Как Украине возрождать Донбасс

Точных данных о потерях во время военных действий на Востоке Украины сегодня нет. Говорят о более 10 тыс. погибших, из них порядка 150 детей. Десятки тысяч раненых, пропавших без вести. Война заставила бежать из своих домов более миллиона людей (по данным Минсоцполитики, в Украине насчитывается 1,5 млн внутренне перемещенных лиц, в ООН говорят о почти 1,8 млн переселенцев).

Разрушено более 20 тыс. жилых домов (как частных, так и многоквартирных), около тысячи объектов образования (детсадов, школ, учебных заведений). Более 70% дорог в Луганской области уничтожено, в Донецкой непригодны к использованию около 300 км дорог, имеющих стратегическое значение. По данным Минсоцполитики, в Донецкой области потеряно около 800 тыс. рабочих мест. По прогнозам министерства, на конец текущего года рост безработицы в этом регионе приблизится к 11%. Задолженность по заработной плате в Донецкой области составила 324 млн грн.

Сегодня, когда активные боевые действия закончились, наряду с проблемами демилитаризации, мероприятий по минной безопасности (ведь Донбасс нафарширован минами) логично поднимается вопрос о возрождении территорий, разрушенных войной. На этом все активнее акцентируют внимание в социальных сетях, есть открытые письма от сообщества переселенцев, обращающихся к государству с просьбой начинать восстанавливать Донбасс.

К решительным действиям подталкивает и недавнее исследование, проведенное социологическим центром TNS Ukraine совместно с другими общественными организациями. Опрос показал, что 51% жителей Донбасса планируют вернуться домой, при этом каждый третий готов участвовать в восстановительных процессах своего региона.

Согласно исследованию, больше половины переселенцев так и не смогли адаптироваться после переезда. Основные проблемы, с которыми сталкивается человек на новом месте — жилье, работа, психологические травмы. Волонтеры констатируют, что сегодня, несмотря на законодательную основу, многие социальные аспекты находятся за гранью понимания чиновников. Есть принятые законы, но они не работают. Многим людям, на собственном опыте пережившим ужасы войны, требуется также помощь психологов. Четверть опрошенных переселенцев рассказали о том, что нуждаются в психологической помощи. Каждый шестой респондент заявил, что такая потребность есть у его ребенка.

Опрос также проиллюстрировал, что простые люди, не относящиеся ни к волонтерам, ни к правительственным организациям, также поддерживают переселенцев с Донбасса и очень дружелюбно воспринимают тех, кто попал в беду. Конечно, есть и негативные тенденции, но, тем не менее, 9 из 10 очень тепло и открыто относятся к людям, вынужденным бежать от войны.

Эксперты считают, что довольно высокий показатель помощи со стороны простых людей и благотворительных организаций открывает заново Украину для переселенцев, это залог успешной реинтеграции Донбасса в Украину.

«Исследование продемонстрировало две ключевые вещи. На самом деле потенциал реинтеграции Донбасса в Украину — крайне высок, — считает директор Украинского института анализа и менеджмента Руслан Бортник. — Очень важно, что за этот год переселенцы почувствовали глубокую заботу о себе со стороны волонтеров и простых украинцев. Не возникло серьезного ксенофобского движения, мифом оказались разговоры о разделении на различные «сорта» — противостояние Донбасса и Галичины. У нас уже есть много наработок от представителей науки, общественности, есть рекомендации международных организаций. Нужно разработать четкий план, который стал бы не только планом восстановления, но и планом развития Донбасса. Сегодня это главная задача. Время упускать нельзя».

О шагах, которые должны быть предприняты со стороны власти в сотрудничестве с гражданским обществом для преодоления социально-гуманитарного кризиса, об общественном диалоге по проблеме восстановления Донбасса говорили эксперты на круглом столе «Восстанавливая Донбасс и Украину: стратегический план действий». «Ракурс» записал самые интересные мнения экспертов по этому вопросу.

«Проблема Донбасса имеет много разрезов. Регион разделен на контролируемые и неконтролируемые Украиной территории. Если говорить о части, находящейся под контролем Украины, там есть проблемы в реинтеграции, — говорит Р. Бортник. — Последние выборы, которые были фактически сорваны, демонстрируют несовершенство государственного управления на этих территориях, показывают определенный уровень недоверия, конфликта между властью и общиной. Если процесс реинтеграции не будет запущен на территории, контролируемой Украиной, то нам будет очень сложно говорить о проблемах неконтролируемой части Донбасса.

