично голосовать;

— голосование одних народных депутатов Украины карточками других, находившихся в зале заседаний Верховной Рады Украины во время голосования за проект закона №9073;

— голосование одних народных депутатов Украины карточками других, не находившихся в зале заседаний Верховной Рады Украины во время голосования за проект закона №9073.

Уже тогда можно было догадаться, что судьи КСУ, по аналогии с миром животных, решили в упредительных целях принять воинственную окраску, ощетиниться всеми иглами и шипами, поднять хвост и продемонстрировать наличие острых зубов…

Гипотеза о том, что решение №2-р/2018 было принято в интересах Банковой, я сразу же отброшу именно в силу того, что оно не содержало фирменного стиля Банковой — обилия политической демагогии и националистического словоблудия. Хитрость в том, что такое решение даже страшно цитировать для власть предержащих, ведь все они будут выглядеть дураками… Поэтому решение КСУ №2-р/2018 резко «замолчали». Просто забыли на следующий день. Поскольку несмотря на такой упредительный выстрел Большая палата №6 Верховного суда все же решила принять легендарное решение по делу Анатолия Головина, которым КСУ опустили ниже плинтуса (подозреваю, что тезисы решения БП ВС были известны заинтересованным сторонам заранее), то КСУ посчитал себя вправе напомнить о себе.

Тут нужно еще отдать должное выдержке обеих сторон судебной войны: как тонко, как изощренно они выясняют отношения, а главное — тихо. Просто-таки переписка Энгельса с Каутским на фоне бразильского карнавала в отношениях между ГПУ, НАБУ и САП.

26 апреля 2018 года КСУ принимает решение №4-р/2018 о признании неконституционным закона №5475-VI «О всеукраинском референдуме» от 6 ноября 2012 года. В этот раз судьи КСУ размазали закон по стенке — подробно расписали все аспекты его нелегитимности как в части нарушения процедуры (повторив все доводы из решения КСУ №2-р/2018), так и самого содержания — до буквы, до запятой…

Правовые последствия решения №4-р/2018 сами по себе заслуживают особого внимания, ведь «обнулив» данный закон в полном объеме, КСУ одновременно признал утратившим силу также п. 4 заключительных положений закона, согласно которому утрачивал силу предыдущий закон «О всеукраинском и местных референдумах» от 3 июля 1991 года. На сегодняшний день возникла неловкая коллизия, поскольку в базе нормативно-правовых актов Верховной Рады закон «О всеукраинском и местных референдумах» от 3 июля 1991 года все так же числится утратившим силу на основании… утратившего силу закона №5475-VI.

Никто не хочет взять на себя ответственность и признать закон 1991 года действующим, ибо тогда для правительства наступят самые огорчительные последствия: народу возвращается право на местный референдум, которое было, по сути, отнято с принятием неконституционного закона №5475-VI «О всеукраинском референдуме» от 6 ноября 2012 года. В частности, ч. 2 ст. 6 закона от 3 июля 1991 года было предусмотрено:

«Исключительно местными референдумами в соответствующих административно-территориальных единицах решаются вопросы о наименовании или переименовании сельсоветов, поселков, городов, районов, областей; вопросы об объединении в одну одноименных административно-территориальных единиц, имеющих общий административный центр; вопросы об изменении базового уровня местного самоуправления в сельских районах; вопросы о реорганизации или ликвидации коммунальных дошкольных учебных заведений, а также дошкольных учебных заведений, созданных бывшими сельскохозяйственными коллективными и государственными хозяйствами».

Теперь все граждане, которые считают, что их конституционные права были существенно нарушены после 2012 года, все несогласные с массовыми переименованиями населенных пунктов и так называемой реформой децентрализации, а точнее — кампанией коллективизации сельских и поселковых советов в укрупненные колхозы под нелегитимной вывеской Объединенных территориальных общин (ОТО) без проведения местных референдумов и без получения мандата от народа, — получат полное право требовать реституции и сатисфакции. А реформы Гройсмана-Порошенко по неконституционному изменению административно-территориального устройства Украины окажутся под большим и жирным знаком вопроса…

Однако все это — рикошеты решения КСУ №4-р/2018. Главный предупредительный выстрел предназначался совсем другим людям. Выдвину следующую гипотезу о том, как следует расшифровывать этот месседж: в случае, если судьи КСУ, а также лица из числа «друзей» КСУ почувствуют угрозу, либо их интересы не будут надлежащим образом учтены в кулуарных торгах, Конституционный суд легким движением руки начнет убивать все значимые законы новой судебно-юридической реформы, включая закон «О прокуратуре» от 14 октября 2014 года, закон «О судоустройстве и статусе судей» от 2 июня 2016 года и закон «О внесении изменений в Хозяйственный процессуальный кодекс Украины, Гражданский процессуальный кодекс Украины, Кодекс административного судопроизводства Украины и другие законодательные акты» от 3 октября 2017 года.

