Война — это только начало, или Как помочь тем, кто нас защищал

В свое время Америка оказалась абсолютно не подготовленной к тому, что будет происходить после окончания войны: во Вьетнаме погибли 58 тыс. солдат, а в течение последующих десяти лет после войны покончили жизнь самоубийством еще 60 тыс. участвовавших в военных действиях.

Проблема ветеранов, адаптация их к мирной жизни стоит остро во всех воевавших странах. Вспомните множество выброшенных из жизни «афганцев» в СССР, ветеранов чеченских войн в России... Показательна история: один из афганцев после войны работал машинистом. Зарплата хорошая, в семье достаток. Потом на железной дороге начались сокращения, парня уволили. Казалось бы, ситуация разрешимая, найдет другую работу. А он пришел домой, рассказал жене, та его упрекнула. Он выбросился из окна.

Отличный снайпер, танкист или командир разведки могут не найти свое место в мирной жизни. Многим из них придется перестраиваться, и далеко не у всех это получится. Ведь участие в боевых действиях — это чрезвычайно значимый, мощный стресс для человека. Угроза собственной жизни, необходимость убивать, преодолевая жесткий запрет на убийство в гражданской жизни, утрата боевых товарищей, гибель мирных жителей — все это может привести (и в большом проценте случаев приводит) к психологической травме. Следовательно, нужны усилия специалистов для преодоления последствий посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). Но проблема заключается в отсутствии практически работающей системы психологической поддержки в Вооруженных силах Украины. Да, психологи-волонтеры делают неимоверно много, но пока нет единого, четко выстроенного алгоритма.

Когда первые украинские военные с ПТСР возвращались с фронта, они попадали в психиатрическое отделение — на тот момент другого выхода найдено не было. Психологи говорят, что это неправильно, да и просто кощунственно. Ведь действительно нуждающихся в психиатрической помощи среди них от силы 2–5%.

Посттравматический синдром — это бомба замедленного действия, он может проявиться через полгода, а может и через десять лет. Он может ударить по всей нации. Ведь в зоне АТО в большинстве своем воюют мужчины от 18 до 45 лет, то есть трудоспособная, репродуктивная часть населения. В стране может нарасти волна криминала. В истощенном войной обществе не все смогут реализовать себя в мирных занятиях. А человеку, который уже научился убивать, легче, чем кому-либо другому, будет отправиться на разбой. Мы знаем, что многих афганцев, оказавшихся не у дел, втягивали бандитские группировки.

Френк Пьюселик — известный американский психолог, военный врач, ветеран Вьетнама, не понаслышке знающий о трудностях реинтеграции ветеранов в обычное общество.

«Некоторые древние племена запрещали своим соплеменникам после войны возвращаться обратно в деревню, — рассказал Ф. Пьюселик. — Потому что их больше не считали человеческими существами. Их считали монстрами. Если человек хотел вернуться домой, с ним встречались на отдельной территории с шаманами и на несколько месяцев подвергали процессам, которые позволяли не вернуться к себе прежнему, а превратиться в «человека мудрости». Он был ценным, полезным, к нему обращались за помощью, но он никогда уже не был простым человеком. Чтобы защитить свой народ, он добровольно переставал быть человеком».

«Когда правительство США осознало, что нужно что-то делать, была разработана система поддержки, действовавшая по всей стране. В каждом городе присутствовал центр поддержки ветеранов. Задача центров — обеспечить психологическую помощь семьям и помогать бойцам в поиске работы. Но все равно ушло от 15 до 20 лет для того, чтобы ветеранские центры реально стали решать проблему, — делится опытом психолог во время своей лекции в Харькове. — Если говорить о работе с ветеранами, то это моя седьмая война на трех континентах. Я прекрасно знаю, что в Украине будет происходить, что предстоит проделать огромный объем работы. И готовиться нужно крайне быстро. Насколько я знаю, в ближайшее время около 40 тыс. ребят возвращаются домой. При этом у вас фактически нет людей с необходимыми навыками и знаниями, которые готовы их встретить. Война — сама по себе трагедия. К сожалению, это только начало. Ее последствия распространятся по всей стране. У вас много волонтеров по всей стране — и это прекрасно. Но волонтер без обучения и подготовки может нанести больше вреда, чем если бы его вообще не было. Работа с теми людьми, которые потеряли членов семьи и работа с людьми, которые были военными, — это очень специфическая деятельность, подразумевающая особые знания и навыки. Поэтому нам нужно обеспечить подготовку огромного числа людей как можно скорее».

Ф. Пьюселик советует: в идеале перед тем, как ветераны возвращаются в социум, должен пройти некий промежуток времени, в течение которого с ними обсуждают то, что произошло на войне. От двух недель до месяца. Достаточно вопросов: «Что ты будешь делать, когда… Что ты чувствуешь? Что ты думаешь о возвращении в семью?» Есть огромное число вопросов, с которыми нужно разобраться заранее. У войны есть свои психологические правила. Эти правила нельзя взять и перенести в гражданскую жизнь. Правила войны очень жесткие и конкретные, забыть о них очень сложно.

Обязательно нужен кто-то, кто смог бы сказать ветеранам: «Слушай, ты сейчас приедешь домой. Ты будешь чувствовать вот это, и это нормально. Что ты с этим можешь сделать? Что ты будешь делать, если у тебя возникнет желание убить своего близкого друга за то, что он задал тебе неправильный вопрос?» Обычно солдатам легче говорить на такие темы с другими солдатами.

В ближайшем времени американский специалист надеется также провести семинар для православных священников и армейских капелланов. Через посольство США планирует привлечь для работы в Украине своих американских коллег, специализирующихся на работе с ПТСР.

