Какой это кайф — не быть Лениным!

22 апреля. 147 лет назад в этот день (1870 год) родился Владимир Ульянов-Ленин. Человек-эпоха, человек-демон, человек-миф... Он, надо полагать, один из немногих персонажей мировой истории, производство памятников которым ставилось на промышленную основу. В СССР таким был еще Карл Маркс. Количество и параметры скульптур Ленина и Маркса прописывались даже в пятилетних планах развития народного хозяйства СССР.

Да уж, памятников Ильичу наставили столько, что уже четверть столетия их валят и валят, а они есть и есть...

Кажется, Ленин — это было так давно. Но... за два месяца до его появления на свет в Ницце (Франция) родился другой человек — Евгений Оскарович Патон — в будущем академик, известный мостостроитель. Его сын — Борис Евгеньевич — ныне здравствующий президент НАУ Украины. Вот сопоставишь эти две фамилии и думаешь: а ведь не так и давно случился этот самый Владимир Ульянов-Ленин. И были бы у него дети, как знать...

В том же 1870 году родились также Бунин, Куприн, поп Гапон. А еще в том же году императорская Франция проиграла войну Пруссии, получила революцию (Наполеон III отрекся от престола) и вновь стала республикой. А Рим стал столицей Италии после завершения объединения итальянских княжеств. В Англии тем временем было введено обязательное всеобщее школьное образование для детей. Словом, богатый был год. Впрочем, вряд ли у истории бывают «бедные» года.

И еще: в 90-х я — газетный репортер — готовил публикацию о справочной телефонной службе «09». Зашел разговор о фамилиях — в том числе и редких — в базе данных. И я полушутя спросил: а Ленины в Киеве есть? Оказалось, есть несколько человек. Максимально «приближенным» однофамильцем на тот момент оказался П. Ильич Ленин. Естественно, я попросил его телефон, созвонился, встретился для интервью.

Вопрос я задал один: каково жить с такой фамилией? Он много интересного рассказал. И в частности такое (далее позвольте перейти на квазипрямую речь):

— Ладно я П., а мой-то младший брат — так и вовсе Владимир. Да, Владимир Ильич Ленин — человек скромных способностей. Боже, как он страдал! В детстве если у него вдруг пионерский галстук оказывался наперекосяк, или локтем о побеленную стену тернул — ему каждая учительница норовила сделать замечание и обязательно с акцентом на фамилию. Тройку любой другой ученик просто так получал, а Володя — всегда с истерикой: как ты мог, ты же Ленин, ты позоришь вождя! А он его в день по десятку раз подобным образом позорил, за что и выгребал. Совсем мальчишку заклевывали. В слезах приходил. В общем, наставили ему полный аттестат натянутых четверок. Кое-как всунули в институт, и кое-как он его окончил, упрекаемый и пристыжаемый. А потом женился и... Ну, вы уже, наверное, догадались — взял фамилию супруги. Когда мы — все три брата с семьями — съехались на юбилей отца, Володя сказал: «Вы не представляете, какой это кайф — не быть Лениным! Я как заново родился. Еще бы отчество сменить». А потом вдруг видит, что мы рты раскрыли. «Ну, не обижайтесь, — говорит, — вы-то меня понимаете — я по жизни больше всех страдаю. Только папе не говорите, расстроится».

Вот такой ленинизм.