Должностные преступления: судебная практика 2016 года. Первый эшелон

После свержения режима Януковича борьба с коррупцией превратилась в чрезвычайно прибыльный, а главное — доступный широкой общественности бизнес. Поэтому появилась необходимость провести что-то вроде анализа рынка хотя бы с приблизительным определением его емкости. Конкуренция на нем усиливается: создание НАБУ не только лишило прокуратуру многолетней монополии на расследование должностных преступлений, но и привело к неизбежной в таких случаях межведомственной войне. Создание альтернативного суда еще больше усилит ее. Да и в самой Генеральной прокуратуре очевиден процесс демократизации: генпрокурору уже необязательно иметь высшее юридическое образование, а должности заместителей откровенно раздаются по квотно-партийному принципу, и это только начало. Люди без погон тоже не желают быть сторонними наблюдателями на этом празднике жизни, о чем свидетельствуют уже не единичные обвинительные приговоры активистам различных «антикоррупционных» общественных организаций, пойманным за вымогательство денег от государственных служащих: то ли за неразглашение компромата, то ли за содействие в решении карьерных вопросов.

Определить емкость рынка не так просто, как это может показаться на первый взгляд. Всевозможным «рейтингам коррумпированности», которыми нас щедро кормят различные исследовательские центры, доверять не стоит. Они, в лучшем случае, базируются на данных анонимных социологических опросов, но, по-моему, спрашивать бизнесмена, приходилось ли ему давать взятки, все равно что спрашивать женщину о том, приходилось ли ей скакать в гречку: достоверность полученной информации одинакова, то есть невелика. Реальный объем взятой чиновниками мзды, украденных из казны денег или направленных не туда, куда надо, финансовых потоков — этого, наверное, сам господь святой не знает. Нам же известно только количество административных дел и уголовных производств, открытых по фактам выявленных правонарушений, но, во-первых, не все они выявляются, а во-вторых, далеко не по всем выявленным фактам начинается официальная процедура преследования. Кроме того, материалы этих производств скрыты от общественности тайной следствия и людям остается удовлетворять свое любопытство только баснями, которые о них рассказывают ведомственные пресс-службы.

Лишь небольшая часть этих материалов доходит до судов, где выносится на всеобщее обозрение в виде приговоров. Это лишь видимая верхушка айсберга, но по ней уже можно вычислить объем всей глыбы. Именно приговоры — обвинительные или оправдательные, справедливые или смехотворные — и есть той отправной точкой, от которой можно плясать дальше. Замечу, что к статистическим данным Государственной судебной администрации о количестве осужденных за совершение тех или иных категорий преступлений тоже надо относиться в определенной степени критично. Ведь, например, такое преступление, как взятка, может быть квалифицировано по разным статьям Уголовного кодекса Украины: и как получение неправомерной выгоды (ст. 368 УК), и как мошенничество, сопряженное со злоупотреблением служебными положением (ст. 364, 190 УК), и как обычное мошенничество, которое, как известно, к категории должностных преступлений не относится. С другой стороны, есть в кодексе ст. 191, посвященная завладению чужим имуществом путем злоупотребления служебным положением, но там основной контингент осужденных — работники частных предприятий, то есть продавщицы-кассиры или водители-экспедиторы, которые нагрели родные фирмы на кругленькие суммы. Преступление, с формальной точки зрения, вроде и должностное, но для исследования проблем коррупции в стране малоинтересное. Поэтому исследователю лучше, не полагаясь на официальную статистику, брать и смотреть, о чем идет речь в каждом конкретном приговоре.

Признаюсь откровенно: такая сверхзадача, как заглянуть в каждое конкретное преступление, мне пока оказалось не по зубам, а потому предложу читателю сокращенную версию своего исследования — приговоры только по взяточникам и только за один прошлый год. Ведь начало нового года — благовидный предлог, чтобы подвести итоги года прошедшего.

Итак, по данным, содержащимся в Едином государственном реестре судебных решений, в 2016 году было вынесено 602 приговора по делам о том, как сотрудники государственных организаций, предприятий и учреждений получали взятки. Это не считая тех, которые по состоянию на середину января еще не были размещены в нем для открытого доступа, а также тех, которые никогда там не будут размещены согласно закону «О доступе к судебным решениям». Я раньше наивно полагал, что не подлежат обнародованию только приговоры о сексуальных похождениях несовершеннолетних, но оказывается, что засекреченными могут быть и вердикты о взятках, на которых обогащаются во время войны военные прокуроры. Но об этом позже.

В 67 из названных нами производств были вынесены оправдательные приговоры, причем 54 из них полностью оправдательные, а 13 — частично, то есть когда подсудимого оправдывали то ли по одному из инкриминируемых ему эпизодов, то ли по одной из статей обвинения, то ли оправдывался один из соучастников, если подсудимых по делу было несколько. Что касается строгости наказания, то реальное лишение, ограничение свободы или арест были присуждены в 98 приговорах. Но не стоит делать из этой цифры какие-то выводы, потому что только в 17 из названных производств подсудимые на момент объявления приговора находились под стражей, и еще в шести случаях были взяты под стражу в зале суда. Причем из тех 17 случаев, когда подсудимые находились под стражей, в шести суд постановил освободить их в зале суда: в основном по той причине, что обвиняемые, находясь длительное время в следственном изоляторе, в соответствии с положениями «закона Савченко» фактически отбыли назначенное наказание. Что же касается остальных осужденных к реальному лишению свободы, то суд решил до вступления приговора в законную силу оставить им предварительную меру пресечения — личное обязательство, залог или домашний арест. То есть фактически позволил им разгуливать на свободе до завершения процедуры апелляционного обжалования, которая может длиться не один год.

Если смотреть в разрезе ведомственной принадлежности осужденных, то привычное первенство, как и в прошлые годы, держат сотрудники органов внутренних дел, то есть полиции (милиции), сервисных центров и других подразделений: с ними связаны 113 приговоров по взяточничеству. Далее за ними идут пограничники (40), налоговики (29), таможенники (27), сельские головы (24) и государственные исполнители (23). В дальнейших публикациях этой серии я планирую подробно рассказать о каждой из перечисленных категорий, а еще — о деле каждого из осужденных в 2016 году председателей райгосадминистраций, мэров городов, судей, прокуроров и работников СБУ. А начать хотелось бы с трех персон, которые занимали высокие должности в шестисотенном кагале: эту компанию составили уже бывшие заместитель главы одного из центральных органов исполнительной власти, вице-губернатор и первый замминистра. Один из них — назначенец новой, то есть постреволюционной власти, второй — выдвиженец не только прошлой, но даже позапрошлой власти, а вот уголовное дело в отношении третьего каким-то чудом добрело до нашей эпохи со времен царя Гороха.

(Продолжение следует)