Убийство, которого не было

Эта история началась еще в 2001 году, однако не закончилась до сих пор. Тогда, 13 лет назад, в г. Хмельницком пропал человек — 18-летний студент Сергей Мотрин. Последний раз парня видели 26 октября в молодежном клубе «Диана», где он с компанией отмечал день рождения друга. Свидетели помнили, что Сергей был пьян и приставал к какой-то девушке, однако та отказывалась с ним знакомиться. Также кто-то вспомнил, что ему сделал замечание работник клуба.

Семья пропавшего написала заявление в милицию. И сама не сидела сложа руки: обклеила объявлениями о розыске чуть ли не каждый столб. Милиция по результатам проверки отказала в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием события преступления, нашлись свидетели, две одноклассницы Мотрина, которые утверждали, что видели его на следующий день после вечеринки в клубе, то есть после вероятного убийства...

13 декабря милиционеры пригласили двух братьев-студентов, Ростислава и Мирослава Колесников, в участок, мол, с них надо взять показания об исчезновении Мотрина. Младший, 17-летний Ростислав, как раз и был тем самым работником клуба, который в злосчастный день 26 октября сделал замечание Сергею Мотрину. Его же 20-летний брат был приятелем девушки, к которой тот приставал.

В Юго-Западном РОВД ребят развели по разным кабинетам. Замначальника отдела уголовного розыска без особых прелюдий предложил Ростиславу признаться в убийстве Мотрина. Когда он возмущенно отказался и сказал, что даже не был с тем парнем знаком, его начали избивать. Пытки продолжались четыре дня подряд. Парня били, резали ржавыми ножницами запястья, угрожая полностью разрезать вены и имитировать самоубийство, пытали током. Он кричал, пока не сорвал голос, время от времени терял сознание. Когда приходил в себя, садисты продолжали пытки. Пока Ростислав не сказал, что подпишет все, что ему скажут. Сначала его заставили написать отказ от адвоката.

Довольные результатом своей «работы», ведь «преступник раскололся» и согласился написать признание в убийстве, милиционеры начали расспрашивать Ростислава, как и когда он убил Мотрина, куда дел труп. Из чего стало ясно, что никакого трупа у них на самом деле не было.

Наперебой диктовали версии (Ростислав подписал пять разных признаний), пока не вырисовали более или менее правдоподобную: пьяный Мотрин цеплялся в клубе к брату и его девушке, насмехался над ними, оскорблял. Поэтому, встретив его уже на улице, Ростислав не удержался и дважды ударил его в голову, сначала рукой, а потом ногой, сильно повредив кости лица. Тот упал и умер. Ростислав испугался, спрятал труп возле дороги, а этой же ночью они с братом, засунув тело в машину, отвезли его к Южному Бугу и утопили, предварительно привязав к ногам трос и запасное колесо...

Мирослава, тоже сильно избитого, сразу после «признания» брата отпустили на подписку о невыезде. Ему инкриминировали сокрытие следов преступления. Ростислава же продержали десять дней. Ведь нужно было завершить следственные действия: парня заставляли воспроизводить преступление, которого не было, показывать, куда они с братом сбросили тело.

В один из таких дней пришел прокурор, парень рассказал, что его зверски пытали и заставили оговорить себя. Следы пыток были по всему телу и на лице, прокурор не мог этого не видеть. Но должностное лицо, которое должно стоять на страже права, увидев опухшее от ударов лицо парня, только сочувственно покачало головой и сказало, что ничем помочь не может. Впоследствии парня отпустили домой.

Было написано обращение в прокуратуру г. Хмельницкого на незаконные действия работников милиции. Следователь прокуратуры назначил судебно-медицинские экспертизы, обнаружившие множественные повреждения на их телах, свидетельствовавшие о физическом насилии, в частности, следы применения электрического тока во время «следственных действий». Впоследствии факты незаконных методов следствия указывались в решениях всех судов по делу.

2 марта 2002 года правоохранители обнаружили труп неизвестного, которого признали Мотриным. Правда, не в Южном Буге, где он, по версии следствия, должен был быть, а в осушительной канаве, которая с рекой никак не соединяется и вообще находится на другой стороне города.

На опознание трупа и одежды родственников Мотрина не пригласили — мол, и так понятно, что это он (по крайней мере, протоколов опознания нет). Одежда, которая была на трупе, по описанию существенно отличалась от одежды, в которой пропавшего видели в последний раз, и полностью разнилась с одеждой, приобщеннной к делу в качестве доказательства. Согласно заключениям первичной и повторной судебно-медицинских экспертиз, смерть мужчины наступила в январе-феврале 2002 года, а не в октябре 2001 года.

Первичная экспертиза причиной смерти назвала асфиксию в результате утопления, повторная же полностью опровергла утопление и причины смерти не установила, но обе не обнаружили на трупе прижизненных телесных повреждений. Все это опровергало версию следствия об убийстве Мотрина в октябре 2001 года.

Забегая вперед, отметим, что судебно-медицинская экспертиза трупа, который следствие упорно выдавало за труп Мотрина, осуществлялась трижды. Последний раз ее проводило Одесское бюро СМЭ в ноябре 2005 года, тогда тело было эксгумировано. Экспертиза установила, что останки не принадлежат Мотрину. Это показали гистологические исследования. Более того, как было установлено еще первой экспертизой, рост утопленника составлял 178 см, а рост Мотрина — 183–184 см.

То, что обнаруженный труп не мог быть трупом Мотрина, следствие могло понять задолго до повторной экспертизы. Конечно, если бы захотело. А оно не хотело, да и зачем, если есть такая замечательная возможность отрапортовать о раскрытии убийства. Милиционерами было выбито признание, которое без наличия трупа не стоило ломаного гроша. А тут такой успех: труп подходящий нашелся. Работа сделана.

