Конкурс на прокурорские должности — альтернативы практически не было

По просьбе «Ракурса» впечатлениями от хода и результатов конкурса на руководящие прокурорские должности поделились члены комиссий.

Александр Остапенко (Одесская комиссия):

— Мое впечатление от конкурса двоякое. Во-первых, моих ожиданий не оправдали внешние кандидаты (не из прокурорской системы. — Ред.) — очень низкий уровень, в основном они явно проигрывали внутренним кандидатам. В то же время, не скажу, чтобы это ввергло меня мне депрессию, ведь те, кто был лицом старой прокуратуры, не попали на собеседование по своему рейтингу. Прошли люди, которые проработали всего несколько лет, но имеют определенные профессиональные навыки и верят в реформу.

Второе. Можно констатировать, что произошла ротация. Хотя я сосредоточен на Одесской области, были и кандидаты из Винницы, Николаева, и они выиграли на собеседовании — попали в шестерку кандидатов в Одесском регионе. И это тоже хорошо.

Что касается Одессы — все материалы, которые обсуждала общественность, были озвучены на комиссии. Кандидатам задавали неудобные вопросы, и самых одиозных мы не пропустили. Хотя и в рейтинге, и на собеседовании они были первыми: имеют большой опыт и практику «хамелеонить». Моя позиция такова: одиозные личности не должны быть представлены на должностях руководителей и заместителей, а попытка назначить их — значит дискредитировать реформу.

Я совсем не уверен, что мы определили всех кандидатов. Но, по крайней мере, по каждой прокуратуре есть выбор, и есть шанс выбрать лучшего, либо кандидата внешнего, либо не из этой региональной прокуратуры. Объективно — выбор есть, можно сказать, что есть шансы на улучшение состояния прокуратуры.

Это очень нужный шаг. Он не сделает нашу прокуратуру прозрачной сразу, но приблизит к тому состоянию, которого ждет общество, и которое мы со временем сформируем.

Татьяна Зелькина (Харьковская комиссия):

— До того, как начался конкурс, думала, что придется, скажем так, бороться с работниками прокуратуры, которые будут стремиться рекомендовать к назначению исключительно старые кадры, я же буду выступать только за молодых, амбициозных, которых, как я надеялась, будет много. Считала, что проблема будет заключаться в этом.

Когда мы начали конкурс, я поняла, что бороться ни с кем не надо, ведь если среди тех, кто раньше не занимал руководящих должностей в органах прокуратуры,  попадался яркий человек, почти ни у кого не возникало сомнений, что его можно рекомендовать. Можно назвать разве что пять прокуратур, где по кандидатам на должности были серьезные дискуссии. Но это в меньшинстве случаев. Преимущественно проблема заключалась в том, что хотелось максимального обновления, но осознаешь, что фактически нынешний работник прокуратуры объективно лучший среди конкурсантов. И сегодня получилось так, что в большинстве прокуратур рекомендовали на должности тех, кто ранее занимал руководящие должности. Это вовсе не потому, что у нас там все заангажировано, а потому, что практически не было альтернативы: слишком слабыми были внешние кандидаты.

Меня поразил случай, когда внешний кандидат, набравший неплохое количество баллов, не смог расшифровать, что такое ЕРДР (Единый реестр досудебных расследований), объяснить, что такое процессуальное руководство. А некоторые внешние кандидаты оперировали еще категориями кодекса 60-х годов, собирались в прокуратуре продолжать осуществлять общий надзор, несмотря на существенные изменения в законодательстве.

Кроме того, отдельные кандидаты, которые шли в качестве внешних, по сути не являлись таковыми. В частности, бывшие работники прокуратуры, которым не удалось реализовать себя в частном секторе, или работники прокуратуры из других регионов — формально они тоже шли как внешние.

В отдельных прокуратурах нынешние руководители поразили в положительном смысле. Вот, например, глава Конотопской прокуратуры — пришел и ярко рассказал о том, как работается. Он там на руководящей должности всего восемь месяцев, рассказал, что уже привлек к ответственности очень серьезного криминального авторитета, достаточно уверенно рассказывал о своих успехах в борьбе с коррупцией. Потом я нашла в интернете, что ему еще и машину сожгли за это время. То есть человек на своем месте, работает, так почему бы такого руководителя не рекомендовать вновь. Я охотно поддержала предложение рекомендовать его и его нынешних заместителей.

