«Чтобы была нарядная, ведь неопрятных я не терплю»: женщины и страсть в жизни Тараса Шевченко (ФОТО)

Целые поколения украинцев еще со школьной скамьи воспитывались на образе поэта-мученика, бедного и бледного крепостного в кожухе и шапке. О Тарасе Шевченко, стильном академике, гениальном художнике, трудоголике, голос которого очаровывал женское общество, умалчивалось. Он прожил всего 47 лет и за это время успел «горы свернуть», на что другим не хватило бы и тысячи лет. Жизнь украинского гения не была лишена искренней привязанности и внимания женщин. От последней своей любви он требовал «быть нарядной», поскольку неопрятных девушек не терпел.

Простоватая петербургская служанка, девушка из села, актриса театра, юная немка-натурщица, княжна, жена полковника, дочь священника, жена старого друга… Все эти женщины были частью личной жизни поэта. О них и поговорим.

Детское увлечение

Детской любовью Шевченко считается его ровесница и соседка Оксана Коваленко. Именно о ней поэт вспоминает в стихотворении «Мені тринадцятий минало…». Их родственники считали, что дети поженятся, когда подрастут. Однако Тарас поехал сопровождать Павла Энгельгардта в Вильнюс, потом был Петербург, Академия искусств, первое признание. В родное село Тарас вернулся спустя 14 лет свободным человеком, а Оксана была уже давно замужем и воспитывала двух детей.

«А я так мало, небагато благав у Бога, тільки хату, одну хатиночку в гаю та дві тополі коло неї, та безталанную мою, мою Оксаночку…», — писал поэт.

Первая юношеская любовь

Красивая портниха польского происхождения Ядвига Гусиковская, с которой юный Шевченко познакомился 1830 году во Вильно, стала первой любовью поэта. Благодаря Ядвиге Шевченко не только овладел польским языком, но и познакомился с вольнодумной молодежью. Взгляды польки изменили его отношение к самому себе — он почувствовал себя свободным человеком, а не крепостным.

Ядвига не видела своей жизни без Речи Посполитой, назревала революция, а Энгельгардт переехал в Петербург. Тарас сначала думал бежать с Гусиковской, а потом подделать документы (таким образом избавиться от крепостничества). Ядвига же хотела, чтобы он присоединился к студенческому движению сопротивления, а Шевченко не видел в этом необходимости. Его тогда интересовала лишь любовь к Ядвиге. Но полька выдала начинающего художника уполномоченному Виленского гарнизона. Шевченко этапом отправили в Петербург. Он 800 верст преодолел пешком, а друзьям рассказывал, что даже сапог протер.

Немка-натурщица

Вторым увлечением Тараса Шевченко стала 15-летняя девушка-натурщица немецкого происхождения Амалия Клодберг. По данным исследователей, Шевченко «отбил» немку у своего учителя и друга, художника Ивана Сошенко. В 1839 году Тарас нарисовал ее портрет в постели с распущенными волосами и подписал его «Чевченко», поскольку именно так Амалия произносила его имя.

В то же время Сошенко планировать жениться на Клоберг, которая была племянницей хозяйки его квартиры. «Тарас сломал все мои планы. Долго я скрывал недовольство их близкими отношениями, но наконец не выдержал. Обругав Тараса, я выгнал его из квартиры», — писал Сошенко. Позже он пережил нервный срыв.

«Як тому дурному, що полюбить, побереться, а вона другому за три шага продається та з його й сміється», — писал Шевченко в поэзии «Три літа».

Княжна «добрый ангел»

С княжной Варварой Репниной Шевченко познакомился во время своего первого приезда в Украину, после обучения в академии. В 1843 году он посетил Яготин, где остановился в семье Николая Григорьевича Репнина-Волконского. Князь был человеком неординарным, а его дочь 35-летняя Варвара все свое детство провела при европейских дворах.

«Мое влечение к нему обнаруживалось все более и более; он мне отвечал теплым чувством, но страстным никогда… Он одарен был больше, чем талантом, ему дан был гений… Я очень привязана к нему, и не отрицаю, что если бы я видела с его стороны любовь, может быть, ответила ему страстью», — писала княжна в письме к своему духовному наставнику, французу Шарлю Эйнару.

В известном посвящении к поэме «Тризна», адресованной Варваре, Шевченко назвал ее добрым ангелом. Однако они находились на разных социальных уровнях и их пути разошлись. Княжна так и не вышла замуж, а поэт так и не женился.

Примечательно, что во время второго приезда в Яготин брат Варвары Василий вместе с Шевченко «набрались крепкого рома и устроили в гостиной шум». Варвара хотела успокоить мужчин, но брат попросил ее «не мешать и не портить настроение проповедями». Уже тогда Шевченко носил дорогую английскую одежду, любил ром, сигары и отдых в хорошем обществе, флиртовал с женами хозяев имений. Не зря позже помещик Александр Афанасьев-Чужбинский намекал, что Шевченко полюбил «Анну красивую», поскольку поэт также часто посещал семью Закревских.

