У украинцев собираются забрать 30 санаториев и спецклиник

Система здравоохранения Украины понесла тяжелую утрату. А может, и две. Окончательный вердикт по второй пока не вынесен — проблема зависла где-то между Грушевского и Банковой. Висеть ей придется до утверждения бюджета-2017. Так что пока собираем соболезнования, касающиеся первой потери.

Молодые (и не очень) реформаторы, работавшие не покладая рук в Министерстве здравоохранения, покинули нас. В смысле — пределы Родины. Игорь Перегинец, вытирая скупые мужские слезы, сообщил на своей странице в соцсетях, что злая судьба вновь отбросила его далеко от родного дома. На сей раз — в Копенгаген.

Менее откровенный, но тоже страдающий от ностальгии и других комплексов Виктор Шафранский оказался в Испании. Там он собирается доводить до совершенства качество и доступность медпомощи — правда, не в испанской больнице, а в филиале известной киевской клиники, хозяин которой очень дружил вначале с министром Александром Квиташвили, а потом и с его преемником.

Изгнанников можно утешить только тем, что Родина их не забудет. Долго не забудет. Потому что выплыли такие документы с подписями бывших руководителей Минздрава, которые создают проблемы десяткам тысяч граждан на многие годы вперед. Говорят, даже правоохранительные органы читают их с большим интересом.

Вторая утрата, к сожалению, намного масштабнее и больнее для нас всех — и для взрослых, и для детей. Речь идет о так называемом списке тридцати. В него включили три десятка лечебно-профилактических, реабилитационных, лабораторных и других учреждений, находящихся в ведении Министерства здравоохранения Украины. Хоть они и разбросаны по разным областям, но доступ к их услугам имеет вся страна. Правда, только до конца нынешнего года, поскольку все эти корпуса на тысячи квадратных метров и десятки гектаров земли одним росчерком пера перевели из государственной собственности в муниципальную. Тысячи их сотрудников застыли в ожидании — будет у них работа в 2017 году, или же они станут безработными.

Как бы ни ругали систему Семашко, но профессионализм и логика в ней присутствовали. После лечения больного, который нуждался в реабилитации, отправляли в санатории, специальные центры, где он мог набираться сил до полного выздоровления. Особое внимание всегда уделяли детям. Такие объекты строили, как правило, на морском побережье, в лесах, на берегах озер, памятуя, что природа тоже лечит.

Не секрет, что санатории и специализированные клиники выживают с трудом — финансирование по остаточному принципу, коррупция, полный развал системы реализации путевок привели их к обнищанию. Что, впрочем, весьма устраивает тех, кто понимает, какие сокровища прячутся за скромными вывесками, где сверху мелко написано: «Министерство здравоохранения Украины».

Хотелось бы назвать имя героя в команде министра-учителя, который первым смог по достоинству оценить этот клондайк. Но затруднительно. Потому что каждый экс-заместитель считает себя самым умным и прозорливым.

Вряд ли идея приватизации объектов Минздрава пришла в голову чужестранцу. Но были в его команде люди, умеющие оседлать волну, сулящую выгоду. Они тщательно составляли список, чтобы передать на растерзание — в смысле, в управление местным властям — специализированные клиники, детские санатории, уникальные лечебницы и медцентры. Специализированные в данном контексте — это имеющие уникальные лечебные, климатические и другие возможности. Например, единственная в стране Украинская аллергологическая больница Минздрава в Солотвино Закарпатской области. Ее еще часто называют соляным курортом.

Трудно поверить, но для системы здравоохранения Украины лишними оказались санатории на побережье Одессы и области. Притом, что в Одессе в сезон даже угол снять невозможно, чиновники утверждают, что спроса на путевки нет — никто не хочет туда ехать лечиться и оздоравливаться. Возьмите, к примеру, санаторий имени Чкалова. Ну и что с того, что он стоит на самом берегу моря? Все равно полупустой.

Слово «клинический» в названии санатория неслучайно — здесь создана диагностическая и лечебная база, работают врачи разных специальностей, особое внимание уделяют чернобыльцам. Сюда направляют родителей с малышами (от 4 до 14 лет), имеющими хронические заболевания сердца, легких, эндокринной системы, онкологию. Они готовы ехать сюда в любое время года, тем более — летом. Но с путевками сплошная неразбериха — тендеры переносят, сроки затягивают вплоть до начала сезона. Кто-то старательно создает впечатление, что санаторий на грани закрытия — путевок нет и не будет.

Зато будут шумные свадьбы и корпоративы, на которых гуляют до утра. На территории санатория уже прописались несколько ресторанов и развлекательных комплексов — от бюджетного до VIP-уровня. Городская власть умеет находить аргументы, которые заставляют руководство санатория выделить кусочек земли в аренду «хорошим» людям.

