Зорислава Ромовская о праве собственности: спорные вопросы теории и практики

Право собственности — право вещное и не только

Право собственности как право на свои вещи относилось к правам вещным, в число которых входили также права на чужие вещи. Вещь трактовалась как предмет материального мира, в отношении которого могли возникать гражданские права и обязанности. Среди этих прав право собственности занимало главное, самое важное место. Собственник трактовался как хозяин, владелец, обладатель и даже властелин, поскольку владел вещью, причем сам, без контроля и надзора со стороны других лиц. Образно говоря, над ним были только закон и Господь Бог.

Такое понимание обусловило название книги третьей Гражданского кодекса «Право собственности и другие вещные права», а также сущность права собственности, названного в части 1 статьи 316 ГК «правом лица на вещь (имущество), которое оно осуществляет в соответствии с законом по своей воле, независимо от воли других лиц».

Слово «имущество» сыграло здесь с понятием права собственности как категории вещного права разрушительную, злую роль, поскольку в части 1 статьи 190 ГК к имуществу отнесены не только вещи, но и права и обязанности.

Но это оправдало употребление понятий «интеллектуальная собственность» и даже «доверительная собственность», ведь право доверительной собственности в части 2 статьи 316 ГК названо «особым видом права собственности». Но какой? Если добавить, что, согласно статье 655 ГК, по договору купли-продажи можно передать в собственность другого лица и имущественные права и обязанности, это означает, что право собственности как категория исключительно вещного права перестало существовать.

В статье №1 Протокола к Конвенции о защите прав человека и основных свобод термин «имущество» включает движимое и недвижимое имущество, банковские вклады, доходы, присужденные суммы, акции, патенты и даже правомерные ожидания. То есть все то материальное, что принадлежит конкретному лицу, является его имуществом, а следовательно, и его собственностью.

С учетом этого, а также статей 190 и 316 ГК можно констатировать, что монолит права собственности как категории вещного права давно перестал существовать, превратившись в разновидность права собственности.

В результате имеем, кроме вещественной собственности, собственность интеллектуальную (патент), собственность финансовую (акции, банковские вклады), собственность обязывающую (право требования).

Впрочем, это не лишает нас возможности в дальнейшем оперировать термином «право собственности» именно как категорией вещного права.

Эластичность и упругость права собственности

Исследователи права собственности досоветского периода обращали внимание на эластичность права собственности. По мнению профессора И.А. Покровского, право собственности способно, как пружина, выпрямляться во весь рост, как только с него сняты сжимавшие его гири.

Соответственно, эластичность права собственности стали трактовать как способность этого права восстановиться в полном объеме в случае снятия сжимающих его ограничений и обременений. В советский период нашей истории о восстановлении права собственности писал академик А.В. Венедиктов, имея в виду правовое последствие снятия ареста на имущество.

Однако термин «эластичность» права собственности в науке не использовался. Не было его и в законах и решениях судов. В последнее время все больше ученых начинают говорить об эластичности права собственности, имея в виду способность права собственности восстанавливаться в случае снятия с него ограничений, установленных исключительно законом, и обременений, установленных в договоре или завещании.

Впрочем, способность прогибаться (сжиматься) под гирей ограничений и обременений и способность мгновенно восстановиться в случае их снятия — это, скорее, упругость (большая или малая) права собственности. Ведь пружина — упругая и отнюдь не эластичная.

Однако упругость права собственности — это и его способность не прогибаться под тяжестью противоправных на него посягательств. Доказательством этого может служить статья 387 ГК, в которой говорится о праве собственника на истребование имущества из чужого незаконного владения, а особенно — статья 388 ГК, недаром названная «Право собственника на истребование имущества от добросовестного приобретателя», поскольку добросовестное завладение чужой вещью не является основанием для прекращения права собственности, поэтому не делает приобретателя ее собственником.

В статье 228 ГК умышленное незаконное завладение чужим имуществом объявлено действием, нарушающим публичный порядок, и оно влечет за собой взыскание со злоумышленника полученного в доход государства.

Право собственности, как правило, не прекратится в случае его неосуществления.

Упругость права собственности поддерживается и деятельностью правоохранительных органов и суда.