Введу в нынешнее положение дел трехсторонней рабочей группы в Минске. Фактически сегодня есть две политические проблемы. Первая и главная — особенный, специальный закон на территориях Донецка и Луганска. Три проекта закона лежат в контактной группе. Здесь существует глубокая разница в подходах. Украина настаивает на том, что такой закон должен вырабатываться исходя из нынешнего закона о местных выборах, с модификацией тех частей, которые не могут априори действовать на Донбассе (там отсутствует партийная система, нет институциональных механизмов для ее реализации в полной мере). В то же время представители Донецка и Луганска говорят, что нужен абсолютно отдельный закон, который основывался бы на мажоритарной, а не пропорциональной системе. Фиксировал бы политический баланс, существующий на этих территориях, позволял принимать участие в выборах политическим силам, которые возникли после апреля 2014 года. Позиция ОБСЕ была изложена в так называемом плане Мореля и состоит в том, что закон должен быть отдельным и писаться по параметрам Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) и вписывать ситуацию, сложившуюся на этих территориях. Пока особого сближения в этих позициях нет. Хочется верить, что к концу года в этом вопросе придут к консенсусу».

Одной из основных проблем является вопрос иммунитета или амнистии. В Минских соглашениях, а также в ныне действующем законе об особом порядке местного самоуправления территорий и отдельных районов Донецкой и Луганской областей заложена гарантия полной амнистии для всех участников конфликта, невзирая на тяжесть совершенных действий. Сегодня происходит попытка пересмотреть эти положения, звучат заявления о том, что люди, которые участвовали в боевых действиях, совершили убийства, не могут быть амнистированы.

«Считаю, что восстановить былые отношения между людьми вряд ли удастся. Толерантность восстановить быстро невозможно, для этого нужны годы, — говорит Р. Бортник. — Государство обязано разработать программу по насаждению терпимости и жестокого наказания для людей, которые пытаются разжигать бытовые конфликты на политической почве. Пусть люди друг с другом не здороваются, пускай даже ненавидят, но только не убивают друг друга».

Президент Франции предлагает ситуативный временный механизм решения этой проблемы — иммунитет. Предлагается обезопасить всех участников выборов на Донбассе от любого вида правового преследования на период выборов. Вопрос прощения и амнистирования предлагается перенести на будущее.

«Вопрос иммунитета достаточно актуальный. Ведь в этом нуждаются не только представители сепаратистов, но и украинские политические партии, проукраинские активисты, — отмечает Р. Бортник. — Что необходимо сделать в ближайшее время? Завершить начатую Конституционную реформу, собрать в парламенте 300 голосов. Сделать это в нынешних условиях после выборов, с усиливающейся сегментацией и фрагментацией политической карты Украины, достаточно сложно. Считаю, что без реформы децентрализации Минскому процессу будет двигаться сложно».

«Если говорить о форме амнистии жителей, которые остались на неподконтрольной территории, то здесь нужно обратиться к имеющемуся мировому опыту. Можно по-разному оценивать этих людей. Но я хочу задать вопрос: у нас был создан совет по эвакуации, как это было во времена Второй мировой войны? Созданы условия для вывоза людей и их размещения? Нет. Это ответственность государства.

Во Франции и Бельгии есть интересный опыт времен Второй мировой войны о том, как можно подойти к вопросу амнистии. Франция вначале абсолютно всех амнистировала, это была тотальная амнистия. Хотя не секрет, что во времена войны число коллаборационистов во Франции было колоссальное. Многие выдающиеся деятели, например, Эдит Пиаф, сотрудничали с оккупантами. Однако в конце концов это привело к взрыву.

Бельгия пошла более рациональным путем. Абсолютно над всеми провели рассмотрение в судебной практике (участия в тех или иных действиях). Большая часть решений была оправдательной — если не было преступлений, связанных с разрушениями, угрозой жизни. В обществе было гражданское согласие. Нужно использовать международный опыт преодоления конфликтов, амнистии. Вражда идет от непонимания. Это долгий путь, однако его нужно пройти и начинать уже сейчас», — считает Елена Петряева, руководитель общественной инициативы «Восстановление Донбасса».

