Украина: современные методы поимки «китайских шпионов»

К сожалению, пресс-служба Управления СБУ в Харьковской области отказалась предоставить соответствующие комментарии, поэтому выслушать вторую сторону по этому делу не представляется возможным. А в такой ситуации всегда существует риск остаться в неведении относительно какой-то детали, способной повернуть восприятие любой информации. Тем не менее, дело изобилует нюансами, заслуживающими того, чтобы стать достоянием общественности.

Фото: Владимир Чумаков, доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники Украины, заведующий кафедрой защиты информации Академии ВМС имени П.С. Нахимова.

— Владимир Иванович, с чего началась эта история?

— Я работаю в науке уже более 36 лет, из них последние 15 — на одном энтузиазме, ни для кого не секрет, как у нас финансируется наука. На моем счету 250 опубликованных научных и научно-методических работ, множество изобретений. В то время я работал заведующим кафедрой в Харьковском национальном университете радиоэлектроники (ХНУРЭ). Руководство вуза постоянно на меня давило, требуя, чтобы я искал внебюджетное финансирование для кафедры, мол, на каждого работающего преподавателя необходимо по 10 тыс. грн внебюджетных средств. А где их было взять?

И вот наконец-то появилась реальная возможность: в конце 2008 года мой бывший студент Алексей, иногда заходивший в родной университет, в частности, на мою кафедру, обратился ко мне с предложением. Он сказал, что работает в компании «Синонинвест», которая ищет невостребованные здесь научные идеи, ноу-хау, а потом находит зарубежные инвестиции для их дальнейшей разработки и реализации. Я понимал, что это очень сложно, но загорелся идеей получить финансирование для своей научной деятельности и найти ей достойное практическое применение.

— Чем именно вы занимались?

— Основное направление моей деятельности — это импульсные системы и процессы, то есть процессы преобразования энергии в течение очень коротких промежутков времени, сопровождающиеся выделением либо поглощением сверхбольших мощностей. К числу таких систем относятся плазменные источники электромагнитного излучения и гиперзвуковые электродинамические ускорители тел, которые в обиходе называются рельсотронами. Макет такого рельсотрона я собрал своими руками за собственные деньги, чтобы было что студентам показывать. И это был единственный рельсотрон в распоряжении украинских вузов. Он сейчас стоит у меня на кафедре в Академии ВМС. Второй макет, находящийся на бывшей моей кафедре в Харьковском национальном университете радиоэлектроники (ХНУРЭ), нам в свое время подарили москвичи.

Мы встречались с Алексеем еще несколько раз, и однажды он сказал, что нашел китайского инвестора, который заинтересован в научно-исследовательской работе по тематике плазменных технологий и гиперзвукового электродинамического массоускорения. Я очень обрадовался. Сразу же был составлен и подписан договор о научно-техническом сотрудничестве между «Синонинвестом» и ХНУРЭ, причем этот договор со стороны ХНУРЭ утвердил проректор по научной работе Н. Слипченко, являющийся официальным лицом, удостоверяющим законность подобных действий.

Инвестор выразил желание посетить научно-учебную лабораторию кафедры для ознакомления с исследовательской базой, но ему отказали, состоялась лишь встреча представителей «Синонинвеста» с руководством вуза.

­— То есть руководство вуза принимало непосредственное участие в переговорах?

— Естественно. В качестве первого шага по согласованию договора на финансирование мне предложили составить расчетно-пояснительную записку о возможности реализации электродинамического ускорителя с конкретными параметрами. Это сложившаяся практика установления возможности выполнить научно-исследовательскую работу. Инвестор должен понимать, способен ли исполнитель справиться с заявленной работой, не будут ли выброшены деньги на ветер.