Изумительное место: Французский бульвар, территория — 18 га парка на возвышении над морем, легендарная ажурная лестница, ведущая на пляж Чкалова, — все это лишает сна и покоя многих чиновников и бизнесменов. Но не аппетита. Даже страшно сказать, сколько здесь стоит сотка земли. По словам местных врачей, сюда не раз уже загоняли технику, начинали рыть котлован под высотку. И только то, что санаторий принадлежит государству, а не местной общине, пока спасает его от гибели. О многих санаториях, которые располагались по соседству, но были переданы на местный уровень, уже никто и не вспоминает. Их как будто и не было.

Чиновники Минздрава внесли в список «лишних» десяток санаториев, расположенных на побережье в Одессе, Затоке и Белгород-Днестровском районе. Среди них — детские специализированные санатории «Хаджибей», «Люстдорф», «Зеленая горка», а также Украинский медицинский центр реабилитации матери и ребенка. Попал в этот список и детский специализированный санаторий «Бердянский» в Запорожской области.

В Карпатах тоже земля дорогая. Наверное, поэтому Минздрав решил отказаться от детских специализированных санаториев «Прикарпатский», «Косов», «Горный воздух» (Ивано-Франковская область), «Джерело» (г. Трускавец Львовской области).

Попал в поле зрения и санаторий «Барвинок», что в Боярке под Киевом. Он много лет отбивался от рейдеров, но нашлись реформаторы, которые «без шума и пыли» вывели его из государственной собственности. А дальше схемы известные — местные советы не выделяют денег на содержание подобных объектов, и вскоре они переходят в частные руки.

То, что местные советы лучше будут управлять этим имуществом, не более чем легенда. В той же Ивано-Франковской области есть санаторий в Ворохте, где лечатся от туберкулеза легких и костей дети и взрослые. Даже в летнее время, когда все гостиницы и базы отдыха переполнены, здесь загруженность не выше 30%. Больным полагается на питание 12 грн, а на лечение — 3,5 грн в сутки. Представьте, все равно есть желающие оздоровиться в Карпатах даже в таких условиях. Но когда люди звонят, им отвечают, что мест уже нет.

Санаторий уже несколько лет борется за свое существование. Местные чиновники уверены, что такие объекты лучше снять с областного бюджета и передать инвесторам. От этого бюджет только выиграет — построят базы отдыха, сауны и рестораны, да еще и налоги будут платить.

Пожалуй, самым интересным объектом в списке «ненужных» государству оказался центр телемедицины. Как написано в его документах, «клинический научно-практический центр телемедицины Минздрава — единственное учреждение в Украине, созданное для внедрения инновационных методов и развития телемедицины. В Центр обращаются за консультативной и диагностической помощью пациенты из всех областей, что позволяет расширить доступ до качественной медпомощи независимо от местонахождения больного».

Всего несколько месяцев назад команда реформаторов Минздрава и профильный комитет парламента обсуждали планы развития телемедицины, расхваливали ее достоинства и требовали значительного увеличения финансирования. Такие технологии успешно работают не только в развитых странах, но и во многих областях Украины. Врачи областных больниц и перинатальных центров в режиме онлайн передают информацию о пациентах в клиники Академии меднаук, где есть возможность оказывать высокоспециализированную высокотехнологическую медицинскую помощь. После консультаций с коллегами принимают решение — меняют схему лечения или отправляют на операцию в столичный институт. Так, благодаря телемедицине удалось спасти много материнских и детских жизней. На областном уровне невозможно сделать такие операции, как в Институте педиатрии, акушерства и гинекологии АМН или Институте им. Амосова, где проводят уникальные операции на сердце беременным женщинам и новорожденным.

После того как в развитие этой системы государство вложило немало бюджетных средств, чиновники решили передать ее на местный уровень, а в перспективе — частным центрам. Почему ни один коллектив санатория, центра или лечебницы, которые постоянно отбиваются от рейдеров, не поднял тревоги? Скорее всего, список «лишних» объектов подготовили втайне, ни с кем ничего не согласовывали. Выжидали удобного момента, чтобы подписать его и передать в Кабмин. Как правило, такое делается под шумок отставки руководства Минздрава. За годы независимости у нас сменилось столько министров, что уже со счета сбились — то ли 22, то ли 24. В зависимости от того, считать и. о. министрами или нет.

Как раз и. о. министра Ульяна Супрун и обнародовала этот список, заявив, что все объекты должны оставаться в ведении Министерства здравоохранения. И с волонтерской прямотой поломала все схемы и договоренности. Минздрав официально обратился в Кабмин, чтобы отозвать письмо, подписанное предыдущим руководством.

То, что этот список не ошибка и не выдумка, подтверждает проект бюджета-2017, в котором не заложено финансирование на эти медучреждения. Профильный комитет ВР поддержал Ульяну Супрун. Народные депутаты подготовили рекомендации, касающиеся бюджета медицины на 2017 год. Среди требований — увеличение финансирование отрасли, в том числе и вышеуказанных учреждений. По данным Минздрава, на это потребуется 672 млн грн.

Министерство финансов пока не отреагировало на обращения Минздрава и комитета по здравоохранению парламента. В связи с чем соболезнования по поводу тяжелой утраты, состоящей из 30 объектов системы здравоохранения, остаются актуальными.