Эластичность — это несколько иное свойство неживой материи. И проявляется она, на мой взгляд, в том, что такая материя, как пластилин, может изменять свою форму, свой вид, свое предназначение.

Эластичность права собственности заключается в возможности изменяться по воле собственника (изменение субъекта, изменение объема права, восстановление права после снятия с него обременения, постоянная обновляемость объекта, его количества, изменение назначения, способа использования, возможности восстановления права собственности предыдущего собственника и т.п.) и, кроме нее, под влиянием разных обстоятельств.

Эластичность права собственности, например, супругов, можно увидеть, в частности:

• в заключении супругами между собой всех не запрещенных законом договоров по индивидуальному и общему имуществу;
• в определении размера долей каждого из супругов в общем имуществе и в возможности изменения этих долей;
• в праве пользования членами семьи, в том числе женой или мужем, имуществом, принадлежащим другому из супругов;
• в том, что договор, заключенный одним из супругов в интересах семьи, порождает обязанности и для другого супруга, делая его солидарным должником.

Эластичность права собственности — это, образно говоря, признак, который определяет его бурную жизнь, обусловленную действием принципов диспозитивности, автономии воли, полную рисков и случайностей. Но концентрация внимания на эластичности права собственности — это не только теоретический проект, цель которого в постоянном подтягивании нашей науки к пониманию этого ее свойства.

Теория эластичности права собственности имеет непосредственный выход на практику, «дерево жизни», делая его, как отмечал Гете, вечнозеленым.

Право собственности и время

Над всем на свете царит время, делая не только живое, но и неживое — бренным. Время касается и права собственности: меняются собственники, обесцениваются вещи или вообще прекращается их физическое существование. А значит, время властвует над субъектами, объектами и самим правом собственности.

Однако временные границы существования права собственности конкретного лица в законе не определены, а это означает, что создатель вещи, покупатель или наследник становятся владельцами вещи «насовсем», пожизненно, если, конечно, не передадут это право при жизни кому-то другому или вещь физически не перестанет существовать.

Длительное отсутствие собственника в месте нахождения имущества, неосуществление им своего права собственности, в том числе необращение за защитой в суд, не прекращает право собственности. Таково общее правило. Однако собственнику все же следует учитывать время, которое иногда может сработать против него.

«В кабинете престарелых юридических формул, — писал академик С. Днистрянский, — встречаем принцип, что право собственности не может быть ограничено временем. Говорят: право собственности является неограниченной властью лица над вещью, переходит к наследникам, поэтому не может быть ограниченным во времени. Это неправильно. В зависимости от потребностей свободного правового оборота, в частном праве можно ограничивать собственность временем, или в том смысле, что собственность через некоторое время может перейти к другому лицу, а после его окончания вернуться к первому, или так, что собственность должна сначала перейти к одному лицу, потом — ко второму, а затем — к третьему, в пределах определенного собственником времени».

Такая «временная собственность» может устанавливаться договором или законом. Примером установления временной собственности законом С. Днистрянский называл временную собственность частных железных дорог, которая после окончания концессии переходила ipso iure (согласно закону) к государству.

Временная (срочная) собственность дает срочному собственнику ограниченное право собственности, с правами и обязанностями пользователя. Срочный собственник может управлять вещью, но не может ее уничтожить или ухудшить. Он может ее продать, но только на определенный срок. «Это не contradictio in adjecto (отрицание сущности. — З.Р.), а действительно собственность, но ограниченная», — отмечал академик.

В соответствии со статьей 417 ГК, в случае прекращения права пользования земельным участком, на котором построено здание (сооружение), собственник земельного участка и собственник здания определяют правовые последствия такого прекращения. В случае недостижения договоренности между ними собственник земельного участка имеет право требовать от собственника здания его сноса. Поэтому можно утверждать, что в случае предоставления по договору права на застройку земельного участка (суперфиций) право собственности на здание (сооружение) будет существовать у пользователя земельного участка не бессрочно, а лишь на срок, определенный в договоре.