Большинство экспертов согласны с тем, что именно экономические программы нужно поставить во главу угла. Больше половины переселенцев хотят вернуться в свои дома. Но будут ли они уверены в своей безопасности, предусмотрены ли налоговые льготы или каникулы для бизнеса, который вернется на эти территории? Наверное, должна быть выстроена государственная политика, создающая условия благоприятствования, тогда и капитал, отток которого произошел в прошлом году, и люди смогут вернуться обратно.

Эксперты отмечают, что есть несколько категорий, которые можно быстро восстановить. Во-первых, общее экономическое поле — банковская система и торговля.

«Ни о какой блокаде не может идти и речи, — полагает Р. Бортник. — Как можно блокировать свою территорию, тем более ту, которую заблокировать нельзя? Это 400 км границы, на Донбасс беспрепятственно попадают российские товары. Такого рода блокада вредна Украине со всех точек зрения: потери рабочих мест, товарооборота, рынка сбыта, потери в борьбе за умы на Донбассе. Таким решениям аплодируют на Кубани и в Ростове: их предприниматели с удовольствием захватывают этот рынок, емкость которого оценивается в 10 млрд грн в месяц. Может быть компромиссное решение. Возможно, отдельный налог или акциз, деньги от которого должны направляться на восстановление Донбасса.

Следующий момент — общее социальное поле. Необходимо восстановить транспортную систему, хотя бы автомобильное и железнодорожное сообщение. Восстанавливая социальную систему, мы гарантируем себе реальные механизмы для реинтеграции этой территории в состав Украины.

Общее гуманитарное поле. Я уверен, что украинские СМИ могут вещать в Донецке и Луганске, соответственно СМИ, которые есть там, могли бы вещать на остальную территорию. СМИ должны договориться между собой об определенных стандартах лексики. Думаю, многие из нас отмечают улучшение: мы все меньше слышим «сепаратисты», «террористы», «ватники» и «укропы». То же самое касается и вопроса образования. Государство должно разработать специальную программу поддержки выпускников школ Донбасса, чтобы они могли учиться в украинских вузах».

«Прежде чем приступать к восстановлению Донбасса, нужно задуматься о природе этого конфликта, — считает Вячеслав Ляшенко, заведующий отделом Института экономики промышленности НАН Украины. — Если это конфликт внутренний (как нам пытаются навязать), то это один сценарий. Здесь подойдут наработки Югославии, других регионов, где были религиозные, этнические и другие конфликты. Есть план, предложенный совместно ООН, Всемирным банком, ЕС по реализации умиротворения, перевода конфликта в неоткрытую фазу и восстановления этой территории.

Есть конфликты, где были замешаны внешние силы. Я считаю, что Путину нужна маленькая мировая победоносная война. Поэтому он проявляет активность и в Грузии, и в Украине, сейчас в Сирии. Так что говорить о том, что конфликт на Донбассе перешел в мирную стадию, несколько преждевременно. Давайте посмотрим судьбы таких конфликтов. Они заморожены. Северная и Южная Корея, греческо-турецкий конфликт на Кипре, классический пример Китая и Тайваня.

Есть другой пример восстановления мира — пример Вьетнама, где одна сторона своими активными действиями, задействуя мощный дипломатический ресурс, в достаточно сжатые сроки одержала и политическую, и экономическую победу. Один лишь дипломатический путь — это путь к замораживанию надолго. Соединение дипломатии с определенным военным давлением может иметь больше перспектив.

Всю горячую стадию конфликта я провел в Донецке. Если говорить о настроениях людей, то 30% явно за ДНР-ЛНР, 30% — за Украину, и 40% — колеблющаяся масса, которая наблюдает, чья возьмет. Пассивная часть примет сторону победителя».

Социологи констатируют, что всегда есть примерно три равных доли. З0% — за белых, треть — за красных, 40% — посредине. Антропологи считают, что доля «производящих смыслы» — 15–20%. Остальные 80–85% в этом всем не участвуют и присоединяются к победителю. Такие практики присоединения к победителю описаны для разных исторических периодов и различных сообществ.

После войны речь будет идти о присоединении к победителю. К тому, кто станет кормильцем и «наводителем порядка». Многое зависит от того, насколько восстановление Донбасса станет общеукраинским делом. Существует энергия восстановления. Если это будет энергия новых правил, новых форматов, уважения к человеку, которого было немного в нашей стране, то, скорее всего, она трансформируется в новое восприятие украинцами самих себя, независимо от того, из какого они региона, — «мы смогли выстоять».

Подготовила Оксана ШКЛЯРСКАЯ