После решения №4-р/2018 такая перспектива становится не просто вероятной — вопрос стоит иначе: когда? Опять же, для судей КСУ не потребуются долгие прелюдии: собрались в любой день, проголосовали — и делов-то! Час рабочего времени. Шаблон готов еще с конца февраля — смотри решение №2-р/2018… Поэтому уточним: найдутся ли в обществе силы, которые будут оплакивать горестную судьбу ликвидированного ВС образца 15 декабря 2017 года?

Как тут не вспомнить слова Остапа Бендера: «Таких, как вы, девушки не любят. Они любят молодых, длинноногих, политически грамотных. А вы скоро умрете. И никто не напишет про вас в газете: «Еще один сгорел на работе». И на могиле не будет сидеть прекрасная вдова с персидскими глазами. И заплаканные дети не будут спрашивать: «Папа, папа, слышишь ли ты нас?»

А знаете, почему? Потому что еще «при жизни» так называемый Верховный суд без указания страны принадлежности запятнал себя глупыми и нелепыми решениями, которые не прибавляли ему симпатий от слова «совсем». Не углубляясь в долгие анналы судебного реестра, приведем лишь несколько наиболее «образцовых» дел.

Например, большую гордость хочется испытывать от заголовка такого информационного примера на сайте ВС: «ВС мотивировал образцовое решение об отказе прокуратуры в выдаче справки о зарплате для перерасчета пенсий».

Надо заметить, что победа целого Верховного суда над простым пенсионером, который просил не взаймы, не паек к празднику, а — вдумайтесь — справку о зарплате (!), дался судьям тяжелым интеллектуальным трудом. Это «образцовое» дело нужно обязательно поместить в рамочку, а с авторами текста провести разъяснительную работу при помощи розг…

Доводы истца в изложении ВС звучали так:

«Требования аргументирует следующим образом. На его обращение выдать справку о заработной плате прокуратура Черниговской области должна была ее выдать и не сообщать ему об отсутствии у него права на перерасчет пенсии за выслугу лет, поскольку не обладает полномочиями по назначению или перерасчету пенсии. Тем, что она отказала ему (истцу) выдать справку о заработной плате на том основании, что у прокуроров отсутствует право на перерасчет пенсии в соответствии с Законом Украины от 5 ноября 1991 года №1789-XII «О прокуратуре» (далее — Закон №1789-XII), действовала не в рамках своих полномочий, определенных Конституцией и законами Украины».

Суть такова: в получении справки о зарплате для пересчета пенсии было отказано потому, что пенсионер, по мнению прокуратуры, не имел права на пересчет пенсии. Вопрос: какое до этого дело прокуратуре, если не ей решать? Мне кажется, что исковые требования звучат проще простого. Судьям пришлось прибегнуть к изощренному фарисейству, чтобы опровергнуть очевидное. Они цинично припомнили, что:

«1. В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 10 закона №2939-VI «О доступе к публичной информации» каждый человек имеет право доступа к информации о нем, которая собирается и сохраняется.

2. Согласно ч. 1 ст. 5 закона №2657-XII «Об информации» каждый имеет право на информацию, что предполагает возможность свободного получения, использования, распространения, хранения и защиты информации, необходимой для реализации своих прав, свобод и законных интересов.

3. В соответствии со ст. 49 Кодекса законов о труде Украины собственник или уполномоченный им орган обязан выдать работнику по его требованию справку о его работе на данном предприятии, в учреждении, организации с указанием специальности, квалификации, должности, времени работы и размера заработной платы».

Ну и самое главное — прокуратура не уполномочена решать вопросы о правомерности пересчета пенсий. Как же судьи ВС «вывернулись» из этого простого дела? Легко! Читается как песня!

