Годовщина смерти Василия Стуса: послушаем живой голос украинского диссидента (АУДИО)

По воспоминаниям другого диссидента, которого советская власть также удерживала в лагере особого режима, Василия Овсиенко, в 1980—1987 годах в ВС-389/36 содержалось всего 56 заключенных. Это «учреждение» в мире еще называли «лагерь смерти», поскольку там погибли восемь заключенных, среди в том числе и члены Украинской Хельсинской группы Олекса Тихий, Юрий Литвин, Валерий Марченко и Василий Стус. В частности, лишь Стус погиб непосредственно в стенах Кучино, другие — в тюремных больницах.

После пяти лет заключения в Мордовии и трех лет ссылки на Колыме, 14 мая 1980 года Василия Стуса арестовали в ходе «олимпийской зачистки»: тогда Киев и Москву «очищали» от нежелательных элементов накануне спортивных соревнований. Со стандартным приговором 10 лет лагерей особого режима и пять лет ссылки «особо опасного рецидивиста» вывезли в Кучино, где он находился под постоянным пристальным контролем надзирателей.

Как отмечал Овсиенко, Стуса начали особо сильно «прессовать» с 1983 года. В день его рождения провели обыск и забрали рукописи. Стус тогда позвал дежурного, чтобы вернуть их или составить акт об изъятии. На вопрос, кто забрал рукописи, он ответил: «Тот новый майор, не знаю его фамилии. Тот татарин». За это на украинского диссидента составили рапорт и поместили в карцер за якобы оскорбление национального достоинства майора Гатина. Впоследствии Василий на работе импровизировал: «За Ленина, за Сталина! За Гатина-татарина! За Юрия Андропова За Ваньку Давиклопова! И совсем потихоньку за Костю, за Черненко. А как ты его в рифму вставишь?»

В феврале 1983 года Стуса посадили в одиночку на год. Летом 1985 года он сидел в маленькой камере № 12 с российским писателем Леонидом Бородиным. Однажды Бородин попросил, чтобы ночью солдаты воздержались от громких песнопений. Утром надзиратели заявили, что это Стус разбудил всю тюрьму и бросили его в карцер на 15 суток. По мнению Овсиенко, тогда тюремщики получили задание уничтожить Стуса.

За восемь дней до смерти — 27 августа 1985 года — Стус взял книжку, положил ее на свои верхние нары и читал, опершись на нары локтем. Прапорщик заявил, что он лежал на нарах в верхней одежде. Тогда надзиратели составили рапорт и отправили поэта в карцер снова на 15 суток. Выходя из камеры, Стус сказал, что объявляет голодовку «до конца».

2 сентября узники слышали, что Стуса водили по коридору к начальству. Возвращаясь оттуда, он в коридоре умышленно громко сказал: «Прикажу, накажу… Да хоть уничтожьте, гестаповцы!». Таким образом он сообщал политзаключенным, что ему угрожают новым наказанием. 3 сентября около 17.00 один из заключенных слышал, что Стус просил валидол.

Напротив карцера в камере № 7 днем работал Левко Лукьяненко. Когда не было надзирателя, он перекликался со Стусом. Но 4 сентября Василий Стус не откликнулся. Утром того же дня Лукьяненко слышал, что в коридор запасным ходом зашло начальство.

Сначала тюремщики пытались скрыть от заключенных факт смерти Стуса — приказывали передать его ложку (чтобы те подумали, будто он прекратил голодовку), заказывали на кухне паек, говорили что Стуса в колонии нет… а потом пытались запустить версию о его самоубийстве. Заключенные надеялись, что украинца отвезли в больницу, но впоследствии стало понятно, что он погиб.

«Вполне возможно, что смерть наступила от сердечного приступа. Стус держал голодовку в холодном карцере. У него была лишь куртка, брюки, трусы, майка, носки и тапочки. Постель не выдается. Есть разве что тапочки под голову. Температура тогда днем вряд ли достигала 15 градусов», — отмечал Овсиенко.

Семья Стуса прибыла в Кучино 7 сентября, где майор Долматов привез их на только что засыпанную могилу в селе Борисово, в трех километрах от зоны.

Спустя несколько лет 46-летний майор Долматов лег рядом со Стусом. Майор Журавков умер через 10 дней после Стуса, а лейтенант-оперативник Журавков-младший летом 1987 года утонул в реке.

Украинские диссиденты не исключают, что Стуса могли убить. Тюремные нары держатся на штыре, который надзиратель из коридора вынимает сквозь дыру в стене, чтобы опустить нары. Под нарами прикован к полу табурет, на котором узник может сидеть. Не исключено, что надзиратель мог неожиданно вынуть штырь — и нары ударили Стуса по голове.

По материалам Василия Овсиенко, опубликованным на сайте УИНП