В ближайшее время пациенты не получат от государства лекарств и доступной медпомощи

До конца года остается всего три месяца. Для того чтобы провести тендеры, подписать контракты, получить медпрепараты, развезти со складов по больницам, нужно минимум полгода. Это в лучшем случае. На закупку лекарств, вакцин, специального питания (для орфанных больных) в 2015 году из госбюджета было выделено почти 4 млрд гривен. Эта сумма едва покрывает 25–30% от потребностей, необходимых для выполнения целевых государственных программ. При таком финансировании, согласитесь, чрезвычайно важно, чтобы каждая гривна была потрачена эффективно.

С начала года Министерство здравоохранения неустанно обещает поломать коррупционные схемы, провести закупки прозрачно, подключив международные организации и фонды. Чуть ли не каждую неделю министр здравоохранения заявлял, что на днях состоятся торги, которые пройдут по-новому.

До конца лета еще теплилась надежда, что министерство выполнит — нет, не обещания, а свои прямые обязанности. Но в сентябре даже оптимисты согласились, что в нынешнем году пациенты не дождутся от государства ни лекарств, ни доступной медицинской помощи.

Раньше всем миром собирали средства для онкологических больных, сегодня уже просят помочь пациентам, которые умирают без полноценного гемодиализа. Больные гемофилией доведены до отчаяния: как заявляют в пациентской организации, «они готовы пройти маршем милосердия по Крещатику, чтобы немилосердные чиновники увидели кровоточащие раны и взрослых, и детей». Это не метафора. Если больной гемофилией не принимает лекарства, любая рана приводит к значительным кровопотерям и даже к летальному исходу.

Большой вопрос, получат ли больные жизненно необходимые им медпрепараты хотя бы в первом квартале 2016 года. Сроки поставок, как правило, нарушаются, фармацевтическую продукцию приходится ждать от 3 до 12 месяцев, в зависимости от порядочности тех, кто подписал контракт.

Саму подготовку к проведению тендеров министерство превратило в пиар. Даже в отдаленных фельдшерско-акушерских пунктах уже узнали, что закупки будут проводиться исключительно через международные организации и фонды. Когда словесный туман рассеялся, стало ясно, что из полутора десятка необходимых вакцин таким образом можно купить только четыре.

С лекарствами еще сложнее. Минздрав обещает, что международные организации будут закупать для Украины медпрепараты по минимальным ценам. Во-первых, напрямую у производителей, во-вторых, по оптовым ценам, в-третьих, без коррупционных схем.

По мнению экспертов, этим обещаниям — грош цена в базарный день. Коррупция, увы, явление хорошо знакомое не только нашим чиновникам, но и функционерам международных организаций. Давно ли обсуждали скандалы в ФИФА?

Некоммерческие организации не делают особого секрета из того, что их программы реализуются за счет благотворительных взносов фармкомпаний. Чисто гипотетически — может ли размер взноса как-то повлиять на выбор фирмы-поставщика? В Минздраве даже мысли такой не допускают. А в кругах фармпроизводителей и дистрибьютеров молча улыбаются.

Министр неоднократно заявлял, что особые надежды он возлагает на ВОЗ и ЮНИСЕФ. Примером мощного сотрудничества он назвал поставки вакцины от полиомиелита. На сайте Минздрава появилась информация, что на днях пришел и второй транш — таким образом Украина, благодаря ЮНИСЕФ, получила 3,7 млн доз живой оральной ОПВ-вакцины. При этом не упоминается, что 3 млн канадских долларов, потраченные на вакцину, предназначались Украине как гуманитарная помощь от Канады. Неизвестно, почему международный фонд распорядился этими деньгами именно таким образом. Кто и по какому праву решил направить всю сумму гуманитарной помощи именно на вакцины от полиомиелита? Кто упорно не замечает признаков гуманитарной катастрофы в сфере оказания медицинской помощи детям, больным онкологией, гемофилией, орфанными патологиями, почечной недостаточностью, врожденными пороками? Может, уже решили проблемы вынужденных переселенцев, у которых не хватает средств не только на лекарства, но даже на еду?

Не только эксперты обратили внимание, что министр здравоохранения, занявший свой пост в начале декабря прошлого года, говорит только о проведении тендеров и диалоге с фармацевтическими компаниями и ассоциациями. О проблемах, которые сделали медицинскую помощь недоступной для большинства граждан нашей страны, он вспоминать не любит. Так же, как и о страховой медицине, оказании помощи раненным бойцам АТО, усовершенствовании экстренной медицины и медицины катастроф, выполнении целевых государственных программ и т.д.

Сколько нужно учиться, чтобы стать врачом? Шесть лет длится преддипломное образование в медуниверситете. Потом последипломное — в зависимости от специализации, выпускник должен отработать в интернатуре 2–3 года, а будущие хирурги — 5–6 лет. Только после этого они получат право лечить людей и давать распоряжения среднему и младшему медперсоналу.

