Дело милицейских оборотней. Заметки постороннего

Банда, главным образом состоящая из действующих милиционеров, занималась похищением людей в Киеве и Киевской области. Вне зависимости от того, выплачивали ли родственники выкуп, похищенного зверски убивали. Версия о том, что на самом деле это были заказные убийства, лишь замаскированные под похищение с требованием выкупа, возникла гораздо позднее. 

Суд закончил рассмотрение этого дела. Но множество вопросов – осталось. Как и тягостные впечатления от всего, что было связано с расследованием одного из самих громких дел за последние 20 лет. 

Само дело, даже без учета множества фактов, почему-то не нашедших своего отражения в его материалах, это своеобразная энциклопедия современной украинской действительности, очерк о времени и нравах, выполненный специфическим языком протокола. 

Система

Началось расследование этого дела показательно – правда, не так, как любят рассказывать в многочисленных интервью некоторые причастные и многочисленные непричастные. А началось с обращения к правоохранителям за помощью одной дамы.

Речь шла о смерти иностранного гражданина. Жена хотела получить страховку, и – ключевой момент – была готова поделиться деньгами с правоохранительными органами. Так на самом деле началось то, что позднее стало красиво называться «делом чести»  МВД. Этот несчастный был потерянным заложником, за которого вымогатели требовали деньги и который впоследствии пропал без вести, поскольку правоохранителям не удалось освободить его. Но тогда еще никто не предполагал, какая страшная серия преступлений потянется за всем этим. 

Впоследствии сотрудники УБОП действительно смогли распутать значительную часть этого клубка, несмотря на страшный феномен: сопротивление системы, ее мощное противодействие, беспрецедентную утечку информации и невероятное количество сочувствующих оборотням среди действующих сотрудников.

Официальное «обнародование» информации по этому делу началось с большой, до сих пор, спустя десяток лет, незабываемой лжи милицейских генералов. Они тогда красочно рассказывали о таинственной операции «Снегири» – о сотрудниках, внедренных в банду, и о том, что начальник УВД Киева, ставший впоследствии министром внутренних дел, лично держал руку на пульсе этой «незаурядной операции».

Об этом деле написаны сотни статей и даже сняты фильмы. Символической иллюстрацией того, как сознательно искажалась официальными лицами действительность, может служить забавный факт. В одном из этих кинофильмов есть эпизод, где милиционеры разыскивают закопанные оборотнями трупы при помощи специально обученной служебной собаки. Посвященным впечатление от этих эффектных кадров несколько портит осознание того, что красивый мощный пес бойцовской породы, сноровисто «несущий службу», – это собака Юрия Нестерова, обвиняемого по делу оборотней…

Весьма символичный «подлог» в контексте дела, в котором многие сыграли чужие роли.

Пока шло следствие, в этом деле менялись следователи и подозреваемые. Неоднократно менялась власть, и каждый новый руководитель брал расследование дела под личный контроль. Первым из них, помнится, был еще Леонид Кучма.  

Отдел УБОП, вскрывший этот страшный нарыв, был разогнан много лет назад: кто-то «ушел» почти добровольно, кого-то «ушли» жестче. Юрий Луценко в бытность министром эффектно снялся на фото вместе с членами группы, представив общественности офицеров, участвовавших в раскрытии преступлений банды оборотней. Но ни одному из тех, кто имеет основания считать себя причастным к раскрытию этого дела, оно не посодействовало карьерному росту, для подавляющего большинства став последним серьезным расследованием в профессиональной деятельности. 

«Не надо копать против своих», – в приватных беседах высказывались тогда сочувствующие оборотням сотрудники. Бывшие люди в погонах оставались «своими» для нынешних, не смотря ни на что. Кстати, точно также  никакие материалы дела об убийстве Гонгадзе не повлияли на авторитет, которым пользовался среди коллег генерал Алексей Пукач (осужденный по делу об убийстве Г. Гонгадзе), в свое время добросовестно протопавший все ступеньки служебной лестницы, казалось, так уверенно и надежно ведущей наверх. В итоге исправный служака утащил с собой на самое дно коллег, в свою очередь тоже не сумевших отказать начальству в выполнении незаконного приказа. 

О следствии по делу оборотней можно говорить бесконечно. Впрочем, два штриха передают эти впечатления в концентрированном виде. 

Мортиролог знаменитого дела оборотней объемен (13 трупов) и, если говорить о тех, чьи имена звучали в суде, однозначно – далеко не полон. Точно так же, как и список организаторов и исполнителей. Не так уж много существует материалов уголовных дел, в которых десятки и десятки раз фигурируют преступления, совершенные «неустановленными следствием лицами». 

Вдова одного из тех, кто стал жертвой оборотней, неоднократно обращалась в милицию с просьбой вернуть автомобиль покойного мужа. Пока ей не сказали: «Еще раз придешь, прямо здесь пустим тебя по кругу». 

