Экс-председатель ВСУ Василий Маляренко: Огульные обвинения всех судей без вины — это большое преступление

Василий Маляренко — председатель Верховного суда Украины в 2002–2006 годах; представитель Украины в Комиссии ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию; доктор юридических наук, профессор, член-корреспондент Национальной академии правовых наук Украины, заслуженный юрист.

— Василий Тимофеевич, как вы относитесь к последним новшествам по очищению судейских рядов, в частности, к предложениям по замене судейского корпуса?

— Если следовать этой логике, то сегодня нужно менять врачей, адвокатов, учителей, слесарей, патологоанатомов, почтальонов и т.д. и т.п. Ведь во всех этих сферах ситуация не лучше. Но разве это подход? Разве может политика нормальных людей заключаться в таких методах — «заменить всех»? Кем заменить — это первое, а второе — как скоро все эти новые люди приобретут не только знания, но и опыт?

Суд — это школа, люди, передающие друг другу свой опыт. Судейство является чрезвычайно серьезной профессией, и невозможно начать все с чистого листа. Эта профессия требует не только знаний, она требует значительного профессионального и жизненного опыта. И уже только из этих соображений категорически нельзя менять всех.

Но есть еще один аспект: в конституциях государств мира существует такое понятие, как независимость судей. Не прокуроров, милиционеров или еще какой-то категории, а именно судей. Почему? Потому что суд — это та структура, которая удерживает все общество в балансе и является фундаментом любого государства. Поэтому должны быть гарантии их независимости. Основная гарантия — это несменяемость. Нельзя менять судью только потому, что кто-то этого захотел.

Есть еще и понятие трудового права, и общепринятый постулат о том, что человек должен отвечать только за свои проступки и только при наличии доказанной вины. Я помню, как когда-то одному судье заявили отвод лишь потому, что, как выразился участник процесса, «морда мне твоя не нравится». Но нельзя выгонять человека только потому, что он кому-то не нравится.

Такое огульное увольнение всех судей без вины — это большое преступление, которое может ассоциироваться с геноцидом, ведь речь идет о значительной категории людей, которых пытаются уволить. Это в некотором смысле можно приравнять к тому, как уничтожали по национальности, по болезни, по партийной принадлежности. Опускаться до подобного недопустимо.

Кроме того, следует иметь в виду и следующее: подобные преступления не имеют срока давности. Учитывая, что нет власти, которая бы была вечной, тем, кто делает это сейчас, следует учитывать, что когда-то за такие действия нужно будет ответить.

Судьи — грамотные, образованные люди. Как бы слабо ни было объединено между собой это сообщество, представьте себе тысячи людей, которые обратятся в Европейский суд по правам человека. Какой позор будет для государства в XXI веке, в котором судей без разбора позорят и увольняют за то, что кому-то «не нравится морда».

— Ваше отношение к переаттестации судей, предусмотренной законом?

— Негативное. Эта норма противоречит Конституции Украины и международным нормам о независимости судей. Это давление на судей и стремление подчинить их. Представьте себе, что на переаттестацию придут председатель Верховного суда, его заместители, другие судьи ВСУ, руководители высших и апелляционных судов, судьи этих судов, у которых стаж судейской работы по двадцать и более лет, и они чего-то не будут знать или ответят не так, как нужно, что естественно, потому что все знать невозможно. Начнутся их высмеивание в СМИ, издевки. Их отправят учиться. К кому? Назовите мне имена людей, у которых есть больший опыт, чем у тех судей, которых я назвал, или которые умеют лучше отправлять правосудие, чем судьи, безупречно работающие на протяжении десятилетий. Сложно представить, кто будет переаттестовывать судей, кандидатов и докторов наук, которых аттестовали соответствующие специализированные ученые советы и структуры Министерства образования и науки Украины.

Только издевательством над человеком, унижением его достоинства можно объяснить переаттестацию шестидесятилетнего судьи, у которого за плечами тридцатипятилетний опыт безупречной работы. Попытки переаттестовать судей это, с одной стороны, блажь, с другой — стремление таким неконституционным образом повлиять на них, заставить бояться собственной тени. Ни в одном государстве не практикуют переаттестацию судей.

Если же судья допустил нарушение закона или этических норм поведения, существуют законные средства влияния на него.

— Каков же выход, учитывая, что попытки повлиять на ситуацию извне судебной системы преимущественно обречены на то, чтобы впоследствии быть признанными нелегитимными, а сами судьи до сих пор никак не заявили, а главное, не продемонстрировали своей воли к позитивным изменениям, к самоочищению?

— Первое, что нужно сделать, это обеспечить жесткую дисциплину — контроль и самоконтроль. В то же время следует учитывать, что это эволюционный процесс, с наскока подобного достичь невозможно.

Кроме того, а может, и прежде всего, следует разобраться, почему возникают такие же проблемы и у врачей, и у учителей, и у судей, и у всех других без исключения категорий? Следует найти и сформулировать причину этого явления.

Вы только посмотрите, вот руководителя службы занятости арестовали при получении взятки, а уже на следующий день взятку взял его заместитель, который прекрасно знал о том, что произошло накануне. То есть мы видим, что одно наказание не срабатывает, оно не играет превентивной роли.

