Об опасностях промедления с рассмотрением дел по обжалованию конкурса в Верховный суд

Оксана КАЛУЖНА

Постановлением Высшего административного суда Украины от 10 июля 2017 года по делу о признании незаконным (противоправным) и отмене решения Высшей квалификационной комиссии судей Украины от 29 марта 2017 года №23/зп-17 отказано в иске Роману Брегею. По существу:

1. Истец отстаивал право на справедливый суд — право на справедливый Верховный суд как формирующийся, и соблюдение конкурсных процедур как составляющую этого права.

2. Истец обратился в ВАСУ за защитой права на справедливый суд как гражданин Украины (не как участник конкурса в Верховный суд, и фамилия истца в этом случае не имеет никакого значения — это мог быть кто угодно).

3. В иске отказано, поскольку гражданин Украины был признан ненадлежащим истцом, мотивация — такое его право не нарушено. Дословно из постановления ВАСУ:

Во время проведения конкурса на занятие вакантных должностей судей кассационных судов в составе Верховного суда публично-правовые отношения возникают между компетентным органом в лице Высшей квалификационной комиссии судей Украины и лицами, претендующими на занятие таких должностей. Ни одно другое лицо не является участником таких правоотношений, а следовательно, не является надлежащим истцом в понимании п. 8 ч. 1 ст. 3 КАСУ. <...> Коллегия судей не нашла обоснованных подтверждений нарушения прав, свобод и интересов непосредственно истца оспариваемым решением ответчика.

Не согласившись с указанным постановлением ВАСУ, истец обратился с заявлением о пересмотре в Верховный суд Украины на основании, предусмотренном п. 4 ч. 1 ст. 237 КАС Украины. 3 августа 2017 года в ВСУ открыто производство по делу, однако дело до сих пор не назначено к рассмотрению.

Итак. Займемся моделированием. Направлений несколько, сосредоточимся на одном из них. Для этого не нужно вдаваться в глубокий и детальный анализ по существу спора. Ключевое — всегда на поверхности. Настолько же на поверхности, как передний фон кадра на дальнее фокусное расстояние, что не сразу понимаешь, что его видишь. Не вдаваясь в анализ наличия/отсутствия нарушений в ходе конкурса в Верховный суд (это, в конце концов, личное мнение каждого или общественное мнение, пока оно не приобретает объективации в соответствующих официальных документах), заглянем в корень проблемы и его (корня) возможные метастазы в правовое будущее Украины.

Не имея возможности ознакомиться с иском Романа Брегея (в реестре исков нет), попробуем предположить обоснование исковых требований.

Действительно, ни одна статья Конституции Украины буквально, дословно «право на справедливый суд» вроде бы не закрепляет и не гарантирует. Однако права и свободы человека и их гарантии определяют содержание и направленность деятельности государства. Государство отвечает перед человеком за свою деятельность. Утверждение и обеспечение прав и свобод человека является главной обязанностью государства (ст. 3 Конституции). Для этих целей «государственная власть в Украине осуществляется по принципу ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную» (ст. 6). Каждый имеет право на уважение его достоинства (ст. 28), «права и свободы человека и гражданина защищаются судом» (ст. 55). «Права и свободы человека и гражданина, закрепленные настоящей Конституцией, не являются исчерпывающими» (ст. 22 Конституции Украины). Так действительно ли каждый гражданин Украины не имеет права на законно сформированные суды? Или государство не отвечает перед человеком за свою деятельность?

Коллегия ВАСУ применила устоявшуюся практику административной юстиции, которая имманентно призвана защищать права, свободы и интересы лица в спорной публично-правовой ситуации (от лат. publica — народ), но каждому истцу следует доказывать перед судом, что именно он — тот гражданин (народ), которого должен защищать административный суд. В целом, хотя с точки зрения верховенства права, прямого действия норм Конституции обжалование спорных публично-правовых отношений только участником этих отношений воспринимается как ограничение конституционных прав, однако, к сожалению, именно в этом смысле идет судебная практика в русле п. 8 ч. 1 ст. 3 КАСУ.