Были и другие, которые приходили и сообщали, что за пять лет в должности они составили только два протокола о коррупционных административных правонарушениях. Конечно, такие достижения никого не впечатляли, таких нынешних руководителей комиссия не рекомендовала. Были регионы, где комиссии удалось полностью обновить состав потенциальных руководителей, в частности, это город Кременчуг. На сегодняшний день Кременчугская местная прокуратура является в некотором роде проблемной. После публикации решения комиссия получала многочисленные жалобы, в том числе от депутатов, с дискредитирующей информацией о кандидатах. Но, по моему мнению, очевидно: если такие жалобы идут на трех человек из трех, то вопрос здесь заключается в том, что это был единственный регион, где мы рекомендовали двух внешних кандидатов и одного 25-летнего нынешнего руководителя прокуратуры, который поразил своими прогрессивными взглядами. По моему мнению, такая ситуация сложилась потому, что прокурорские работники, видимо, смущены этим явлением. Определенные жалобы идут по тем прокуратурам, где комиссия не рекомендовала ни одного бывшего руководителя. При этом ни одной жалобы по тем регионам, где на должности руководителей были рекомендованы нынешние руководители, мы не получили. Для меня это признак того, что эти жалобы идут не от честных и откровенных граждан, а носят определенный заказной характер, хотя, конечно, я могу и ошибаться.

Рекомендовали ли мы так называемых одиозных прокуроров? Как правило, нет. Они не прошли конкурс. Однако некоторые наши решения стали для меня личной болью.  В частности, это решение по Харьковской прокуратуре №2, где мы на третью позицию в рейтинге, по результатам голосования три голоса «за», два — «против», рекомендовали нынешнего руководителя Фильчакова. У этого кандидата большой стаж работы, но, по моему мнению, он был не слишком убедительным на собеседовании относительно средств, за которые его отцом, бывшим сотрудником милиции, был приобретен автомобиль BMW то ли Х5, то ли Х6. На сегодня, как отметил кандидат, доходы отца составляют 6 тыс. грн, чего, по моему мнению, недостаточно для содержания такого дорогого авто. Кроме того, о кандидате было два сюжета в программе «Деньги» — по поводу возможных коррупционных схем. Лично у меня сложилось впечатление, что обстоятельства, изложенные в сюжете, правда. Комиссия рекомендовала этого кандидата в качестве «в наименьшей степени соответствующего требованиям, выдвигаемым к руководителям местной прокуратуры». При этом у меня есть обоснованные опасения, что именно этот кандидат будет назначен на руководящую должность. 

Если говорить о  других спорных для меня решениях, то можно отметить Харьковскую местную прокуратуру №6.  На первое место в рейтинге комиссия рекомендовала Яковлева — нынешнего руководителя. На собеседовании он показал себя как человек очень высокого профессионального уровня. Но некоторые аспекты биографии этой кандидатуры меня смущают, в частности: его жена — судья апелляционного суда, отец — бывший руководитель налоговой, в собственности элитное авто. В то же время, я не видела в списке ни одной альтернативы, кого я хотела бы рекомендовать на первую позицию в рейтинге. В связи с этим я воздержалась от голосования по первой позиции. Кроме того, в одной из харьковских прокуратур сложилось так, что у одного члена комиссии не было ни единого предложения по рекомендациям на должность руководителя. То есть по кандидатам на вторую, третью и четвертую позиции все было более-менее понятно, а вот на первую позицию — нет, потому что никто ярко не выделился. Пришлось после долгого обдумывания рекомендовать кандидата, который хотя бы имеет опыт работы на руководящих должностях и о котором не было дискредитирующей информации.

Отдельно хочу отметить, что порядком не была предусмотрена возможность, чтобы комиссия не рекомендовала ни одного из кандидатов и инициировала проведение нового конкурса или имела бы возможность выбирать из так называемых мобильных кандидатов. У нас есть протокол по Шостке, где Виталий Касько предложил считать конкурс по этой прокуратуре не состоявшимся и инициировать проведение нового конкурса в связи с тем, что никого нельзя рекомендовать на руководящую должность. Я поддержала эту позицию. Ее могли бы поддержать и другие члены комиссии, если бы был соответствующий механизм. Ведь фактически, если мы никого не выбираем, то прокуратура остается без руководителя, а город — без прокуратуры, что также недопустимо.

В связи с такими моментами я вижу некоторую неуместную спешку в реализации этой реформы. Потому что на большое количество подобных вопросов ответов, к сожалению, не было.

Многие критикуют комиссии за то, что назначали бывших, но извините, если внешние кандидаты фактически проигнорировали этот конкурс, то кого мы можем назначать? Поэтому случаи, когда обновление было стопроцентным, где не рекомендовали ни одного бывшего прокурора, — единичные. Так что сейчас существенного обновления, к сожалению, не произойдет. Там, где обновление есть, уже осуществляется определенное давление, в том числе и на комиссию — путем жалоб, так что думаю, что будет давление и на новых руководителей прокуратур, и я не знаю, выдержат ли они.

В общем, лично для меня этот конкурс — впечатляющий опыт. Хорошо, что сделан первый шаг, но только при условии, что он первый, а не завершающий. Надеюсь, что это только начало, потому что, по моему мнению, следует сделать еще одну попытку, но имея уже другие основания, в том числе повышенную заработную плату, широкое анонсирование и чтобы люди — поверили.

* * *

Как сообщал «Ракурc», по инициативе членов Консультативного совета при Генеральной прокуратуре проводится общественная проверка кандидатов на должности в органах прокуратуры, которые прошли открытый конкурс. Более подробную информацию можно получить на странице общественной проверки в социальной сети Facebook.