«Нам нужно передавать информацию, навыки, умения, передавать это дальше и дальше, обращаться в органы власти, просить, требовать у правительства и договариваться с ним, чтобы программа поддержки ветеранов была создана и развивалась. Эта работа — на долгие годы, но начинать ее нужно прямо сейчас», — говорит Ф. Пьюселик.

Группы самопомощи

Нашим защитникам нужна среда, где они смогут говорить на понятном им языке. Такой средой могут стать профессиональные группы взаимопомощи. Эти ребята были на войне, они видели то, что большинство никогда не увидит. Почти все травмированы, но они ни в коем случае не больны, не нужно их жалеть или снисходительно относиться. Они невероятно сильные и имеют бесценный опыт. Справиться со своими переживаниями могут только они сами. Сегодня такие группы создаются. Островки есть. Но пока они не централизованы.

Там не нужны профессиональные психотерапевты. Там — люди, прошедшие через схожий страшный опыт войны, собираются вместе и делятся друг с другом своей болью, опытом, надеждой. Они понимают друг друга с полуслова. Это помогает! Это может уберечь от самоубийств, насилия, алкоголя и наркотиков. К тому же, такие группы не требуют больших финансовых затрат.

Исцеляемся вместе: побратимы

Еще один проект — тренинг «Побратимы» (http://woundedwarriorukraine.org). Это не «реабилитация» в классическом понимании, никто не собирается никого лечить или насильно помогать. Люди приходят по своей воле и в процессе получают определенные инструменты, которые помогут им самостоятельно научиться жить вместе со всем пережитым. Еще одна отличительная и очень важная особенность: тренинги будут проводиться не людьми в белых халатах, а самими бойцами АТО. Солдаты с солдатами, офицеры с офицерами. Эта программа разработана датчанкой Дитти Марчер, на протяжении 30 лет работающей с ПТСР после множества конфликтов по всему миру. В Дании (в этой стране на 6,5 миллионов жителей приходится несколько сот тысяч участников боевых действий) данная программа дает впечатляющие результаты: группа ветеранов, вернувшихся к мирной жизни, разработала программу по работе с детьми из неблагополучных семей, и за три года уровень детской и подростковой преступности в отдельно взятом месте упал с 60 до 15 %. И это только один из примеров.

Уже набрана первая группа из 25 украинских военных, вернувшихся из АТО, проведен первый тренинг, который дал заметные результаты. Главная идея этого уникального тренинга — исцеление с побратимами. Участниками являются непосредственно сами бойцы, ветераны, люди, пережившие пытки на войне, получившие физические или психологические травмы, но оставшиеся мотивированными к обучению и дальнейшей помощи своим боевым товарищам. Также важно, чтобы бойцы не принимали психотропные средства, в т.ч. транквилизаторы, наркотические анальгетики, не были зависимы от алкоголя. Во всем мире военнослужащие редко самостоятельно обращаются за помощью к психологам, так как не чувствуют того необходимого уровня доверия, идентификации, как это может быть в общении с побратимами. Подобная программа позволяет комбатам получить доступ к важным инструментам взаимопомощи и предотвратить последствия психотравмирующих событий. Результатом первого тренинга станет выпуск 25 инструкторов-бойцов по работе с ПТСР и 3 тренеров, которые смогут проводить подобное обучение и в дальнейшем в разных регионах, военных частях, сообществах бойцов.

Семья и друзья

Парень возвращается с войны домой, в маленький городок или поселок. Все, что у него есть, — это семья и друзья. Наши защитники — это одна часть проблемы, есть еще их родители, жены и дети. С ними также нужно работать, они должны знать, как себя вести с родным человеком, который вернулся другим. Ведь в критических условиях происходит очень быстрое взросление, переосмысление ценностей, пересмотр жизненных позиций. К возвращению нужно подготовиться. Самое важное — ощущение, что его дома понимают, любят и ждут. Психологи советуют пригласить воина в школу с рассказом для старшеклассников о войне. Это будет полезно как для него самого, так и для детей. Для подростков, которые ищут себя, это наглядный пример того, как можно справиться с той или иной проблемой. Ведь из любой ситуации делаются выводы. Когда ты начинаешь всех обвинять — это путь в никуда, совсем иное — когда открывается новая возможность.

Сколько времени занимает реабилитация человека? Самые важные первые 3 недели. Нужно по максимуму помочь человеку. Что можно говорить? Не нужно бередить раны. Важно переключать внимание из прошлого в настоящее. Думать о том, что дальше. Почему случаются беды? Человек живет переживаниями в прошлом и тревожится о будущем. А вот сегодняшний день выпадает из жизни. Семьи могут серьезно помочь солдатам, если поймут, что и как происходит, если будут знать, что, когда и как делать.

Психолог Татьяна Назаренко рассказывает о признаках ПТСР и отмечает: «Каждому вернувшемуся с войны нужно понимать, что эти реакции являются нормальными. Но если вы не можете справиться с ними, их интенсивность не снижается, важно обратиться к специалисту-психологу». Даже если пострадавший к этому не готов, ему можно помочь, консультируясь самому. Специалист подскажет, как себя вести, что изменить в своем отношении к ситуации, самому человеку, жизненным перспективам.

Признаки ПТСР

1. Чувство опасности.
2. Повторное переживание травматических событий.
3. Физическое возбуждение.
4. Избегание всего того, что напоминает о травматическом событии.
5. Притупленность чувств/подавленность.
6. Проблемы с концентрацией.
7. Ощущение потери контроля над чувствами, телом, психологическим состоянием, даже жизнью.
8. Чувства вины и стыда.
9. Раздражение.
10. Плохой собственный внутренний образ.
11. Негативный взгляд на мир.
12. Воспоминания о прошлом вызывают сильные негативные эмоции.