Из мотивировочной части решения Верховного суда от 16 апреля 2018 года №825/506/18 (№Пз/9901/16/18) — об отказе прокуратуры в выдаче справки о зарплате для перерасчета пенсий:

«Предоставление ответа на запрос о выдаче справки о заработной плате, который содержит суждения о том, что «...у прокуроров отсутствует право на перерасчет пенсии в соответствии с Законом Украины «О прокуратуре», является неправильным, некорректным действием, но не настолько, чтобы из-за этого признать за субъектом обращения право на выдачу запрашиваемой им справки. Использованные в ответе прокуратуры области формулировки не меняют сути и правовой природы обоснования отказа ее предоставить».

То есть ответчик нарушил закон, но не настолько, чтобы суд бесплатно удовлетворял иски какого-то пенсионера!

Или вот — шедевр юридической мысли:

«Если на момент обращения закон не устанавливает права на перерасчет пенсии за выслугу лет и не предусматривает обязанности предоставления справки о заработной плате, орган прокуратуры не может выдавать справки произвольной формы или по аналогии с другими нормативными актами, поскольку отсутствие законной цели, для которой запрашивается справка, делает невозможным использование любого из средств для ее достижения».

Послушайте, какое вам дело до «законных целей» получения справки? Может, пенсионер хотел ее дома оформить в рамочку и повесить на стене? Это его личное дело! Ни один закон не связывает право на получение письменной информации с целью ее использования. То, что прокуратура не может выдать справку произвольного образца, это… это дно. Дальше — полный финиш!

Однако дно было пробито следующим выводом, который тянет на ст. 375 Уголовного кодекса Украины:

«Обстоятельствами образцового дела, обусловливающими типовое применение норм материального права и порядок применения таких норм, является обращение пенсионера, которому назначена пенсия за выслугу лет в соответствии с законом №1789-ХII после 15 июля 2015 года (со дня вступления в силу закона №1697-VII ), в орган прокуратуры с заявлением о предоставлении справки о заработной плате для перерасчета пенсии, то есть в период, в течение которого правительство не приняло соответствующего нормативно-правового акта и не определило условия и порядок перерасчета назначенных пенсий работникам прокуратуры в соответствии с требованиями ст. 86 закона №1697-VII. Варианты правовой оценки действий и решений субъекта властных полномочий при этих правоотношениях описаны выше».

Вот вам верховенство права, права человека и справедливость в одном флаконе! Из-за того, что кто-то забыл принять какой-то подзаконный акт, человек не может реализовать свое право на пенсию. Что еще хуже — право на получение бесплатной справки!

Верховный суд уточнил, почему нельзя было выдать справку:

«Информация, которую ЛИЦО_1 просит предоставить, не была создана ответчиком и касается не фактически полученной истцом заработной платы, а возможной заработной платы, которую истец мог бы получать с учетом постановления №657, если бы продолжал работать на ранее занимаемой должности. Иначе говоря, истец просит ответчика фактически создать новую информацию, основания и порядок создания которой нормами действующего законодательства не урегулированы, не закреплен механизм, по которому органы прокуратуры могут определить возможный размер заработной платы бывших работников прокуратуры в связи с повышением заработной платы работающих прокуроров».

Вдумайтесь! Истец просил создать ему «новую» информацию… Я попробую сформулировать коллизию на понятном для судей ВС языке: заслуженный человек, отдавший свою молодость Родине, обратился за помощью. Прокуратуре жалко помочь бывшему коллеге? Не дал денег за выдачу справки? Можно не отвечать — вопрос риторический…

Чтобы не сложилось у читателей ложного впечатления, будто Верховный суд издевается только над пенсионерами, хочу обрадовать юридические лица: ваша участь ничуть не лучше! Всего два знаковых дела, одной строкой.

КАС ВС принял 6 марта 2018 года постановление по делу №804/5444/16 (№К/9901/133/17) — дело о формировании налогового кредита по НДС.

