Ювенальная юстиция: чем рискуют неравнодушные родители

В Украину ювенальные технологии идут полным ходом. Внедряется «Концепция развития уголовной юстиции относительно несовершеннолетних в Украине» (словосочетание «ювенальная юстиция», чтобы не пугать народ, изменили на «уголовная юстиция относительно несовершеннолетних»), одобренная президентом еще  в 2011 году и рассчитанная на поэтапную реализацию до 2016 года.

По словам уполномоченного президента Украины по правам ребенка Юрия Павленко, «задача ювенальной юстиции в Украине — перейти от карающего правосудия к реабилитационно-воспитательному». Для этого в концепции, в частности, предлагается внедрить процедуру медиации как эффективного способа добровольного примирения потерпевшего и правонарушителя. Разумно, ведь если правонарушение произошло в первый раз и оно незначительно, то оступившемуся следует давать шанс на исправление. Но в отношении тяжких или повторных преступлений такой подход требует пересмотра. Ведь слишком лояльное отношение к малолетним правонарушителям может привести к обратному эффекту, наблюдаемому во многих государствах, где существует ювенальная юстиция и растет детская преступность. Нельзя освобождать от наказания только на основании возраста.

Также концепция предусматривает систему пробации — вид условного наказания, при котором осужденный помещается на время испытательного срока, установленного судом, под надзор специальных органов. В Украине уголовное законодательство содержит аналогичные нормы, предусматривающие освобождение от отбывания наказания. Но пробация — понятие более широкое, представляющее не только механизм исполнения альтернативного наказания, но и предупреждение совершения повторных преступлений, коррекции поведения нарушившего закон и содействие в социальной адаптации. И вот в этом кроется важная деталь. Нередки случаи, когда семья ребенка, совершившего не тяжкое преступление, либо его окружение является для него криминально стимулирующей средой. Такой правонарушитель, получив условный приговор с испытательным сроком, остается в той же среде, а система поддержки, призванная уберечь его от рецидива, развита недостаточно. Наверное поэтому в нашей стране среди обитателей исправительных колоний более половины составляют те, кто повторно совершил преступление до окончания испытательного срока.

Сегодня в рамках украинско-канадского проекта «Реформирование системы уголовной юстиции относительно несовершеннолетних в Украине» реализуются две пилотные программы, направленные на улучшение работы с правонарушениями среди подростков, — в Ивано-Франковске и Мелитополе.

В Мелитополе находится единственная в нашей стране воспитательная колония для девочек, 40 % которых осуждены за тяжкие и особо тяжкие преступления. 

Главное в работе с такими детьми, считают участники программы, — не допустить совершения ими повторных преступлений. Руководитель проекта Таня Сенфорд-Амар проводит медицинскую аналогию: «Если ребенок заболел, сначала проводят диагностику, определяют болезнь — и только потом назначают лечение, оптимальное именно для данного конкретного пациента. При этом очень важна правильная дозировка лекарств. Так же нужно относиться и к находящимся на испытании подросткам». На практике были разработаны соглашения о сотрудничестве между уголовно-исполнительной инспекцией и городским центром социальных служб для семьи, детей и молодежи. В рамках этого соглашения сотрудники инспекции проводят беседы с ребенком, определяют существующие проблемы и направляют в созданную при городском центре соцслужб новую структуру — Центр посещения для детей и молодежи, конфликтующих с законом.

Подобные центры существуют в Канаде, именно они и обеспечивают альтернативный заключению вид наказания. Малолетнего преступника вместо заключения обязывают посещать специальные программы по его перевоспитанию и наставлению на путь истинный. Например, в Мелитополе для детей с повышенной агрессивностью создана программа управления гневом, помогающая им справляться с эмоциями. Для детей также очень важна окружающая обстановка. Это должно быть место, куда им хотелось бы приходить: здесь можно общаться со сверстниками, по-домашнему угощают печеньем и поят чаем.  

Показателен пример 15-летней Оли, мать которой умерла от передозировки наркотиков, а девочку за распространение наркотических веществ и кражу осудили на два года условно. Если вначале подросток вел себя в центре настороженно, то постепенно девочка оттаяла, наладила отношения с бабушкой и дедушкой, стала участвовать в волонтерской деятельности и сама приняла решение о лечении от наркозависимости. Как сложится ее судьба — неизвестно, но очень важно, что ребенку протягивают руку помощи для возвращения к нормальной жизни.