Вскоре Ростислава взяли под стражу. Полтора года его держали в СИЗО, готовили дело к суду. Доказательством вины Ростислава Колесника стало его «чистосердечное» признание и экспертиза коврика и чехла заднего сиденья отцовской машины, на которой обнаружили волокна джинсовой ткани. Следствие настаивало, что это волокна из брюк Мотрина. Однако, согласно заключению Киевского научно-исследовательского института судебных экспертиз, «обнаруженные волокна не имеют индивидуальных признаков, и потому установить, от какого предмета одежды они отделились, не представляется возможным, поэтому сделать вывод, что волокна отделились от брюк потерпевшего Мотрина С.Ф., не представляется возможным».

19 марта 2010 года Хмельницкий горрайонный суд признал Ростислава Колесника виновным в убийстве Мотрина и приговорил к восьми годам лишения свободы. Апелляционная инстанция постановлением от 12 июля 2010 года оставила этот приговор в силе.

Лишь через год, 26 июля 2011 года, постановлением Высшего специализированного суда по рассмотрению гражданских и уголовных дел постановление Апелляционного суда Хмельницкой области было отменено, а дело направлено на новое апелляционное рассмотрение. Апелляционный суд, отменив приговор, направил дело на дополнительное расследование в прокуратуру г. Хмельницкого. Ростислав, которого уже два года держали за решеткой, вышел под подписку о невыезде.

Следствие тянулось долго, суд — еще дольше. За время, пока длились все эти мытарства, Ростиславу не удалось закончить университет. Впоследствии он женился на любимой девушке, которая, как и его родители, ни секунды не сомневалась в его невиновности. У супругов родилось двое детей.

30 декабря 2013 года приговором Хмельницкого горрайонного суда Ростислав Колесник был признан невиновным и оправдан за недоказанностью его участия в преступлении. Постановлением Апелляционного суда Хмельницкой области от 11 марта 2014 года этот приговор оставили в силе. В своем постановлении суд пишет: «Оправдывая Колесника Р.В. по ч. 1 ст. 115 УК Украины, суд первой инстанции исходил из того, что обвинение основывается на доказательствах, полученных незаконным путем, с применением физического и психологического насилия, с нарушением права на защиту, являются предположениями, не допустимы и не могут быть положены в основу обвинительного приговора».

Казалось бы, справедливость восторжествовала и семье Колесников можно вздохнуть с облегчением. Но оправдательный приговор, такой, к сожалению, редкий в нашей судебной системе, начал «мозолить» прокуратуре. Заместитель прокурора Хмельницкой области Бровчук обратился в Высший специализированный суд Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел с кассационной жалобой. И теперь дело направлено на новое рассмотрение — на третий круг! Почему?

«Представитель Генеральной прокуратуры Мищенко Т.М. предоставляла суду заведомо ложные сведения, создавая искусственные доказательства вины Колесника... Вопреки требованиям Конституции Украины и УПК прокурор Мищенко не только не реагирует на нарушение закона, а наоборот, нарушая все законы, всеми средствами способствует осуждению невиновного, для предупреждения оправдательного приговора. Прокурор открыто действовала в интересах работников прокуратуры и милиции, которые фальсифицировали это дело, которые применяли физическое и психологическое насилие к братьям Колесникам, которые осуществляли незаконные следственные действия и нарушали все их права. Прокурор фактически выступила в роли защитника их интересов, помогая им избежать ответственности, понимая, что в случае вынесения оправдательного приговора их действия будут обжалованы», — написала член Консультационного совета при Генеральной прокуратуре правозащитник Татьяна Яблонская в своем заявлении на имя генпрокурора. Татьяне Семеновне ответили, что ее жалоба рассмотрена, дело Колесника направлено на новое рассмотрение...

Жалобу, как это обычно делается, ГПУ направила заместителю прокурора Хмельницкой области Шевчуку В.И., он ответил: «В ходе судебного разбирательства государственным обвинением будет обеспечено полное и беспристрастное выяснение всех обстоятельств дела. Дальнейший ход судебного рассмотрения указанного уголовного дела взят на контроль». Именно Шевчук В.И. еще в 2001 году занимал должность прокурора г. Хмельницкого, утверждал обвинительное заключение и в течение 13 лет осуществлял надзор за этим делом.

Так можно ли поверить в то, что введение в заблуждение Высшего специализированного суда не было предварительным сговором? А это уже можно квалифицировать как преступление...

Кто же эти милиционеры, которые так ловко выбивали признания из мальчика и чьи интересы отстаивает прокуратура на всех уровнях? Оказывается, это те же изверги, которые засветились в громком деле Ивана Нечипорука. Его в конце-концов оправдали, государство за причиненные страдания выплатило немалые деньги (по решению ЕСПЧ), а милиционеров, пытавших его и издевавшихся над его беременной женой, никак не наказали. Некоторых даже повысили. Вот что значит цеховая солидарность и единство органов правопорядка!

Остается надеяться, что суд и в дальнейшем будет занимать принципиальную позицию. Только сколько еще продлится это испытание для семьи Колесников? О другой семье — Мотриных даже страшно подумать. Ведь они, скорее всего, так никогда и не узнают, что на самом деле произошло с их сыном, и до конца жизни будут ненавидеть человека, который не имел никакого отношения к исчезновению Сергея.

Отдельный вопрос: во сколько обходится расследование таких дел государству, пребывающему в страшных экономических трудностях? Ведь платим за все мы — налогоплательщики.