Ст. 6 Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ) в силу ст. 9 Конституции Украины как часть национального законодательства гарантирует каждому право на справедливый суд. Предложение 1 ч. 1 ст. 6 ЕКПЧ гласит:

Каждый имеет право на справедливое и публичное рассмотрение его дела в течение разумного срока независимым и беспристрастным судом, установленным законом, который решит спор относительно его прав и обязанностей гражданского характера или установит обоснованность любого выдвинутого против него уголовного обвинения.

Для целей соотнесения сути исковых требований с конституционными и конвенционными нормами в самом понятии права на справедливый суд целесообразно условно выделить его статический и динамический аспекты.

К динамическому аспекту права на справедливый суд отнесем функциональные, то есть процессуальные (справедливое судебное рассмотрение), и частично организационно-функциональные (судом, установленным законом) его составляющие.

Статический аспект права на справедливый суд — организация судоустройства и формирования судов.

Оба аспекта находятся в тесной взаимосвязи и под защитой ЕКПЧ, однако различна природа установления их нарушения, что важно с точки зрения иска Романа Брегея.

Легко можем видеть, что динамический аспект права на справедливый суд полностью лежит в пределах ч. 1 ст. 6 ЕКПЧ — «Каждый имеет право на справедливое ... рассмотрение дела ... независимым и беспристрастным судом, установленным законом».

В этом контексте новый Верховный суд, который формировался на момент подачи иска, еще не уполномочен осуществлять правосудие и не является судом, рассматривающим спор истца.

Однако Верховный суд будет судом в будущем, с момента начала его деятельности, а следовательно, потенциально должен соответствовать требованию — быть судом, установленным законом, то есть быть сформированным на основании закона и в порядке, определенном законом. Такому требованию новый Верховный суд в полном объеме должен соответствовать на момент начала его работы и предоставления услуги сторонам по справедливому и публичному рассмотрению их спора. В то же время соответствие этому требованию — «суд, установленный законом», может быть диагностировано уже, поэтапно к процессу его формирования, к процедурам конкурса, внесению представлений ВСП президенту Украины. Иначе, если окажется, что новый Верховный суд сформирован, возможно, с неполным соблюдением требований закона, выражаясь фигурально известным правилом теории доказательств, мы (украинское общество/государство) с началом его работы получим «плоды отравленного дерева» в результатах его работы.

Безусловно, дело Брегея было бы интересно в Европейском суде (ЕСПЧ), если после рассмотрения ВС Украины будет подано в него заявление.

При этом, с одной стороны, ЕСПЧ не может оценивать нарушения процедуры формирования нового Верховного суда, насколько он — суд, установленный законом, ведь новый Верховный суд до тех пор, пока не приступил к работе, не может ничего нарушить. А без этого ЕСПЧ, по общему правилу, не может вмешиваться и ревизовать какие-либо действия со стороны государства по выполнению его обязательств без привязки к конкретному производству о нарушении (статический аспект понимания права на справедливый суд). Однако, с другой стороны, ЕСПЧ должен был бы рассматривать деятельность действующих украинских судов (ВАСУ, ВСУ, ВККС — ВККС в этом производстве подпадает под понятие «суд» в понимании ст. 6 ЕКПЧ) с позиций соблюдения прав Романа Брегея в конкретном процессе по обжалованию решения ВККС (динамический аспект права на справедливый суд). И здесь, если ЕСПЧ восстанавливает право на справедливый суд (следует понимать — в части отказа предметно рассмотреть исковые требования Брегея по конкретному делу или немотивированности решения), — весь «колосс на глиняных ногах» падает с громким грохотом, накрывая всех и все, из-за необеспечения права одного человека на справедливый суд.