Игорь Гончаров

Посмертно обвиняемый в организации и руководстве бандой милицейских оборотней. Одному из допрашивавших его он как-то сказал: о чем-то я не расскажу никогда, ты как сотрудник понимаешь меня... 

В его показаниях, а также в «посмертных» письмах – разноцветная мозаика из правды и лжи. При первом рассмотрении в ней не совпадали грани и не просматривался рисунок. Но спустя годы наблюдения за расследованием громкого дела в этой мозаике, завещанной покойником, стало возможным увидеть не просто набор разноцветных мутноватых осколков, а логичный, хотя и затейливый узор. Мозаика не изменилась, просто мы узнали и стали видеть больше. 

Гончаров уже тогда оставил ответы на многие вопросы, которые официально для следствия и суда остались открытыми до сих пор. И не только по делу оборотней. И не только по делу Гонгадзе. А и по множеству иных смертей и преступлений и навязчивому постоянству, с которым то и дело показываются в резонансных делах «уши» спецслужбы братского народа или ее резиденты, оставшейся здесь еще с советских времен. Эти дела всегда имеют одну особенность: они никогда не расследуются по-настоящему и в итоге никогда не раскрываются до конца, в лучшем случае обрываясь на отдельных исполнителях. 

Игорь Гончаров умер в столичной Больнице скорой медицинской помощи. Его смерть была странной и вызывала много подозрений и вопросов. Ответом стала моментальная кремация тела – без соответствующего разрешения прокурора, в выходной день. 

Расследование по факту смерти Игоря Гончарова так и не ответило на вопросы о ее причинах. Сначала крайними попытались сделать сотрудников УБОП. В конце концов остановились на сотрудниках СИЗО. Следствие и суд были неубедительными. В результате сотрудники СИЗО получили условные сроки. Как для виновных – мало. Как для невиновных – много.  

Суд

13 трупов и два пожизненных заключения (Гайдай, Мельников). Так «взвесила» Фемида.  Вопреки ожиданиям, избежал пожизненного кадровик Лысенко, подчиненный Пукача, участник убийств, машина которого выполняла для банды роль «катафалка» для перевозки трупов. Еще один бывший сотрудник Киселевич вышел по отсиженному, на свободе бывший сотрудник УБОП Михайленко, которого нашли аж в США и при помощи американских спецслужб вернули на Родину. Ему инкриминировали два трупа. 

В то же время за бытовое непреднамеренное убийство наши суды легко и просто дают пожизненные заключения, в том числе за одно убийство в пьяном угаре такого же собутыльника...  

Родные и близкие

Кроме суда и следствия, незабываемы впечатления от родных и близких людей, принявших страшную смерть. 

По эпизоду двойного убийства в селе Счастливое родственники погибших отказывались приехать в суд, чтобы выступить в качестве свидетелей.   Аргумент родни такой: так это ж когда было... Такой своеобразный «срок давности». 

Некоторые попавшие в руки оборотней так и не рискнули передать женам информацию о том, где хранятся деньги, требуемые для выкупа. Как следует из материалов дела, потерпевшие не доверяли женщинам, на которых были женаты и с которыми имели общих детей. В ситуации, когда их жизни висели на волоске, они опасались, что подруги жизни исчезнут вместе с деньгами.

Родители других убитых оборотнями в суде при встрече обнимаются с убийцами, здороваются за руку. Они искренне считают их невиновными и  в заседаниях встречаются и расстаются, словно с близкими родственниками. Наблюдая это неоднократно, начинаешь опасаться за собственный рассудок. 

Такое поведение родных не спишешь исключительно на психологическую защиту, подсознательную попытку укрыться от страшного знания о том, кто и как – с невыносимыми подробностями – убивал твоего ребенка. Это покруче «стокгольмского синдрома»,  это синдром украинский, заключающийся в абсолютном отсутствии доверия и следствию, и суду.  

Еще одни родители, несмотря на все представленные доказательства, до сих пор уверены, что их сын был убит не оборотнями, а... собственной женой. И приговор суда не поколебал их уверенности.

Одна смерть – выбивающаяся из ряда всех прочих – не только на совести мастера умерщвлений Игоря Гончарова. Жертва была настолько нетипичной, так заметно выбивалась из общей картины, что следствие долгое время не могло понять реальной причины этого убийства. Данный факт навсегда так и останется «за кадром» для следствия. Потому что это был «гусарский» поступок Игоря Гончарова – реакция на сетования бывшей пассии, жест во имя некогда любимой им женщины, которую несчастный преемник фатально недооценил. Эта вдова не ходила в суд, по понятным в общем-то причинам...  

Свидетель-обвиняемый

Что касается явной неправды из эпистолярного наследия предводителя банды Гончарова, то в своих воспоминаниях собственное лидерство он «уступил» Юрию Нестерову. И никого тогда почему-то не удивило, как это стая действующих ментов с неограниченными, как показывают материалы дела, возможностями, позволила возглавить себя «гражданскому».  