Жена полковника

В июне 1843 года на балу в Мосевке внук Петра Забили Виктор (собрат Тараса) познакомил его с женой полковника Платона Закревского Анной. Именно тогда Шевченко встретился с Евгением Гребинкой, Яковом де Бальменом. Утром веселые друзья поехали в Яготин, оттуда к экспериментатору с разнообразными рецептами наливок Виктору Забиле, потом в имение де Бальменов, а тогда к Закревским в Зеленую Рудку. Пока Забила отвлекал Платона Закревского своими «бальзамами» и игрой в карты, 29-летний Тарас и 21-летняя Анна разговаривали. Затем осенью 1844 года Анна Закревская посещала Тараса в Петербурге. Еще спустя год она родила дочь Софию. Известно, что Шевченко был восхищен красотой Закревской.

«Всем вашим родственникам низко кланяюсь… А Анне красивой скажи, что как только приду в себя и кожух сошью, то сейчас и приеду с кистями и красками на целую неделю», — писал Шевченко.

Афанасьев-Чужбинский вспоминал, что на балу в Мосевке Тарас просил у Анны на память хоть один голубой цветок, которыми было украшено ее платье. Шевченко таки ухитрился оторвать цветок. А года через два Чужбинский случайно увидел у него этот цветок.

«Славная молодая женщина, — и такая приятная, что, кажется, и забудешь, а увидишь, то снова так и тянет», — говорил Шевченко.

По мнению исследователей, в Березовой Рудке произошел какой-то инцидент, связанный с ухаживаниями Шевченко. Алексей Капнист писал Тарасу: «Мне поручено просить вас не заезжать, как вы собирались, к Закревскому, а главное, не писать ему ни по какому поводу… Временное увлечение исчезает, как дым, но нередко пятна не выводятся и затмевают душу, отражаясь на совести». Встретиться им больше не удалось — Анна умерла в возрасте 35-ти лет.

Дочь священника

Во время первого посещения Украины в Кирилловке Шевченко понравилась дочь священника Григория Кошице Феодосия. Она ответила взаимностью. В то время ей было 17 лет. После получения должности в Киевском университете Тарас решил устроить свою личную жизнь, но родители девушки были против. Сначала влюбленных попытались разлучить хитростями. Узнав, что Шевченко пригласили быть крестным отцом ребенка крестьянина Прокопия Демченко, родители девушки решили, что крестной будет Феодосия (а куму и куме по обычаю нельзя было жениться). Однако Феодосия окрестила ребенка у другого попа с другим кумом. Шевченко же приехал в Кирилловку на праздник свататься, но родители девушки вручили ему тыкву. Молодая поповна не решилась на побег с поэтом. Известно, что вскоре Феодосия сошла с ума и в 1884 году умерла.

" …хорошая была барышня. Зачастую мне приходилось быть свидетелем, как они встречались и искренне говорили в роще… И временами целые ночи просиживали в объятиях под своей калиной и, слушая соловьев, смотрели в глаза друг другу", — вспоминает работник священника Жорновский.

Платоническая любовь

Во время ссылки Шевченко влюбился в жену коменданта Новопетровской крепости Агату Ускову. Она была его настоящей платонической любовью, однако сплетни прервали их дружеские разговоры, хоть они и поддерживали отношения на протяжении многих лет.

«Я полюбил ее возвышенно, чисто, всем сердцем и всей благодарною моей душой. Не допускай, друже мой, и тени чего-либо порочного в непорочной любви моей», — писал Шевченко в письме к Залесскому в 1855 году.

«На рост был средний, крепкий, немного неуклюжий. Лицо открытое, добродушное, высокий лоб с большой лысиной, что придавало ему солидного вида; движения неторопливы, голос приятный, говорил прекрасно, плавно, особенно хорошо читал вслух… Я нашла в нем честного, правдивого, морального человека… Пение он, кажется, любил; так летом, гуляя в саду, он почти всегда напевал себе какую-нибудь простую песенку; помню, например, одну из них: „Стоит парень у ворот, у ворот красотка ждет“», — писала Ускова.

Офицеры форта Шевченко не любили, потому что сам он считал большинство из них дураками. По словам Усковой, в форте одно время была мода на пельмени. Дамы собирались и сами их готовили.

«Однажды в самом разгаре нашей работы входит Шевченко. Дамы его спрашивают, сколько сделать пельменей на его долю. Он отвечает: „сотню“ — ему говорят, что он не съест, но он просит об этом не беспокоиться. Тогда ему приготовили сотню крупных, и в некоторые из них наложили больше перца, в другие соли, лука, крупы и др. Он хорошенько все съел и даже не поморщился (и без последствий)», — вспоминает Ускова.

Ускова часто гуляла с Шевченко, ей приходилось спорить с ним, поскольку поэт сначала считал ее мужа деспотом. Их прогулки продолжались довольно долго, но вынуждены были прекратиться из-за сплетен.

«Как-то приходит к нам Никольский и, между прочим, в шутливом тоне, говорит мне, что если я хочу, то он может показать мне место, где Шевченко стоит или ходит, ожидая, когда я пойду гулять и в какую сторону я поверну, туда и он спешит, чтобы меня догнать. Мне было очень неприятно слышать это. Чтобы сразу прекратить разговор, я перестала ходить гулять. Шевченко удивлялся — почему?», — писала Ускова.