Такую записку я составил на основании фрагмента учебно-методического пособия, мною же подготовленного и предназначенного для студентов, выполняющих лабораторные работы на моей кафедре. Материал пособия содержал изложение основных физических принципов электродинамического массоускорения и данные из публикаций и справочной литературы по тематике исследований, которые есть в общедоступной научной периодике и монографиях. Текст этого пособия я показал куратору вуза со стороны СБУ Андрею Саленкову. Он, будучи любимым племянником моей жены, часто бывал у нас дома и неоднократно заходил ко мне на кафедру. Поэтому очень хорошо знал тематику проводимой мною научной и учебной работы. Презентацию — несколько слайдов из моих лекций я, по согласованию с Саленковым, переслал по электронной почте заказчику — компании «Синонинвест».

— А 1-й отдел, традиционно курирующий такие вопросы, дал добро на подписание договора?

— Нет, и этого не требовалось. 1-й отдел курирует темы с закрытым или ограниченным доступом. А этот договор был открытым, тема не была засекречена.

Материалы не содержали ничего такого, чего нельзя было бы найти в открытом доступе, в том же интернете, в научной литературе. К слову, мое учебно-методическое пособие «Импульсные процессы и системы», фрагмент которого я использовал, было в прошлом году издано Академией ВМС, где я сейчас работаю. На его публикацию в соответствии с обычными требованиями есть заключение экспертизы комиссии Академии. Однако вскоре на кафедру пришли несколько сотрудников СБУ (Пухнатый, Докучаев и другие), объявившие мне, что иностранный инвестор является резидентом китайской спецслужбы. Потом эти же товарищи явились ко мне домой и в присутствии моей жены в категорической форме потребовали, чтобы я посодействовал СБУ в деле поимки китайского шпиона. Если же я откажусь, меня сочтут пособником со всеми вытекающими последствиями.

— То есть вы согласились ловить шпиона?

— Что оставалось делать? Никакого права отказаться от проведения такой записи у меня не было. Тогда я понял, что вся моя деятельность, да и вся моя жизнь абсолютно подконтрольны СБУ. И, если откровенно, я, не зная всей подоплеки, думал, что действительно помогаю родной стране. На меня нацепили видео- и аудиоаппаратуру, чтобы я мог записывать беседу в офисе компании «Синонинвест». Во время встречи я должен был отвести собеседника в сторону и таинственным голосом сообщить ему, что предполагаемый договор посвящен работам, содержащим государственную тайну Украины (что было абсолютной ложью). То есть, по сути, я должен был его спровоцировать.

Я послушно пошел на встречу, сказал все, что мне велели. Китаец совершенно никак не отреагировал на мои слова, не сказал ничего в ответ. Но это была наша последняя встреча. То ли ему стала неинтересна тематика, то ли он решил держаться от греха подальше. Словом, больше речь о финансировании моих научных разработок не шла.

Но сотрудники СБУ на этом не успокоились. Следующим моим заданием стало следующее: я должен был пригласить ребят из Top Science Ukraine Рудя и Чичотку к себе на кафедру и сообщить им, что поскольку финансирования от китайской стороны нет, я расторгаю с ними договор.

Встречи с контрразведчиками не прекращались. Мне рассказывали, что моя жизнь находится в опасности, поскольку иностранные спецслужбы с людьми не церемонятся, и для обеспечения моей безопасности необходимо выполнять все требования работников СБУ. То есть мне нужно выполнять требования людей, которые совсем недавно меня, увешанного аппаратурой, отправляли в «логово опасного и безжалостного врага».

Осенью 2009 года меня прямо с занятий выдернули на встречу с начальником Харьковского областного управления СБУ. Он расхвалил меня за мои научные достижения и поблагодарил за помощь. А еще пообещал содействие в организации современной научно-исследовательской лаборатории для моих опытов. А за это потребовал «небольшую услугу». Наша кафедра в то время подала материалы на соискание государственной премии в области науки. Генерал сказал, что поспособствует тому, чтобы мы эту премию получили. А я должен буду потом назначить встречу китайцу и передать ему «куклу» — папку, в которой якобы находятся материалы секретной разработки, удостоенной госпремии. В это время нас должны будут «повязать» доблестные контрразведчики, и таким образом удастся разоблачить китайского шпиона. То есть первая провокация не удалась, придумали вторую. И осуществить ее опять собирались моими руками. И я нашел в себе мужество твердо отказаться от «заманчивого» предложения генерала. После чего сразу же оказался по другую сторону баррикад, превратившись из «выдающегося ученого» во вражеского пособника.