Результаты работы с малолетними правонарушителями вселяют надежду, что первые сделанные шаги — правильны. Но во главу угла все же должна быть поставлена профилактика подростковой преступности. Там, где детьми полноценно занимаются, они несравнимо реже становятся на скользкий путь. Вместо игры за компьютером и просмотра низкопробной теле- и кинопродукции, детям должны быть доступны  спортивные секции, дома творчества, изостудии, кружки. Ведь ни для кого не секрет, что просмотренное на экране ребенок с еще не окрепшей в силу возраста психикой пытается реализовать в жизни. Подтверждение тому — исследования Института психологии им. Г.Костюка, в соответствии с которыми 58 % молодежи стремятся копировать поведение телегероев, а 37,3 % даже готовы совершить противоправные действия.

Если правосудие для несовершеннолетних имеет много резонов и практически не вызывает опасений, то создание в нашей стране различных организаций, занимающихся защитой прав несовершеннолетних и предполагающих разнообразные профилактические меры, в том числе и вмешательство во внутренние дела семьи, вызывает у родителей страх. Ведь опыт других стран показывает, что ювенальная юстиция может порождать злоупотребления, когда ребенка у родителей отбирают не потому, что с ним жестоко обращаются, а по совершенно абсурдным поводам: родители легонько шлепнули ребенка на глазах у соседей или не посещают молочную кухню.

И если вы относите себя к неравнодушным родителям, а существуют периоды (например, подростковый), когда родители просто не могут не вмешиваться в жизнь ребенка, вы рискуете попасть в немилость к своему подросшему шалопаю (а заодно и к социальным службам), не отпустив его, например, в ночной клуб, где продаются наркотики... А безобидное сочинение вашего ребенка «Как я провел каникулы» вполне может иметь далеко идущие последствия для его родителей и семьи в целом.

Хотелось бы затронуть еще один аспект: все меньше рождается детей со здоровой нервной системой. Диагноз «гиперактивность» в наше время — вовсе не редкость. Такие дети неустойчивы в психологическом плане. Большинство из них имеют проблемы в учебе, проявлении эмоций. Психиатр Ирина Додух рассказывает: «Самое страшное, на мой взгляд, что у столь проблемных детей не формируются (или слабо формируются) волевые процессы. Воля — это умение сдержать себя, потому что так принято, это правильно для тебя и окружающих, это способность собраться и выполнить необходимое задание. Они не могут себя сдерживать, а делают то, что приносит удовольствие. Как тут быть взрослым? Я ни в коем случае не призываю бить детей. Но твердо уверена в том, что такие дети нуждаются в принуждении, а иногда и в жестком постоянном контроле».

Еще одна причина, по которой могут изымать детей из семьи, бедность. В России произошел резонансный случай с 34-летней жительницей Санкт-Петербурга, у которой органы опеки отобрали четверых детей за долги по квартплате, достигшие к тому времени 140 тысяч рублей. Женщина оказалась в беде из-за потери матери и мужа. Оставшись одна с детьми, она не сумела сразу устроиться на работу. Многодетной матери как могли помогали родственники и соседи… Но чиновники изъяли малышей из семьи, пообещав вернуть их только после полного погашения долгов за квартиру.. Детей удалось вернуть в семью  только после вмешательства уполномоченного по правам ребенка. А ведь нужно было немного – помочь женщине адаптироваться в трудной жизненной ситуации и помочь с трудоустройством.

Поэтому вопрос квалификации ювенальных кадров остается одним из главных. Концепция предлагает также ввести должность специального следователя и судьи по работе с несовершеннолетними. К специалистам, занимающимся с детьми, выдвигаются особые требования: они должны быть не только профессионалами своего дела, но иметь высокие моральные качества, значительный педагогический опыт, разбираться в детской психологии. В том случае, если ювенальная милиция создается за счет внутреннего перераспределения кадрового состава, который привык к совершенно другим методам работы, последствия нетрудно предсказать…

В итоге страх родителей перед ювенальной юстицией не кажется таким уж надуманным, ведь в наших условиях повальной коррупции правосудие для несовершеннолетних может стать еще более опасной вещью. Размытые критерии, заложенные в законодательство и позволяющие трактовать их как угодно, ошибки в кадровом подборе и поспешность нововведений могут сделать страшные вещи  нашей явью.