ВХСУ подвел итоги 2014 года

В конце 2014 года председатель ВХСУ Богдан Львов провел итоговую пресс-конференцию, на которой рассказал о нынешних особенностях работы ВХСУ и хозяйственного направления судопроизводства в целом. Правда, итоги в цифровом выражении были подведены только за девять месяцев, учитывая, что год еще не закончился, однако даже эти цифры при сравнении их с аналогичным периодом предыдущего года свидетельствуют о многом.

Каким же был для хозяйственного судопроизводства бурный 2014 год? По сравнению с 2013-м количество обращений в хозяйственные суды уменьшилось на 5,6%. Что легко объяснить: сказалась потеря Крыма, где размещались Хозяйственный суд АРК и Севастопольский апелляционный хозяйственный суд, а также война на восточных территориях, где были расположены два местных и один апелляционный хозяйственный суд.

Впрочем, количество рассмотренных дел местными хозяйственными судами увеличилось на 7,1%, с 81,5 тыс. за аналогичный период 2013 года до 87,4 тыс. В этом году подавляющее большинство решений хозяйственных судов (84,8%) не оспаривалось в апелляционном (равно как и в кассационном) порядке. Апелляционные инстанции за 9 месяцев 2014 года рассмотрели 17 тыс. жалоб, что на 13,4% меньше, чем в прошлом году. Б. Львов объясняет это усложнением для судопроизводства, возникшем из-за потери двух апелляционных инстанций (в Севастополе и Донецке). Большая часть дел, находившихся в производстве в этих судах, была передана в другие апелляционные суды, однако не было возможности все их рассмотреть.

Кстати, из-за невозможности осуществлять правосудие в Донецке и Луганске хозяйственные суды этих областей и Донецкий апелляционный хозяйственный суд перевели в Харьков, не очень далеко территориально, но все же подальше от зоны АТО. Сейчас эти суды еще не заработали в полной мере: из-за нехватки помещений — и служебных, и жилых для переведенных судей и их семей. К сожалению, не все дела удалось вывезти из зоны боевых действий. Были даже случаи, когда судей, пытавшихся выехать и вывезти дела, захватывали сепаратисты. С трудом их удалось освободить.

По кассациям. В ВХСУ поступило 13,5 тыс. жалоб, что на 9,5% меньше, чем за аналогичный период прошлого года. Принимая во внимание частые нарекания юристов, что проигравшая сторона по делу не может добиться правосудного решения, поскольку ВХСУ не допускает жалобу в ВСУ, с мая этого года ВХСУ значительно изменил подход к этому вопросу: почти все дела были допущены к рассмотрению ВСУ. Кстати, это привело к тому, что увеличилось количество отмененных Верховным судом Украины решений ВХСУ. И хотя показатель вроде бы незначительный — отменено лишь 0,39% от общего количества рассмотренных дел, можно сказать, что положительные сдвиги в области судопроизводства все же происходят.

Открытый допуск дел к ВСУ — не единственная новация, которую ввели в ВХСУ в этом году. С целью избежать обвинений в подтасовывании или вмешательстве при автоматическом распределении дел (мол, дело все равно попадет к «нужному» судье, ведь этому способствует чрезмерная детализация при вводе данных, а значит, и уменьшение возможных вариантов), руководство ВХСУ в пределах своих полномочий изменило настройки автоматической системы, убрав лишнее поле, в которое заносили узкую специализацию судей, что сделало выбор более широким.

18 сентября 2014 года Б. Львов написал письмо на имя председателя СБУ Валентина Наливайченко с просьбой проверить приведенные в СМИ факты о вмешательстве в автоматизированную систему распределения дел.

«У нас нет ни технической возможности, ни права это проверять. Это не наша разработка, не наша собственность, это информационные сети государства. Мы только пользователи программы. Пусть СБУ или докажет, что такие вмешательства были, и выявит лиц, осуществлявших вмешательство, или опровергнет эту информацию», — говорит Б. Львов.