В то же время в разработку взяли моего молодого соавтора, талантливого военного инженера и математика Александра, с которым мы опубликовали более 20 статей, получили совместные патенты на изобретения, трижды становились лауреатами конкурса Минобороны на лучшее изобретение года. Его тоже долго мытарили, угрожали ему…

Я решил уехать из Харькова. В 2010 году мне предоставили кафедру в Академии ВМС в Севастополе.

Но и тут меня не оставили в покое харьковские товарищи. Просняк и Докучаев стали регулярно навещать меня на новом месте работы — то опрашивали, то допрашивали под протокол. Теперь их уже интересовал не китайский резидент, а ребята из фирмы Top Science Ukraine (новое название «Синонинвест»). Мне сказали, что они шпионы, и теперь просили помощи в их разоблачении. Я тогда подумал: «Если они шпионы, то почему же они на свободе, спокойно работают в процветающей фирме, ездят за границу? Видимо, они такие же завербованные агенты СБУ, как и я. Мы с ними в одной команде помогаем органам ловить настоящих шпионов. При этом я должен следить за ними, они за мной».

3 апреля 2012 года я с удивлением узнал, что Алексея и Сергея арестовали. А на следующий день к нам домой приехал племянник жены Саленков вместе со следователем Андреем Просняком. Они просили подписать документ о том, что это я по собственной инициативе вел запись переговоров с китайским бизнесменом, заподозрив в нем шпиона, и потом лично передал эту запись в СБУ. Я отказался подписываться под этой ложью. Они настаивали, запугивали меня и жену, говорили, что я, отказавшись передавать китайскому шпиону «куклу», автоматически стал пособником иностранной спецслужбы, за что можем пострадать и я, и жена. В качестве последнего убедительного аргумента племянник вытащил результат экспертизы моей пояснительной записки, в котором было сказано, что информация, изложенная в документе, содержит государственную тайну Украины. «Вова, ты не сможешь разбить эту экспертизу. Мы понимаем, что эта экспертиза была сделана под давлением, но ты против этого ничего не сможешь сделать. Посмотри на регалии того, кто ее подписал», — сказал Саленков.

Правда, были и другие экспертизы. Перед публикацией учебно-методического пособия «Импульсные процессы и системы» уже в Академии ВМС, В. Чумаков дважды отправлял его на экспертизу. Первая – в первом отделе Академии – не обнаружила в нем никаких сведений, составляющих гостайну, и разрешила открытую публикацию.

В акте второй экспертизы, которая подписана доктором физико-математических наук, членом-корреспондентом НАНУ Егоровым, доктором физико-математических наук, лауреатом государственной премии по науке и технике Карасем, доктором технических наук Лониным и ведущим инженером-исследователем Шаповал и утверждена генеральным директором Национального научного центра «Харьковский физико-технический институт» академиком НАНУ Неклюдовым говорится, что «пособие «Импульсные процессы и системы» никакой научной ценности не имеет, поскольку в нем приведены общеизвестные научные данные, опубликованные в открытой печати». И приводится обширный библиографический список.

Эксперты называют данное учебно-методическое пособие полезными и рекомендуют его использовать для обучения студентов старших курсов и аспирантов.

Что касается сведений, составляющих государственную тайну или служебную информацию («ДСП»), то экспертиза их в данном пособии не обнаружила.

