Силы специальных операций — основа будущей армии Украины

Эта война между Россией и Украиной началась не год назад, она идет уже давно — в информационном пространстве, просто Украина старалась не замечать ее. Жителей Крыма и востока Украины, да и своих собственных граждан, РФ готовила к этой войне долго, создавая на экранах и в сознании людей идеальный образ справедливой и величественной России, а заодно постепенно взращивая в их сердцах отвращение ко всему украинскому.

Помните замечательный сериал «Ликвидация» (2007 год), в котором вдруг в последней серии из несуществующих одесских лесов выходят злые бандеровцы? Этот нелепый эпизод выбивался из стилистики фильма, портил впечатление. Но свою роль в информационной войне сыграл. А фильм «Брат-2», который вышел 15 лет назад? «Вы нам еще за Севастополь ответите!» — орет один из героев фильма, избивая ногами украинского бандита в общественной уборной. В кинотеатрах России в этом месте зрители непременно аплодировали. Уже не говорю об откровенно хамском фильме «Мы из будущего-2» (2010 год), где прекрасным главным героям — современным российским парням, которые попадают в прошлое, противопоставляются как безжалостные бандеровцы, так и украинские ребята (конечно же, крайне неприятные — националист и мажор). Украинские ребята сначала провоцируют россиян, спорят с ними, а потом становятся на их сторону и уже вместе сражаются с бандеровцами. Фильм вызвал отвращение даже у российских кинокритиков. Но, опять же, свою функцию выполнил. Из российского фильма «Тарас Бульба» убрали даже память об Украине. Если украинцы и появлялись на российских экранах, то это были либо откровенно негативные персонажи, либо дурновато-комические.

Когда в Украине начался Майдан, для спецслужбы РФ пришло время «Ч». На хорошо подпитываемую навозом презрения почву упали первые зерна ненависти. Лживым российским СМИ россияне в основной своей массе поверили. Поверили им и крымчане, и дончане и луганчане, которые привыкли смотреть только российское ТВ. Теперь уже не секрет, что мы имеем дело с тщательно спланированной, хорошо подготовленной и безупречно выполненной спецоперацией.

Украинские военные эксперты, выступая перед общественностью, неоднократно подчеркивали, что нам следует изменить подходы к ведению войны на востоке Украины. Хватит воевать устаревшими методами, нам нужен армейский спецназ, который смог бы работать в тылу врага, нам необходимы аналитики, специалисты по разработке спецопераций. Мол, ракеты когда еще появятся, а люди у нас уже есть. Их нужно только тщательно отобрать и обучить.

Наконец-то 20 апреля Центр оборонной реформы представил концепцию украинских сил специальных операций, которая стала результатом совместной работы украинских и западных военных экспертов. Руководитель Центра Александр Данилюк в первую очередь подчеркнул различия между силами специальных операций (ССО) и силами быстрого реагирования. ССО — это армейский спецназ, подчиненный Министерству обороны, со статусом, аналогичным статусу Главного управления разведки, а силы быстрого реагирования — это подразделения правоохранительных органов (МВД и СБУ), поэтому у них совершенно разные задачи.

Для иллюстрации задач ССО можно вспомнить времена Второй мировой войны. В 1940 году в Великобритании были созданы такие силы под патронатом Уинстона Черчилля. Эти подразделения применялись для организации диверсий и саботажа на оккупированных территориях, поддержки антинемецкого подпольного движения, организации партизанского сопротивления.

«Во времена Второй мировой войны количество специалистов, привлеченных к британским силам специальных операций, составляло 13 тыс. человек. Эти люди только в Западной Европе руководили партизанским и подпольным движением, численность которого доходила до 1 млн человек. То есть силы специальных операций — это небольшое количество очень дорогих специалистов, способных организовывать огромные массы людей. Это очень эффективный, но недешевый инструмент. Сегодня 25% оборонного бюджета Великобритании идет на содержание немногочисленных сил спецопераций», — рассказывает А. Данилюк.