В мае ВХСУ принял на себя обязательства сосредоточиться на обобщении судебной практики в отношении банковской сферы, страхования и ценных бумаг. Но, к сожалению, жизнь внесла определенные коррективы. События на востоке Украины сделали более актуальными вопросы форс-мажора, когда сторона не может выполнить своих договорных обязательств по не зависящим от нее внешним обстоятельствам. И этот вопрос, как оказалось, судьи не смогли обобщить.

«К сожалению, нам, судьям, приходится много времени тратить на то, чтобы оправдываться от обвинений или участвовать в очередном этапе реформирования судебной системы, — объясняет Б. Львов. — Но прошу обратить внимание, что ни один судья никогда не отказывался делать то, в чем нуждается общество, мы не избегаем ни люстрационных мероприятий, ни судебной реформы, но, к сожалению, иногда судебную реформу пытаются осуществлять так называемые эксперты, которые ничего не смыслят в реалиях судебной системы. Например, рекомендуют ликвидировать специализированные суды, а вместо них ввести специализированные палаты (гражданские, уголовные, административные и хозяйственные) в каждом местном суде. Возможно, в районных судах Киева, где работает несколько десятков судей, такое можно было бы сделать, но среди 660 районных судов есть очень маленькие, где работает всего два-три судьи. Как из трех, а то и из двух судей сделать четыре палаты?»

Также Б. Львов коснулся проблемы неправомерной выгоды, т. е. взяточничества, которое постоянно предъявляют судьям: «Такие факты имеют место, и с этим должны бороться правоохранительные органы. Руководство ВХСУ, со своей стороны, не только не будет мешать, а, наоборот, будет способствовать таким расследованиям. А вот что касается люстрационной проверки. Мы уже три года обнародуем свои декларации. Каждое заинтересованное лицо могло бы с ними ознакомиться и выучить наизусть. Но разве туда вносят данные о взятках? У нас одна судья внесла в декларацию наследство, полученное от покойного отца, который более 20 лет руководил крупным хозрасчетным предприятием (институтом), — квартиру в центре Киева, дачу, хорошую машину и гараж, в денежной форме выражения. И сразу же попала на крючок журналистам, которые, увидев ее состояние, объявили самой коррумпированной судьей Украины. Другого судью обвиняли, что он получил подарок стоимостью более миллиона гривен. Никто не проверил, что это был за подарок, который судья внес в декларацию. А этот подарок — переоформление родительской квартиры с матери на сына путем дарения. Прежде чем кого-то обвинять, нужно тщательно разобраться, проверить. Я еще никогда не видел, чтобы в декларацию вносили зарубежную недвижимость или какие-то другие интересные вещи, купленные на взятки, или же взятки, указанные в качестве подарков».

В отношении судей, которые вызывают у общественности особое раздражение, но до сих пор работают в системе, Б. Львов отметил, что от таких он бы с радостью избавился, но не имеет права и законных механизмов для их увольнения. Однако, чтобы избежать обвинений, что эти судьи продолжают выносить неправосудные решения, было решено ввести практику расширения состава коллегий (в которые входят такие судьи) до пяти и даже семи человек.

Что касается путей реформирования судебной системы, то председатель ВХСУ отметил, что не существует какого-то единого для всех стран стандарта судоустройства и некой идеальной модели. Каждая страна идет своим путем. Бывает, конечно, что кто-то кого-то копирует. Украина, например, в свое время взяла за образец немецкую модель судоустройства, но сделать точную копию (с тем же количеством специализированных судов) не удалось из-за нехватки средств. Г-н Львов не помнит ни одного случая, чтобы страна, которая уже пошла по пути специализации судов, потом от этого отказалась. Он убежден, что реформирование судебной системы необходимо, но не такое, при котором государство отказывалось бы от хозяйственной специализации.

«Судебная реформа крайне необходима, но ее надо делать, а мы только бесконечно ее обсуждаем. Знаете, как говорят: лучше ужасный конец, чем ужас без конца», — подытожил Б. Львов. Возможно, при этом он имел в виду не столько кажущуюся возможность искоренения хозяйственной специализации, сколько вполне реальную угрозу ликвидации самого Высшего хозяйственного суда Украины при переходе на трехзвенную систему судоустройства.