Молодая актриса театра

Когда поэту шел 44-й год он твердо решил жениться на молодой «простой» девушке. Во время пребывания в Нижнем Новгороде по пути из Петербурга в Москву после ссылки на сцене местного театра Шевченко увидел актрису Екатерину Пиунову. Известно также, что в Нижнем Новгороде он в полной мере ощутил свою популярность — женщины наперебой заказывали ему свои портреты. Впоследствии Тарас помогал в театральной карьере молодой шестнадцатилетней девушке. Он даже вызвал знаменитого актера Михаила Щепкина, чтобы тот сыграл вместе с Екатериной в спектаклях. Также он договорился с директором Харьковского театра, чтобы тот взял 16-летнюю неопытную актрису в свою труппу. К сожалению, родители девушки отказали в просьбе поэта отдать за него дочь. Свое решение они аргументировали большой разницей в возрасте.

«Но мне еще шестнадцати не было! Что я там понимала! О душевном мире, о разуме великого поэта забыла, ума не хватило», — вспоминала Пиунова.

Жена старого друга

С женой старого друга, ученого, историка и фольклориста Михаила Максимовича Марией Шевченко общался в Москве. Тарас посвятил ей автограф стихотворения «Садок вишневий коло хати…». В письмах они общались преимущественно на тему выбора невесты. Биографы Кобзаря утверждают, что он не дал волю своим чувствам. На закате своей жизни Шевченко высоко ценил тех, кто оставался рядом с ним не взирая на все проблемы.

Крепостная, которая не пошла замуж «за такого старого и лысого»

В усадьбе в Корсуни своего свояка-однофамильца Варфоломея Шевченко жила 17-летняя крепостная князя Лопухина Харитина Довгополенко. Сначала Тарас не обратил на нее внимания, но после возвращения в Петербург начал просить Варфоломея выдать за него Харитину. Это сватовство успеха не принесло, поскольку девушка не хотела выходить «за такого старого и лысого». Свояк также не советовал поэту жениться на малообразованной сельской девушке. Отметим, что Шевченко в 40-летнем возрасте продолжал увлекаться юными девушками, которые считали его «дедушкой».

«Без жінки й над самісіньким Дніпром і в новій, великій хаті, і з тобою, мій друже брате, я буду на самоті, я буду одинокий», — писал Тарас Варфоломею.

Последняя любовь Шевченко

Служанка Лукерья Полусмак, которую Шевченко освободил от крепостной зависимости, была последней любовью поэта. Тарас сделал ей предложение — он планировал жениться и переехать в Украину. В 1859 году Лукерью привезли в Петербург прислуживать сестре Надежды Забили на даче в Стрельне. Годом позже на литературной вечеринке Варвары Карташевской Тарас впервые увидел 19-летнюю симпатичную украиноязычную девушку. Летом Шевченко посватался к Лукерье, на Покров они должны быть жениться. Как рассказывали женщины, хорошо знавшие тогда Лукерью, вставала она поздно, ходила нечесаная и неумытая, была ленивой и неопрятной, лакомой на деньги и не уважала своей девичьей чести. Правда, умела хорошо шить и вышивать.

«Так не хочется за него идти… Нет! Пойду! Назло девушкам Карташевского пойду, чтобы они взбесились…», — говорила Лукерья.

Имея формальное согласие барина на свой брак с Шевченко, она начала вести себя еще хуже — до ночи ходила на посиделки, «пела, смеялась с солдатами». Об этом вспоминала Надежда Забила.

Девушка сердилась, что Шевченко не захотел нанимать прислугу, и сказал, чтобы Лукерья сама убирала в своей комнате.

«Тяжелой работы ты у меня делать не будешь, разве борщ сваришь и сошьешь мне рубашку… Да равно знай: чтобы была нарядная (чепурненька), ведь неопрятных я не терплю», — говорил Шевченко.

Однако Лукерья хотела быть барышней. Тарас одаривал ее подарками (накупил ей платьев, шляп, ботинок, колец, сережек, кораллов), но она продолжала флиртовать с его друзьями и знакомыми. Причиной конфликта стало то, что придя к Полусмак не в обычное время, Шевченко застал ее в объятиях ее учителя, а по другой версии, в объятиях какого-то лакея. Когда Лукерья увидела, что «кина уже не будет», ответила нагло: «Разве бы я за тебя, такого „старого и плохого“ пошла, если бы не подарки, и не то, чтобы барыней быть».

На сотый день знакомства Шевченко попросил сжечь все его подарки, а также пожелал, чтобы она заплатила за квартиру 14 руб., и 1 руб. за ключ, который экс-невеста потеряла.

Лукерья пережила Шевченко на более чем полвека. Последние 10 лет своей жизни, похоронив пьяницу мужа-парикмахера и подняв на ноги детей, Лукерья переехала в Канев, где работала швеей и ухаживала за могилой Тараса. Она подарила комнате Шевченко 4-метровый рушник, вышитый петухами, и оставила запись в книге посетителей: «Надеюсь, ты видишь, как я раскаиваюсь…».