В более широком смысле задачи британских ССО (SAS) сводились к нескольким направлениям: ослабление экономического потенциала противника, истощение его трудовых ресурсов, снижение его поддержки населением как на оккупированной территории, так и в его собственной стране, работа по усилению поддержки со стороны нейтральных или союзнических государств.

В США оперативный отряд специального назначения «Дельта» был создан в конце 70-х годов прошлого века. Ветеран вьетнамской войны Чарльз Беквит, который долгое время сотрудничал с британской службой SAS и был поражен результативностью и универсальностью работы этих небольших армейских групп, основал подобный армейский спецназ и в США.

Дебютом подразделения «Дельта» стала операция «Орлиный коготь»: в 1980 году бойцов отправили в Тегеран освобождать захваченных исламскими фундаменталистами работников американского посольства. Операция провалилась. Проанализировав свои ошибки, американцы поняли, что провал был обусловлен тем, что «Дельта», готовя операцию, опиралась на данные, собранные другими организациями. Ведь своего информационно-аналитического подразделения у «Дельты» тогда не было. Информация, переданная «Дельте», оказалась недостоверной. Более того, ее никто не проанализировал как положено. После этого структура «Дельты» была пересмотрена: в 1987 году были созданы новые ССО, в состав которых вошли не только хорошо обученные бойцы, но и аналитики, психологи и другие специалисты.

«ССО — это в первую очередь интеллектуальный компонент, который занимается сбором и анализом информации, работает над едиными стратегическими рамками, в которых должны действовать все привлеченные подразделения, а уже потом — боевой компонент. Важную роль играет подразделение информационно-психологических операций, которое работает с местным населением в зоне проведения спецопераций. Задача таких специалистов — расположить, вызвать лояльность местного населения», — рассказывает Роман Машовец, директор военно-политического сектора Центра оборонной реформы.

Сегодня навыки бойцов «Дельты» используют не только во время локальных военных конфликтов, но и в мирное время — для борьбы с терроризмом. Аналитики же работают постоянно, делая срез социальных настроений того или иного региона, чтобы вовремя отреагировать на угрозу.

«Конечно, такие силы содержать дорого, для их подготовки требуется время, но их наличие позволяет государству отслеживать ситуацию и оказываться в нужном месте в нужное время, обходиться меньшей кровью.

Украине, которая столкнулась с новым видом войны, где противником применяются все возможные аспекты борьбы (военный, психологический, экономический, информационный, социальный и т. д.), и самой нужно уже перейти на новый уровень ведения военных действий, то есть подключить интеллектуальный компонент, чтобы эффективно противодействовать угрозе. Для этого нам нужно создать новую структуру, которая проведет селекцию кадров, подготовит их, потому что у нас много действительно толковых специалистов, которые хорошо мотивированы на защиту нашей независимости, но до сих пор не задействованы в борьбе с агрессором.

Что касается спецопераций, в которых задействованы специалисты по информационно-психологической работе. Могу привести пример из собственного опыта. Я был в составе многонациональной дивизии в Ираке и воочию убедился, как это происходит. Было выполнено максимум задач для того, чтобы местное население почувствовало расположение к новой власти. И своей цели достигли тем, что начали восстанавливать инфраструктуру, построили детские сады, школы, больницы. Это встретило сопротивление радикально настроенных исламистов, однако большинство местного населения отнеслось к нововведениям положительно. Люди, какие бы взгляды они ни имели, все равно понимают, что когда об их детях заботятся — дают им образование, лечат их — это хорошо. Главное, они увидели, что при этом никто не хочет их колонизировать, подчинить религиозно или социально. Они оставались свободными, имели право голоса. Военные не подливали масла в огонь, поднимая болезненный вопрос противостояния между суннитами и шиитами. Местное население стало более позитивно относиться к международному контингенту, а военные задействовали местных в делах по улучшению их жизни. Можно подчинить местное население, сея террор, раздор и страх, но гораздо разумнее — расположить людей добрыми делами, давая им право выбора. И это подробно спланированная спецоперация, опыт которой может пригодиться и нам. Силовой метод решения конфликта должен быть последним, если нет другого выхода», — говорит Р. Машовец.