Помню одну арабскую сказку. В одном государстве была очень распространена наркомания, и там долго думали, как решить эту проблему. И вот один человек сказал: послушайте, тут есть один старик, он все знает. Обратились к этому деду за советом, а он говорит: надо бить по пяткам. Вот только не сказал, кого именно, мол, думайте. Поэтому сначала стали бить тех, кто шел мрачным, усталым с тяжелой работы. Впоследствии обратили внимание, что сразу же полицейские стали одеваться богаче. Тогда начали бить тех, кто веселым и радостным возвращался из мест отдыха. Заметили, что и жены полицейских начали одеваться лучше... Долго думали, пока поняли, что бить по пяткам следует этих полицейских, от которых все откупались взятками. Тогда и решили проблему с наркоманией.

Вывод следующий: нужно смотреть вглубь каждой проблемы и хорошо думать, кого именно «бить по пяткам» и что это даст. Потому что через небольшой промежуток времени этот новый судья, которым сейчас хотят заменить старого, станет таким же, как и его предшественник. И снова надо будет менять. Но народ не поменяешь.

— Как вы расцениваете предлагаемые нынче направления реформирования, то, что передано на рассмотрение Венецианской комиссии? В частности, об ответственности судей.

— В целом отмечу только, что вижу неполноценность обоих проектов.

Что касается ответственности, то, конечно, судья должен отвечать за свои поступки. Но, что бы ни сделал судья, он должен отвечать только в предусмотренном законом порядке. Нельзя терзать судей так, как это происходит сегодня. Нельзя, чтобы к травле присоединялись улица и СМИ.

Государство относится к судьям абсолютно пренебрежительно, как к чему-то второстепенному или третьестепенному, в судье видят какого-то негодяя, делают его крайним.

Должны быть гарантии судейской независимости. В то же время о какой независимости можно говорить, когда квартиру судье не дают, заработок судьи недостаточен для нормальной жизни человека такого уровня. Куда ни посмотри, все социальные гарантии судьи урезаются. Уже по полтора года люди в Верховном суде не могут уволиться, их не отправляют на пенсию. Они должны быть уволены, но их не увольняют. Раньше были и санатории, и приличная пенсия и т.д., и пока ничего подобного нет, то о какой независимости можно говорить?

Нельзя ожидать появления независимого судьи, если гарантий этой независимости никаких.

— Какой, по вашему мнению, оптимальный вариант создания и, в случае необходимости, переформатирования судов? Имеет ли значение, кто именно ставит свою подпись в удостоверении судьи, или это сугубо церемониальная функция?

— Все это — абсолютно второстепенные вещи. Главное другое — сама судебная система не должна быть закрытой, зашоренной. Отмечу еще раз — председатель Верховного суда и председатели судов должны иметь постоянный контакт с президентом и его администрацией. Общаться на равных, обмениваться мнениями, отстаивать, убеждать, разъяснять судейскую позицию. Там у них нет людей, которые бы глубоко разбирались в проблемах и особенностях судебной системы.

Я работал при Кучме и Ющенко, и такое общение происходило практически каждые две недели. И я считаю, что это правильно и необходимо.

— Вас приглашали в администрацию?

— Иногда приглашали, а в основном я ходил сам. Я имел прямую связь, брал трубку и говорил: «Леонид Данилович, а можно я зайду?». Он говорил: «Заходи». Шел, общался, разъяснял. Просто нужно быть сильным, чтобы не становиться подчиненным, и знать, где та грань, что можно, а что нет.

— Сегодня судей вызывают в администрацию президента и дают такие распоряжения, львиную долю которых оформить законным судебным решением невозможно при всем желании. Какой здесь выход, учитывая еще и кампанию травли судей, поддерживаемую на самом высоком уровне?

— Следует постоянно разъяснять, к чему тот или иной шаг может привести. Когда я был заместителем председателя суда и председателем, то, кроме президента, общался с главой президентской администрации, да и то отношения были, скажем так, дистанционные. Относились с огромным уважением, о таком влиянии, еще и по конкретным делам и в такой форме, речь не шла. Но уважение к себе следует отстаивать, аргументировать, объяснять и стоять на своем. Сегодня я вижу, что этого нет.

Помню один случай. Администрация президента Кучмы требовала, чтобы я назначил председателем определенного городского суда одного нужного им человека, что в то время зависело от председателя Верховного суда. Я вызвал к себе этого человека. Он пришел — брюки подвязаны веревкой, верхняя часть тех брюк так закручена, завернута, что вылезает подкладка. Может, он семи пядей во лбу, но председатель суда не может выглядеть, как пастух, и я не могу назначить его. Ведь, кроме знаний, у человека, претендующего на эту должность, должен быть авторитет, и, помимо всего, выглядеть он должен достойно.

Я тогда долго дискутировал с Кучмой, аргументировал, доказывал, в итоге этого человека не назначили, и это был не единичный случай.

— Были за это репрессии?

— Кучма никогда не пытался силой склонить меня к чему-то, заставить делать что-то вопреки моей позиции. Никаких репрессий в отношении меня не было, потому что у нас не было отношений подчиненного и начальника.