А сколько нужно учиться, чтобы стать главным врачом страны — министром здравоохранения? Четыре года в университете на историческом факультете, год в США – для получения степени магистра в сфере госуправления, несколько лет в различных фондах и организациях, которые укрепляют диалог между Востоком и Западом.

После этого уже можно руководить системой здравоохранения, где работает более миллиона человек с высшим медицинским и средним специальным образованием. В декабре прошлого года, когда формировалось правительство, из всех претендентом на пост министра здравоохранения выбрали именно такую кандидатуру.

А. Квиташвили часто упоминает о том, что вырос в семье врачей, и хорошо знает эту среду. По его мнению, врачи — это люди, которые друг друга ненавидят, но в случае опасности объединяются, чтобы дать отпор. Может поэтому, он и не пошел в мединститут, а стал студентом исторического факультета Тбилисского государственного университета. Закончил с отличием. Успехами внука, несомненно, гордился его дедушка, который много лет работал деканом исторического факультета ТГУ.

После назначения на должность министра здравоохранения Украины А. Квиташвили подчеркнул, что «работал в системе здравоохранения уже 15 лет. «Реформы в Грузии, начиная с 1996 года, проводились или с моим участием, или под моим руководством. В 2008–2010 годах я занимал должность министра здравоохранения, соцобеспечения и труда Грузии. Именно в этот период в стране происходили наиболее сложные и значимые реформы системы здравоохранения. Я уверен, Украине мой опыт очень поможет».

В Грузии реформу медицины провели быстро — не оставили ни одной государственной больницы. Руины, оставшиеся от советской медицины, передали бизнесу, обязав при этом построить небольшие медучреждения в отдаленных районах Грузии. После отставки Квиташвили одна из парламентских фракций назвала ситуацию катастрофической. Согласно статистике, в те годы смертность от сердечно-сосудистых заболеваний выросла на 30–35%, а смертность «по неустановленной причине» — на 15%. Все это свидетельствует, что больные не могли получить медицинскую помощь, потому что из-за бедности дорога в приватные клиники для них была закрыта.

Местные СМИ цитировали министра, который советовал «победить постсоветский менталитет: люди платят за электричество и газ, заливают в машины дорогостоящий бензин, но не хотят понять, что обслуживание в медучреждениях стоит дорого, и за него нужно платить». При нем доходы приватных клиник выросли на 200–300%.

На новом посту А. Квиташвили активно сотрудничал с международными организациями. ЮНИСЕФ тогда организовало массовую вакцинацию против кори и краснухи индийской вакциной. В Украине, после смерти школьника в Краматорске, процесс остановили. Позже вакцину, поступившую как гуманитарная помощь, пришлось утилизировать за бюджетные средства. А в Грузии вакцинация прошла по плану, за что эксперты ЮНИСЕФ ставили ее всем в пример.

После ухода с министерства Квиташвили был назначен ректором Тбилисского университета. Но через два года, накануне выборов ректора, он подал в отставку — якобы из-за несогласия с нормами закона, ограничивающими автономизацию вузов. Пресса писала, что он не мог выставлять свою кандидатуру, потому что по новому закону ректор университета должен иметь ученую степень доктора наук, а не всего лишь диплом магистра.

Грузия после шоковой терапии шаг за шагом вводила медицинское страхование. Сегодня государство обеспечивает медицинское страхование детям до 6 лет, пенсионерам, и нескольким категориям бюджетников — учителям, сотрудникам правоохранительных органов. Украинские делегации не раз ездили изучать этот опыт, но дальше тостов дело не пошло.

А. Квиташвили не раз заявлял, что в Украине медицинского страхования не будет. Все, что необходимо сделать, по его мнению, легализовать гонорары врачам и создать условия, чтобы больницы могли зарабатывать на свое содержание и развитие.

Похоже, пациенты в этих схемах — не более чем кошельки для финансирования медицинского и фармацевтического бизнеса.

Интересно, что в Грузии уже несколько лет министром здравоохранения и соцзащиты работает Давид Сергеенко. Судя по резюме, он тоже отлично знает английский язык, но кроме того — и государственный, и латынь.

В качестве педиатра он работал в детской больнице и родильном доме, был военным врачом, руководил медицинскими центрами. Д. Сергеенко стажировалася в США, Великобритании, Германии, прошел специализацию по нескольким направлениям: неотложная медпомощь, реаниматология в кардиологии и неонатологии, анестезия. В министерство пришел из медицинского центра, который возглавлял более пяти лет.

Когда на министерские должности назначали иностранцев, особый упор делали на то, что люди новые для системы, имеют международный опыт, отлично знают английский язык. Впервые за всю историю министерство здравоохранения Украины поручили человеку, не имеющему медицинского образования.

Как говорят в Одессе: и кому это помогло?