Необычные ситуации, которые имели самые непредсказуемые последствия, в истории случались.

Не будет открытием, что ЕСПЧ в своей практике не занимал позитивистских позиций, он каждый раз развивает правопонимание конвенционных прав (ЕКПЧ), и при должном уровне обоснования жалобы на ненадлежащий суд — «неисповедимы пути ЕСПЧ».

Не причисляю себя к специалистам, глубоко разбирающимся в практике ЕСПЧ, однако и среднего уровня достаточно для вывода, что из характера дела Брегея следует, что оно может стать пилотным. Так, с началом работы нового Верховного суда статический аспект права на справедливый Верховный суд исчерпывается и трансформируется в аспект динамический — Верховный суд становится судом, установленным законом, который осуществляет справедливое рассмотрение конкретных дел. Не исключается, что с началом его работы в ЕСПЧ с заявлениями будут обращаться стороны, производства которых в кассационной инстанции рассматривал новый Верховный суд, и которые, не исключено, среди других нарушений конвенционных прав будут обосновывать и нарушения права на справедливый суд, установленный законом, в части несоответствия отдельных членов коллегии, которая рассматривала их дело, этому требованию. Таких заявлений может быть десятки, и сотни, а может и вообще не быть. Сегодня мы этого не знаем. Однако однозначно можно утверждать, что исключать в будущем такие заявления пелене на глазах подобно.

Ничто не дает оснований исключать, что стороны будут заявлять отвод конкретным членам коллегий по мотивам, например, их недостаточной правовой компетентности (менее 75% за экзамен) или добропорядочности и профессиональной этики (негативные заключения Общественного совета добропорядочности, преодоленные Высшей квалификационной комиссией судей Украины, однако решения ВККС по преодолению заключений ОСД должным образом не мотивированы. А в конкурсных процедурах и дисциплинарных производствах ВККС и ВСП, соответственно, по подходам ЕСПЧ, являются судом в понимании ст. 6 ЕКПЧ — см., например, решение ЕСПЧ по делу «Александр Волков против Украины»). Поэтому со всей очевидностью следует, что решения этих органов судейского самоуправления должны отвечать всем требованиям к судебным решениям, в том числе относительно обоснованности и мотивированности.

Невозможно отказываться воспринимать тот факт, что состав нового Верховного суда по 111 представлениям ВСП в обществе воспринимается неоднозначно. На самом деле нет гарантий, что общество не станет прибегать в будущем к нигилизму путем отводов. Конечно, в удовлетворении отводов членам коллегий нового Верховного суда по причине несоответствия их конституционным требованиям к судье будет практика отказов, однако это рассмотрение в высшей судебной инстанции Украины и все возможности судебной защиты в Украине будут исчерпаны, что открывает дорогу в ЕСПЧ.

Таким образом, гипотетически не следует исключать, что может начаться правовой беспорядок.

У нас есть прецедент, когда ЕСПЧ признал вмешательством в право на справедливый суд решение Высшего совета юстиции и даже решение парламента («Волков против Украины»), так что же дает нам основания для уверенности, что ЕСПЧ не может признать незаконными решения ВККС, ВСП или будущие указы президента Украины о назначении судей нового Верховного суда?

Поэтому нерассмотрение действующим ВСУ дела Брегея (как и других дел о конкурсе в ВС) до момента издания указов президента о назначении судей Верховного суда — это как Чернобыль без саркофага, как недиагностированная опухоль, которая не даст спокойно жить без принятия всех необходимых и достаточных мер для определения ее природы (были нарушения в конкурсных процедурах или нет) и в случае необходимости лечения. Сторониться исковых требований Брегея как ненадлежащего истца — вряд ли выход, вряд ли здравомыслящий выход. Да, отказ в иске «защитит конкурс». Но конкурс проводился не ради самого конкурса, конкурс не самоцель, его целью было формирование Верховного суда как суда, установленного законом. А на доказывание в будущем в ЕСПЧ любыми участниками производств новой кассационной инстанции (Верховном суде) факта ненадлежащего состава суда сроков давности нет. И здесь уже речь пойдет о праве участника производства на справедливый суд в динамике.