А. Данилюк в свою очередь предостерег от слепого копирования зарубежного опыта таких спецопераций: «Если проводить аналогии между Ираком (где власть была передана в руки лояльных к международному контингенту местных лидеров) и той территорией зоны АТО, которую контролирует Украина, то следует признать, что государство продолжает распределять социальные блага и материальную помощь, улучшать жизнь и поддерживать инфраструктуру через местные органы власти, которые, к сожалению, не всегда лояльно относятся к украинской государственности. Таким образом, мы не только не решаем вопросы повышения лояльности местного населения, но и в значительной мере финансируем определенные социальные и политические группы, которые являются частью инфраструктуры противника, то есть используемые силами специальных операций РФ. Сотрудничество с местным населением — это серьезная проблема. Надо четко понимать, что в условиях войны все ресурсы, неважно в какой именно части — образовании, здравоохранении, должны быть сосредоточены на решении задачи сохранения территориальной целостности Украины и восстановления конституционного порядка на оккупированных территориях. То есть вкладывать средства и усилия следует лишь в то, что полностью соответствует этой цели, все остальное сейчас не уместно».

Чем же будут заниматься ССО Украины, если их создание все же произойдет (для легализации такой структуры ВР должна принять соответствующий закон), а не останется мечтой военных экспертов? Среди задач ССО — специальная разведка, специальные мероприятия, контртеррористические меры, военные действия, анализ и обработка информации для выработки правильной стратегии и привлечения необходимых ресурсов, нетрадиционные методы ведения войны — психологические и информационные операции.

Эксперты видят структуру ССО таким образом. На высшей ступени, конечно, главнокомандующий (это, по Конституции Украины, президент). Дальше — Минобороны, которому и будут подчинены ССО. Кстати, ССО, по предлагаемой концепции, не должны подчиняться Генштабу, с ним есть только тесное взаимодействие. Также ССО должны взаимодействовать со всеми министерствами и государственными органами, которые могут привлекаться к выполнению спецопераций. Это и Главное управление разведки, и МВД, и МИД и т. п.

Согласно концепции и законопроекту, написанному экспертами Центра оборонной реформы, организационно ССО будут состоять из различных департаментов: информационно-психологических операций, информационно-аналитической работы, технической поддержки и нескольких боевых подразделений. В составе ССО будет и управление нетрадиционных методов ведения войны, которое будет отвечать за создание движения сопротивления, партизанских отрядов, подпольных организаций. Также будет создано логистическое подразделение и отдельный учебный центр.

Р. Машовец подчеркивает, что главное внимание должно уделяться учебному центру, потому что именно хорошо подготовленные кадры сделают возможным проведение этой реформы в сжатые сроки. Эксперты планируют сделать учебный центр межведомственным, то есть общим для разных силовых структур государства.

«Мы имеем возможность привлечь для создания этого центра инвестиции, поэтому не надо будет тратить средства бюджета. Также у нас есть профессиональные иностранные инструкторы, лучшие в своем деле, которые быстро и эффективно смогут подготовить наших ребят», — говорит А. Данилюк.

Сергей Кривонос, начальник Управления специальных операций Генштаба: «Задача сил спецопераций — это не столько силовые действия, сколько борьба за сердца и умы местного населения, и не только в зоне АТО, но и по всей Украине. Действия сепаратистов и армейцев РФ полностью копируют концепцию сил специальных операций, которая была отработана американскими вооруженными силами. Практически ничего нового они не внесли. Так почему бы и нам не использовать этот опыт? Трудно придумать новую модель, ведь мы ограничены и временем, и деньгами. А эта модель уже зарекомендовала себя наилучшим образом. У нас нет времени на разговоры и споры, надо действовать».

Остается надеяться, что парламент поймет необходимость принятия закона о силах спецопераций, а другие силовики не будут препятствовать созданию такой крайне необходимой сейчас структуры, видя в ССО конкурента, оттягивающего на себя бюджетное финансирование. Тогда у нас будет шанс дать врагу достойный отпор, защищая свою землю.