«Гости» сказали, что мы с женой должны явиться 6 апреля в Харькове в областное управление СБУ. С нами беседовали заместитель начальника управления Коваль и следователь Просняк. В течение четырех часов меня убеждали письменно подтвердить факт добровольной передачи сотрудникам СБУ диктофона с записями. То есть дать ложные показания. Я еще раз сказал, что видео- и звукозаписывающей аппаратурой меня снабдили именно сотрудники СБУ, они же в категорической форме проинструктировали о том, какой текст я должен произносить. Причем тогда меня строго предупредили об обязательности проведения этих записей и невозможности отказа. Теперь я понимаю, что фактически был незаконно использован сотрудниками СБУ. И еще. Если бы иностранный инвестор был действительно агентом спецслужб своей страны, то при наличии современных технических средств он легко смог бы уличить меня в несанкционированной записи. То есть меня заставили рисковать жизнью. Я сказал и об этом, чем развеселил сотрудников СБУ. Глядя на их ухмылки, слушая иронические замечания, я сделал вывод, что они сами не верят в то, что китайский инвестор действительно является шпионом.

Вскоре настойчивые просьбы сотрудников СБУ подтвердить якобы добровольную передачу диктофона перешли в прямые угрозы, что, мол, я и моя жена пострадаем.

Особо мне припомнили отказ от передачи «куклы» с грифом «Секретно». Моя жена Оксана сказала: «Я и мой муж — профессора, преподаватели. Мы читаем лекции, ведем занятия, пишем статьи. А встречаться со шпионами должны, по моему мнению, специально обученные люди». Коваль, презрительно скривившись, ответил: «Что такого трудного — читать лекции? А помочь стране поймать шпиона — ваш долг».

27 июля 2012 года мне должны были вручать государственную награду — Почетное звание заслуженного деятеля науки и техники Украины, присвоенное указом президента. Командование Академии ВМС решило вручать мне эту награду перед строем. Собрались офицеры.

И тут торжество прерывается, заходят сотрудники СБУ и чуть ли не под руки выводят меня для очередной беседы с сотрудником Харьковского управления СБУ Докучаевым, который потребовал моего немедленного прибытия в Харьков. Одновременно я был предупрежден о том, что являюсь фигурантом уголовного дела, фактически преступником.

Моим коллегам, партнерам по научной деятельности были разосланы письма, в которых я был оклеветан самым невероятным образом. Теперь люди боятся со мной здороваться. Мое честное имя было опорочено в глазах руководства Академии ВМС, коллектива, в котором я своей работой старался завоевать авторитет и признание, причем в самый торжественный и важный для меня момент жизни.

Эта бесчеловечная травля привела к тому, что я попал в реанимационное отделение больницы скорой помощи с сердечным приступом. Моя жена находится в тяжелейшей депрессии, на грани суицида. Харьковское УСБУ, прекрасно зная о моем местонахождении, объявило меня в розыск...

— На какой стадии находится сейчас уголовное дело?

— Мое дело выделено в отдельное производство, эти девять томов уже переданы в суд.

— Вы продолжаете работать?

— Да, я все еще являюсь заведующим кафедрой защиты информации Академии ВМС им. Нахимова. Уголовное преследование привело к тому, что с меня сняли «допуск». Но в остальном – работаю по-старому. К сожалению, некоторые мои проекты «свернуты».

Что касается рельсотрона, то эта тема в Украине загублена на корню и похоронена. Я — единственный ученый, который еще этим занимается. Совсем недавно принимал участие в международной конференции, кстати, в Китае (как это ни парадоксально), где выступал с докладом по этой тематике, приводил расчеты. Это был единственный доклад от Украины. И, к слову, этот доклад ранее был опубликован здесь, в Украине, и не считается засекреченным. Хотя, как мы теперь видим, засекретить у нас можно все, даже закон Ома, причем задним числом.

* "ЗН", 2012 г., "Шпиономания, наши дни" и "Шпиономания. Продолжение".