О людях на Майдане могу написать целую книгу, но это будет потом

Понедельник. Новый день. Новая неделя. На улице еще темно, муж ласково будит меня вопросом: «Дети пойдут в школу?». Первый ответ, рождающийся в голове: «Нет». Но я преодолеваю усталость бессонных ночей и встаю. Нужно жить. Нужно держаться. Нужно быть сильной. Этому меня учила бабушка. Она рассказывала о Голодоморе и войне, о многих страшных вещах из ее прошлого. Но мне в детстве казалось, что больше такой кошмар не повторится…

Бабушка была права. «Есть такое слово «надо», — говорила мне она. Нужно быть сильной… Нужно встать и собраться. Солнце потихоньку, украдкой, появляется на кухне. Выходим с малышами из дома, одна баррикада, вторая. Машина предательски не заводится из-за холода.

Отвезла детей в школу. Пока занимается младший, можно прийти в себя и подумать. Вспомнить неделю. Подвести итог. Вспоминаю вчерашний день и стараюсь не плакать. Вчера было много слез. Думала, что меня уже ничто не может заставить плакать. Ошиблась. Я всегда себя недооцениваю. Ждала очередного Вече, подшучивая над всеми: «Будем петь? Или штурманем что-то по-быстрому?».  Но Вече не было. Была панихида по Михаилу Жизневскому. Не нашла в себе сил выйти туда. Но вышла выпить кофе с друзьями под домом, а тут… Тысячи людей. Люди, которых уже не назовешь просто словом «мужчина». Это — воины. Венки, цветы и прочие «атрибуты» человеческой смерти. Но это не просто смерть. Это страшный коктейль из человеческой отваги и порядочности, жестокости и подлости. Белорусский парень показал нам, украинцам, что такое умереть за идею. Мы не просили его об этом, а он и не спрашивал. Он знал, что должен быть тут,  верил в победу добра над злом и жаждал справедливости. Он был белорусом с украинским сердцем, которое прострелила пуля. Стараюсь что-то контролировать и закусываю губу. Безрезультатно. И тогда меня прорывает. Я рыдаю, захлебываюсь чужим горем, которое воспринимаю как свое. Какой-то мужчина из процессии смотрит на меня строго и говорит: «Не плачь! Будь сильной!». Опять это слово. Сильная. Где же взять эти силы? Ведь сплю по два-три часа за ночь. Я очень хочу помочь. Потому что я все еще люблю людей. А люди, окружающие меня последние два месяца, заслуживают лучшего.

На Майдане я разношу чай. Я волонтер-одиночка. Я готовлю чай дома и выношу его на улицу. Раздаю людям, которым ночью нельзя отойти с поста на кухню, а греться нужно. Неделю занимаюсь этим. Неделя ночных разговоров и масса историй. Здесь у каждого есть своя история, свое видение ситуации, свой взгляд на оппозицию. Но все едины в одном. Это война. И это война власти со своим народом, который хочет быть услышанным.

О людях на Майдане могу написать целую книгу, но это будет потом. Главное — сохранить их образы, сберечь в голове. Хотя такое не забудется, я опять себя недооцениваю. Люди на Майдане боли и надежды. Таким я видела его еще совсем недавно. Сейчас он стал другим. Это Майдан, на котором пролилась кровь.

Раздается гул детских голосов. Урок окончен. Мой мелкий радостно выбегает, размахивает домашним заданием, свернутым  в трубочку и кричит: «Справедливости!!!». Малыш, ты впитал в себя этот воздух, ты видел все это своими глазами. Ты вырастешь, но не забудешь. Ты изменился.

Эти дни изменили нас всех. Кто-то стал воином. Кто-то  садистом, а кто-то убийцей, и это самый страшный итог... «Только бы не зря. Только бы не зря» — мантра какая-то в голове. Но не зря. Мы учимся быть нацией. Мы чувствуем себя украинцами. Парадокс, что вместе с нашими соотечественниками жизни за это отдали армянин и белорус. С украинскими сердцами.