Статья 34 Закона Украины «Об обеспечении требований кредиторов и регистрации обременений» считает возможной куплю-продажу движимого имущества с правом или обязательством обратного выкупа. Из этого следует, что отзывная собственность — это уже наша законодательная реальность. Кроме этого, в части 2 статьи 212 ГК лицам, совершающим правовое действие, предоставлено право обусловить прекращение прав и обязанностей обстоятельством, о котором неизвестно, наступит оно или нет (отменительное обстоятельство). Это обстоятельство не может быть связано со сроком, поскольку он обязательно когда-нибудь наступит. Согласно указанной норме, стороны, заключая, например, договор купли-продажи, могут обусловить прекращение права собственности у приобретателя рождением ребенка у продавца или возвращением его родителей из-за рубежа.

В договоре дарения стороны могут включить условие о возврате вещи дарителю в случае прекращения ее использования по назначению или включить условие о восстановлении права собственности дарителя, если он переживет одаряемого. Законы многих стран допускают такие возможности.

Пример: дедушка подарил внуку аккордеон с условием, что в случае неиспользования его по назначению его надо вернуть. Это условие не содержит ничего неразумного или несправедливого. Поэтому, если внук откажется от обучения игре на аккордеоне, музыкальный инструмент по требованию дедушки следует вернуть.

Находясь «в зоне частного эгоизма», стороны в договоре могут создать самые непредсказуемые условия договора, если, конечно, ими не нарушаются права или свободы других лиц, нравственные устои общества или интересы государства.

Свобода договора, достаточно мощно закрепленная в Гражданском кодексе Украины, дает основания утверждать, что стороны в договоре могут обусловить сроком и право собственности приобретателя недвижимости. Поэтому срочная собственность, на условие о которой согласился приобретатель, имеет право на существование, как и право сторон установить в договоре купли-продажи право продавца на выкуп (откуп) проданной вещи. Поэтому в «кабинеты престарелых юридических формул» действительно стоило бы впустить хоть немного свежего воздуха.

Кроме указанных выше ситуаций, была еще и другая, обусловленная статьей 117 ГК 1963 года. В ней требовалось, чтобы общая собственность государства и гражданина, кооперативной или общественной организации, возникшая в соответствии с законом, была прекращена в течение одного года. Итак, сам закон определял срочность такой общей собственности.

О такой же, определенной законом, краткосрочности права собственности идет речь в ряде действующих законов в отношении иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц. Например, согласно статье 13 Лесного кодекса, леса, полученные в наследство этими лицами, подлежат отчуждению в течение одного года. Согласно части 4 статьи 81 и части 4 статьи 82 Земельного кодекса, земли сельскохозяйственного назначения, принятые в наследство иностранными гражданами, лицами без гражданства, а также иностранными юридическими лицами, должны быть отчуждены в течение года.

Равнодушие владельца в отношении своего имущества сверх установленный в статье 344 ГК срок может привести к наступление погашательной давности, которая является обратной стороной давности приобретательной.

 Отказ от права собственности

Способом распоряжения правом собственности на вещь может быть физическое или юридическое прекращения права собственности на нее. Физическое прекращения права собственности заключается в уничтожении вещи. Одним из способов юридического прекращения своего права собственности в отношении вещи есть отказ от этого права.

«Лицо может отказаться от своего имущественного права», — такое общее правило содержится в части 3 статьи 12 «Осуществление гражданских прав» ГК.

«Лицо может отказаться от права собственности на имущество, заявив об этом или совершив иные действия, свидетельствующие о его отказе от права собственности», — так записано в части 1 статьи 347 «Отказ от права собственности» ГК.

Итак, акт отказа от права собственности может быть выражен устно или проявиться в так называемых конклюдентных действиях, которые однозначно дают понять о прекращении лицом своего права собственности. Отказ от права собственности считается совершенным в момент произнесения заявления об этом или в момент завершения соответствующего конклюдентного действия. Такой отказ является актом одномоментным, а не растянутым во времени. С момента отказа вещь становится уже не принадлежащей определенному лицу.

Принято считать, что отказ от права собственности является безадресным, поэтому новый правовой режим вещи — не имеющая собственника, то есть ничейная. Иными словами, результатом отказа является субъектный вакуум: вещь открыта для завладения (оккупации) другими лицами по принципу «кто первый завладел ею, тот и стал ее новым собственником». И прекратится этот вакуум в момент завладения вещью тем, кому она оказалась нужной.

