Профессия юриста в Украине скоро станет позорной

Гитлер говорил, что он с нетерпением ждет, когда профессия юриста в Германии станет считаться позором. Давно это было… Но вот сегодня, спустя много десятилетий, я все чаще думаю, что мы, украинцы, успешно претворяем в жизнь мечту покончившего с собой мерзавца. Объяснюсь: тотальное обвинение в коррупции всех без исключения судей, прокуроров, милиционеров и т. д. и т. п., если таковое будет продолжаться, сделает профессию юриста в Украине позорной. А тут еще и приглашение служащих американского Федерального бюро расследований, подчеркнувшее несостоятельность экспертной системы в нашей стране.

Кстати, об экспертах. Так случилось, что в трудные дни ко мне обратился за советом и защитой мой молодой коллега В., судебно-медицинский эксперт, в чьем «ведении» по воле судьбы оказался обезглавленный труп Георгия Гонгадзе. Коллегу В. наши властные мужи обвинили в том, что он не имел права выдавать справку об идентификации тела. У В. были на то основания. По всему было ясно, что моего коллегу делают «стрелочником». Спасибо журналисту, которая взяла интервью у В., и атака на безвинного эксперта прекратилась. Так вот, тогда я спросил его: почему вы не провели объективные исследования, а только опирались на узнанные близкими и друзьями детали тела? В. ответил с обидой: «Неужели вы не понимаете, вот так мы ежедневно работаем, ни о каких объективных исследованиях никто и не заикается. Так работает вся наша система!»

Точно так же работает эта система и сегодня. Не так, как должна. Впрочем, начинать следует с живых, спасать их. Мертвые — подождут. Нет, какие-то изменения в системе есть: появилась негласная тарификация. Да и как же ей не быть, если «берут» прокуроры и судьи. Все ли «берут»? Не все. Как и не все врачи вымогают деньги от родственников пациента. Многие не выдерживают, уходят. Или на рынки, торговать вещами или продуктами, или в фармацевтические фирмы, где труд оплачивается достойно.

Когда мы смотрим по телевидению американские детективные сериалы, мы думаем, что почти так же, объективно и доказательно работают наши эксперты. Увы, нет не только приборов и химикатов, нет даже согласованных и утвержденных стандартов. Только один пример из близкой мне сферы практической деятельности — судебно-психиатрической экспертизы. Очень давно украинское государство в лице министра здравоохранения подписало обязательство использовать для диагностики критерии Международной классификации болезней в ее 10-м пересмотре. В ближайшее время вступит в силу 11-й пересмотр. Но наши судебные психиатры в большинстве своем используют давно устаревшую классификацию 9-го пересмотра. Почему? Многие из них объясняют: «А нам так удобнее».

Продолжаю. В психиатрии, в том числе и в судебно-психиатрической экспертной деятельности, используется психологический инструментарий, тесты. Именно диагностика общепринятыми тестами позволяет объективизировать результаты экспертизы, сделать их более доказательными. Но… в нашей стране нет стандартизированного, обязательного психодиагностического инструментария! Я, к примеру, определяю наличие депрессивных расстройств с помощью теста Х, мой коллега в соседнем городе — с помощью теста Y, кто-то на западе Украины — тестом Z. Вот вам и объективность, и взаимосогласованность. А ведь экспертиза определяет решение суда, дальнейшую судьбу человека.

Знает ли об этой ситуации Министерство юстиции? Не знает и не хочет знать. Поскольку все медицинские экспертизы вопреки требованию здравого юридического смысла отданы Министерству здравоохранения. Именно поэтому осужденный за профессиональные преступления врач — редкая птица в наших колониях. Знает ли об этом Минздрав? Знает, в лице своего главного судебного психиатра и его едва заметного ловкого клерка П., фактически тормозящего любые попытки модернизации в отрасли. Так устроена наша правоприменительная система, все решает мелкий чиновник, а не рукоположенный Высочайшим повелением в должность министр.

…Многие журналисты радуются тому, что эксперты ФБР помогают нашим правоохранителям найти убийцу Павла Шеремета. А мне — стыдно. В первую очередь за судебно-медицинского эксперта В., который и сегодня выдает справки «на глазок». У него, доктора В., безвыходная ситуация. Меняются президенты, лихорадочно меняются министры, а маленький (не ростом!) клерк П. в Минздраве вечен.