Суд отметил, что:

«Суд приходит к выводу, что истец должен иметь соответствующие надлежаще оформленные первичные документы, включая и товарно-транспортные накладные, которые, хотя и не являются основными и определяющими при формировании налогового кредита по НДС, однако которые в том числе, в совокупности с другими документами должны беспрекословно свидетельствовать о факте совершения хозяйственных операций, тогда как в данном случае представленные истцом первичные документы не являются достаточными и исчерпывающими для такого вывода, поскольку предметом спора в этом деле является подтверждение обстоятельств реальности отражения в налоговом учете хозяйственных операций, которые фактически не нашли своего подтверждения при рассмотрении дела судами предыдущих инстанций относительно учета реального времени их осуществления, наличия трудовых ресурсов, материальных ресурсов, основных средств для осуществления соответствующей хозяйственной деятельности, необходимых для поставки товарно-материальных ценностей и проведения соответствующих работ, что свидетельствует об отсутствии реальных правовых последствий по хозяйственным операциям в рамках договоров, заключенных истцом с указанными контрагентами».

Таким образом, КАС ВС прямо нарушил ст. 204 ГК Украины, которая устанавливает презумпцию правомерности любой сделки до того момента, пока суд не признает ее недействительной. Из решения КАС ВС очевидно, что сами сделки, отраженные в налоговом учете, не признаны недействительными, и суд не отменил правовых последствий — прав и обязанностей поставить товар или произвести оплату для сторон сделок. Теперь же презумпция правомерности сделки поставлена под сомнение!

Еще одна презумпция — правомерности любой хозяйственной деятельности, не запрещенной законом, согласно ч. 1 ст. 42 Конституции Украины. Кассационный хозяйственный суд пришел к прямо противоположному выводу в постановлении от 17 апреля 2018 года по делу №916/1734/17 — дело о привлечении к ответственности Антимонопольным комитетом Украины:

«Для квалификации действий субъекта хозяйствования как антиконкурентных согласованных не является обязательным условием наличие негативных последствий таких действий в виде нанесения ущерба, нарушений прав и охраняемых законом интересов других хозяйствующих субъектов или потребителей, поскольку достаточным является установление самого факта согласования конкурентного поведения, которое может оказать негативное влияние на конкуренцию. Указанное не было учтено в разрешении спора судами предыдущих инстанций, как и то, что недостижение субъектами хозяйствования цели, с которой они согласовывают свое конкурентное поведение, по причинам и обстоятельствам, не зависящим от их воли, не является основанием для установления отсутствия правонарушения, предусмотренного ст. 6 закона.

Поэтому для признания территориальным отделением АМК нарушения законодательства о защите экономической конкуренции совершенным достаточным является установление и доказывание наличия намерения субъектов хозяйствования согласовать (скоординировать) собственное конкурентное поведение, в частности путем обмена информацией при подготовке тендерной документации, что, в свою очередь, приводит или может привести к преимуществу одного из участников во время конкурентного отбора с целью определения победителя процедуры закупки».

Тут возникает правомерный вопрос: если ничьи права и законные интересы не нарушены, включая государство, никому не нанесены убытки, ни один закон не нарушен, а объектом наказания является «поведение» и «намерения» — как в таком случае быть с правом участников рыночных отношений на эффективную защиту и разделение правомерного и неправомерного поведения, если такие тонкие материи АМКУ устанавливает на основании внутреннего убеждения?

При этом позиция АМКУ заключается в том, что они никому ничего не обязаны доказывать. Не АМКУ доказывает вину, а участник рынка товаров и услуг доказывает свою невиновность! Доказать ее крайне тяжело, ибо, по мнению АМКУ, «...факт завышения или занижения ценовых предложений участниками, наличие общих особенностей в ценовых предложениях не является обязательным условием для квалификации соответствующего нарушения».

То есть сговором может оказаться не только продажа товара по худшей цене, но и продажа товара по лучшей цене! Чтобы вы ни делали, дешево продавали или дорого, да хоть на самых выгодных условиях — это может быть сговор! Потому что важны не цена или качество товара, важно — кто продает! Если он не договорился с кем нужно — то это однозначно сговор!

Более того, АМКУ в своих пояснениях умудрился унизить ВС еще до начала рассмотрения дела, заявив суду, что:

«...устанавливая наличие или отсутствие нарушения в виде антиконкурентных согласованных действий путем анализа соответствующих доказательств на предмет их допустимости и обязательности, суды перебрали на себя несвойственные суду функции, осуществляемые исключительно органами Антимонопольного комитета Украины относительно правовой квалификации события и установления факта наличия нарушения».

После таких юридических открытий остается только один вопрос: нужно ли нам такое правосудие? Не пора ли судьям КСУ употребить власть и прекратить эти судебные мучения?