Завладение ничейной вещью считается первичным способом приобретения права собственности на нее. Отказ от права собственности является безотзывным. Эту ситуацию хорошо описывает народная поговорка «что упало, то пропало».

Единственный способ снова стать собственником этой вещи — успеть ее забрать, пока ею не завладел другой. Хотя вполне не исключено, что предыдущий собственник может скучать по вещи, от которой отказался, найти приобретателя и договориться о возврате вещи.

Акт отказа от права собственности является односторонним правовым действием, поэтому на него распространяются общие требования, установленные в статье 203 ГК, а также возможность обжалования его в связи с, например, применением насилия.

Может ли собственник вещи устанавливать условия завладения вещью, от которой он отказался?

«Нет!» — заявил Верховный суд Украины в «Анализе некоторых вопросов применения судами законодательства о праве собственности при рассмотрении гражданских споров». В итоге имеем два возражения. «Нет!» — по адресному отказу. «Нет!» — по определению условий завладения вещью. Эту позицию поддержали некоторые ученые. Хотя она, по моему мнению, является очень спорной и «очень пахнет нафталином».

В части 1 статьи 12 ГК содержится общее правило: «Лицо осуществляет свои гражданские права свободно, по своему усмотрению». А согласно статье 319 ГК, «собственник распоряжается своим имуществом по собственному усмотрению»; «Вправе совершать в отношении него любые действия, не противоречащие закону». Итак, границей осуществления права в целом и права на отказ в частности являются требования (императивы) закона. В статье 13 ГК указано, что при осуществлении своего права лицо должно придерживаться также и нравственных устоев общества.

Из этого следует, что есть два императива, которым должно подчиняться лицо: императив закона и императив моральных принципов общества. Действия, которые им не противоречат, имеют правовую силу, поэтому порождают соответствующие права и обязанности.

Собственник, опираясь на приведенную выше законодательную базу и не нарушая этих двух императивов, имеет право на моделирование условий, которым должны отвечать те лица, намеревающиеся завладеть имуществом, от которого он решил отказаться.

Находясь в 1995 году в Лейдене (ФРГ), я увидела на газоне кучу вещей, от которых отказалась одна дама. Но на росшем рядом дереве висело объявление: «Только для немцев». За соблюдением этого требования она наблюдала из окна. Картинка увиденного долго не шла из головы, дав основания для вывода о правомерности, с точки зрения и украинского права, поведения той дамы.

Каждый собственник имеет, как правило, одновременно не только право на вещь, но и интерес к владению ею. Он может утратить интерес, если вещь стала ему не нужна, оставаясь, однако, ее собственником. Перестав быть собственником вещи, лицо может оставаться носителем интереса (хочу, чтобы ею завладел достойный человек; хочу, чтобы новый собственник использовал ее по назначению и т.д.).

Психологи утверждают, что собственность как психологическая категория (чувство собственника) живет в сознании человека очень долго, даже после уничтожения вещи или завладение ею другим лицом. Из этих соображений объявление лицом условий завладения вещами, от права собственности на которые оно отказалось, правомерно.

Впрочем, если лицо, как и дама в окне, не следит за процессом завладения вещами, от права собственности в отношении которых оно отказалось, соблазниться ими может тот, кто не соответствует высказанным этим лицом требованиям.

Можно ли защитить свой интерес от таких недоброчестных людей? Можно, поскольку в статье 15 ГК предметом судебной защиты может быть не только право, но и интерес, если он справедлив, разумен и утверждает добросовестность в отношениях между людьми. Но для этого нужно знать имя нарушителя, иначе обращение в суд с иском о защите станет невозможным.

Может ли предыдущий собственник выдвинуть одновременно и условия владения вещью, обременив своей волей право собственности нового собственника? Если какое-то третье лицо, отвечающее объявленным личностным критериям завладения вещью, ознакомившись с условиями владения вещью, взяло-таки ее себе, это показывает, что эти условия оно приняло, поэтому они стали для него обязательными. Это, в свою очередь, дает основания говорить о наличии в этой ситуации «призрака» договора между прежним и новым собственниками.

