О краже, мародерстве и плагиате: от советского классика до украинских диссертаций

В 1965 году эмигрировавшая из СССР литератор Алла Йогансон направила из Германии необычное письмо в Шведскую королевскую академию. Она просила учесть некоторые обстоятельства творческой биографии советского писателя Михаила Шолохова.

За несколько недель до этого Шведская академия присудила Шолохову Нобелевскую премию за повесть «Тихий Дон». В своем письме Алла Йогансон сообщила о предсмертном свидетельстве писателя Ивана Днепровского, волею обстоятельств знавшего многое, в СССР скрывавшееся.

Он рассказал: во время Гражданской войны его, Ивана Днепровского военное подразделение производило расправу с остатками Белой армии. Днем делали облаву, а ночью всех пойманных расстреливали. Вещи расстрелянных забирали себе. Однажды утром командир поручил Ивану Днепровскому просмотреть рукописи в двух деревянных чемоданах, изъятых у одного из казненных ночью белых офицеров.

Через восемь лет, читая только что опубликованный «Тихий Дон», Днепровский узнал в нем ту самую рукопись, но немного переделанную на советский лад. Михаил Шолохов присвоил себе чужое. Несколько позднее какой-то украинский писатель в доверительной беседе сказал Днепровскому: «Да мы все это знаем. К нам в бухгалтерию после выхода «Тихого Дона» приходила пожилая дама в трауре и потребовала выдать ей гонорар за это произведение, написанное ее сыном».

Иван Днепровский рассказал эту историю нескольким близким людям, которым доверял. Кто-то сообщил в органы. Харьковские сотрудники НКВД дважды приходили арестовывать Днепровского. Но он был настолько разрушен туберкулезом, что транспортировать его на допросы и в тюрьму было невозможно. Его оставили умирать дома. Но его друга писателя М. Кулиша арестовали, когда он шел на похороны Днепровского.

А Михаил Шолохов, алкоголик и «кнут» советской идеологической машины, одновременно – нобелевский лауреат, стал классиком советской художественной литературы. Давно ушел в мир иной Шолохов. Можно было бы не вспоминать эту грязную историю мародерства. Но я вспомнил осознанно. Потому что живу в стране ненаказуемого плагиата и покупки (т. е. заказа) диссертаций. И публикации чужих текстов под своим именем. Кто-то, наивный, считает, что мы, Украина, родина Василя Стуса. Ошибаются, мы – родина Микитася и Свинарчука.

Но было и другое. В 60-е годы прошлого века Иван Алексеевич Свитлычный, преследуемый властями, скромно выживал с помощью коллег, публиковавших в украинской периодике его литературоведческие статьи под своими именами. Гонорары за публикации они отдавали Ивану Свитлычному. Такая у нас была страна.