В настоящее время с диагностикой опухоли и в случае необходимости с ее лечением или со строительством саркофага над реактором мы еще можем справиться сами, на национальном уровне, не доводя дела до ЕСПЧ и не провоцируя дела новые. Действующий Верховный суд Украины должен провести исчерпывающий анализ на соответствие собственно закону (не подзаконным нормативно-правовым актам) оспариваемых процедур конкурса, исходя из de lege ferenda (из цели правового регулирования изменений в Конституцию в части правосудия и закона «О судоустройстве и статусе судей»), и изложить в своем решении исчерпывающую аргументацию с анализом всех сторон обжалуемых процедур конкурса в ВС.

Сила судебной власти в аргументе, не в констатации факта. Ведь суд разрешает спор, спор доводов, приведенных сторонами. И только при условии полного, всестороннего и достаточно глубокого их анализа, обоснованности одних и отвержения других мы воспринимаем судебное решение — как акт власти судебной. Власти, которая рассудила.

Мотивированное и обоснованное должным образом решение действующего Верховного суда Украины, справедливость и обоснованность которого была бы вне всякого разумного сомнения, в деле Брегея было бы тем предохранителем, тем судебным прецедентом, который защищает, ограждает нас в будущем от возможных других заявлений в ЕСПЧ относительно законности формирования нового Верховного суда.

Запускать работу нового ВС без завершения всех открытых судебных производств по конкурсу в ВС не стоит. Такие дела целесообразно оперативно и в первоочередном порядке рассмотреть действующим составом ВС Украины, чтобы обеспечить определенность.

Незавершенные судебные дела по конкурсу в ВС содержат еще один «взрывной компонент» — с начала работы нового ВС нерассмотренные дела от действующего ВСУ перейдут к новому ВС. А каким образом судьи нового ВС могут быть судьями по своему же делу? Это классическое основание для отвода, известное студенту-третьекурснику юридического факультета. Таким образом, ни один из судей нового состава ВС слушать его не может. Вот здесь и возникает опасность очевидного нарушения права на справедливый суд — в Украине не обеспечено Роману Брегею право на справедливый суд, и хотя процессуальное законодательство и гарантирует право на обжалование и пересмотр судебных решений, государство окажется не в состоянии обеспечить это по субъективным и объективным причинам. Тогда уже не надо глубокой теории — государственный аппарат знал о такой опасности, однако не предпринял разумных мер для ее избежания, игнорируя международные и национальные гарантии права человека на судебную защиту.

Как будут развиваться события — «пути неисповедимы». Но ведь для того мы и теоретики! А кто предупрежден, тот вооружен.

В то же время окончание статьи вышеприведенной последней фразой — это излишне пафосная тональность. Думать, что в стране, где около сотни вузов готовят юристов, где юристов очень немало, нет людей, у которых в последнее время роились такие же мысли, — это льстить себе. Тем более, общеизвестно, что властная команда генераторов идей судебной реформы и ее внедрения укомплектована лучшими высококвалифицированными топ-юристами различных направлений, в том числе и специалистами в сфере практики ЕСПЧ. Поэтому вряд ли не были просчитаны все возможные варианты развития событий. По этой причине тем более удивляет выбранный путь рассмотрения в судах дел по обжалованию конкурса в Верховный суд. Значит ли это, что выбранный путь — сознательный? Так что в неделю между Днем учителя и Днем юриста возникает риторический вопрос: чему мы должны учить подрастающее поколение будущих юристов? Не сеять «зрады»? Или что право является искусством добра и справедливости, право — это инструмент поддержания «гражданского согласия на земле Украины» (п. 4 преамбулы Конституции Украины)?