Один новый собственник будет неуклонно соблюдать эти условия, другой — только до тех пор, пока его поведение предыдущий собственник сможет проконтролировать. Из этого следует такой вывод: определенные предыдущим собственником условия завладения вещью другим лицом являются обязательным условием возникновения у него права собственности, а соблюдение требований по владению вещью — обязательным признаком правомерности осуществления права собственности.

Для дисциплинированных немцев он вполне приемлем. Нам, украинцам, придется к нему привыкать. Такое понимание сущности отказа от права собственности обеспечит утверждение уважения к воле предшествующего собственника со стороны того, кто обогатился за его счет, аристократизации гражданских отношений, чего нам так не хватает.

Допустим ли все-таки адресный отказ от права собственности?

Возможность возникновения права по аналогии, о которой упомянуто в части 1 статьи 11 ГК, свидетельствует, что украинское гражданское право стало открытой системой, то есть такой, что не только включает в себя законы, но и допускает регулирование отношений с помощью аналогии и одновременно признает различные акты саморегуляции, если они не противоречат общим принципам гражданского права, в частности, справедливости, разумности и добросовестности.

Поэтому с полным основанием могу утверждать, что адресный отказ от права собственности не противоречит сегодняшнему пониманию права. Впрочем, не является ли адресный отказ от права собственности фактически договором дарения? Общая между ними черта — бесплатность — очевидна, но существуют и различия. Дарение — это договор, адресный же отказ от права собственности — акт односторонний. Отказ от права будет осуществлен в момент волеизъявления собственника. Тогда как такой отказ лица может быть связан с его смертью или наступлением определенного обстоятельства, то есть быть отделенным во времени.

Адресный отказ может произойти без присутствия адресата и даже без его информированности об этом. Адресат презюмируется принявшим отказ. И только в том случае, если он заявит о его неприятии, будет считаться, что адресный отказ не состоялся.

Договор дарения считается состоявшимся в момент передачи вещи из рук в руки.

Признание правомерности адресного отказа от права собственности имеет уже сегодня реальный практический смысл. К примеру, очень часто вне завещания остаются бытовые движимые вещи, которые обычно оставляет себе тот наследник, который унаследовал квартиру или дом. Другие наследники или родственники могут испытывать сожаление по этому поводу: «После тети у меня нет никакого вещественного воспоминания о ней».

Поэтому, если после смерти лица будет обнаружен собственноручно составленный им документ о разделе имущества после смерти (посуда — дочери, картины — сыну, пианино — внучке, мебель — сестре, библиотеку — ученикам и т.п.) или об этом было объявлено этим лицом в присутствии свидетелей либо записано на видео, наследники должны уважать это волеизъявление как непротивоправный акт саморегуляции, а следовательно, как акт, имеющий юридическое значение. А это значит, что в случае спора перспектива их выигрыша в суде уже сегодня очень велика.

И хотя среди юристов еще слишком много сторонников нормативистской теории права («где нет закона — нет права»), правовая мысль, незашоренная необоснованными запретами («Нельзя, потому что нельзя» — «А почему нельзя?» — «Потому что нельзя»), уже опередила их.

Отрицание адресного отказа от права собственности как особого правового акта, отличного от завещания и договора дарения, означает не только пренебрежение современным пониманием права («право — это не только закон» — решение Конституционного суда Украины от 2 ноября 2014 года), но и нивелирование воли собственника, неуважение к нему.

В вопросе отказа от права (и не только в нем) в нашем правовом сознании долго продолжался «сдвиг по фазе», обусловленный всесильным «можно только то, что разрешил закон», поэтому пора настраивать наше мышление на другую систему координат.

Утверждение диспозитивности как принципа осуществления своего права, отказ от государственного диктата в сфере частных отношений, если они не противоречат интересам публичным, открыли путь свободной инициативе, и в будущем она будет расширяться.

Отказ от права собственности по недвижимости заслуживает отдельного внимания. Поскольку государство контролирует перемещение права собственности по недвижимости от одного лица к другому, такой отказ будет связан с нотариальным заверением и государственной регистрацией.

(Продолжение об общей совместной собственности супругов)