Из правды, оказавшейся пророческой: на очной ставке Гончаров сказал как-то Нестерову – пройдет время и в конце концов ты останешься один. Так и получилось. 

Когда Юрий Нестеров, один из немногих членов банды, никогда не носивший милицейских погон, попал в руки правоохранителей,  они решили, что именно он – главарь. Чем заплатил он за эту ошибку следствия, известно только ему... 

Впоследствии раскрывшие деятельность банды оборотней всегда утверждали: если бы не согласие Юрия Нестерова сотрудничать со следствием, ни дела, ни приговоров не было бы. В частности, он указал известные ему места захоронения трупов. Остальные члены банды давать показания отказались. 

Юрий Нестеров получил статус свидетеля-обвиняемого. Это означало, что на основании закона  от имени государства ему были обещаны преференции за помощь следствию. В итоге государство, использовав по полной показания Нестерова, «отблагодарило» его приговором: 10 с половиной лет (прокуратура просила 12). 

Мотивация последнего суда удивительна: слишком тяжелы совершенные преступления. Как будто закон о борьбе с оргпреступностью был написан для противодействия карманным кражам или мелкому хулиганству, или  раньше не было известно, в чем обвинялся Нестеров; будто УБОП когда-то занимался какими-то другими преступлениями или программа защиты участников уголовного процесса, под действием которой по постановлению Генпрокуратуры и суда Нестеров находился в течение семи лет, призвана защитить злостных алиментщиков. 

Интересно, что кассационная инстанция вынесла определение о том, что даже в местах лишения свободы в отношении Нестерова действует закон в части защиты лиц, которые принимают участие в уголовном процессе. Суд указал: в отношении Нестерова был совершен ряд преступлений, в том числе покушение на убийство с целью заставить его отказаться от своих показаний в суде. При этом в своем окончательном решении суд приговаривает Нестерова к сроку наравне с остальными членами банды. И в этом – весь цинизм системы. Не говоря уж о ее недальновидности. 

Один этот нашумевший случай способен перечеркнуть все потенциальные плюсы от сотрудничества со следствием, соответственно – сослужить плохую службу правосудию. Впрочем, правосудие, конечно, не пострадает – ввиду отсутствия. Ведь сколь бы тщательно возможность подобной сделки между обвиняемым и обвинителем ни была выписана в новом УПК, реализовывать ее будут те же или такие же, во всяком случае – так же. 

А ведь по действующему закону возможность смягчения наказания может быть использована даже для киллера, например, если он сдаст заказчика.  И это давало хотя бы гипотетическую возможность раскрывать «нераскрываемые» дела. У нас же все и в дальшейшем будет так, как  много лет назад в истории о Жоре, киллере одного из киевских ОПГ, на счету которого без малого 20 человек, в том числе и Руслан Савлохов. Относительно мотивов киллера суд счел возможным указать в решении, что произошло все это «на почве внезапно возникших неприязненных отношений»…

Теперь в отношении Нестерова обязаны обеспечить выполнение программы защиты свидетелей в местах лишения свободы. Интересно, каким образом в наших зонах можно обеспечить защиту отбывающего наказание?  Руководство пенитенциарной системы с такой проблемой еще не сталкивалось. Как следует из бесед, они даже поверить в это пока что не могут, а соответствующий закон еще не читали. Единственное, что они могут предложить Нестерову из реальных мер, как было сказано, – это пребывание в полной изоляции. Что  в принципе является взысканием, приравниваемым к пыткам. 

Тамара

Хрупкая эффектная девушка, которая вышла замуж за Юрия Нестерова, когда тот находился под следствием в СИЗО СБУ. Она свято верит, что Юрий – жертва обстоятельств, восхищается его мужеством и точно знает, что с ним поступили несправедливо. Тамара – защитник Нестерова. За эти годы она поступила на юридический и, периодически общаясь с нею, лишь удивляешься тому, как очевидно растет ее профессиональный уровень. Все эти годы она использует каждую возможность, чтобы проведать Юрия. До последнего суда Тамара жила одной надеждой – что сможет находиться рядом с ним в каком-нибудь поселении. Тогда она, городская девчонка, говорила, что не боится трудностей такой жизни... 

Из всего нескончаемого сериала о жутком деле оборотней и не менее впечатляющем его расследовании это – пожалуй, лишь один  штрих, оставляющий надежду. На то, что предают не всех и не все, и что кроме нечеловеческой жестокости, алчности, подлости, равнодушия есть еще сострадание, преданность и любовь. 

Дело завершено. Осталось два вопроса. Выживет ли Нестеров? И когда, осознав неотвратимость ситуации, заговорят приговоренные к пожизненному лишению свободы, до конца верившие своим покровителям. Если они заговорят, могут всплыть другие убийства, совершенные этой же бандой. Так что покровителям рано спать спокойно.