Прокурор в досудебном расследовании: пять лет «творческой самодеятельности»

Новый УПК, который наделил прокуратуру одной из основных в настоящее время ее функций — процессуальным руководством досудебным расследованием, вступил в силу в 2012 году. Но за пять лет эта функция не только не получила каких-либо внятных очертаний, но и по ряду объективных и субъективных причин фактически выполняется, как будто была внедрена только что и никто толком не знает, как быть с этим новшеством.  

О реальной ситуации с руководством прокуратурой расследованием, причинах и последствиях безрадостного положения дел свидетельствуют красноречивые факты, установленные в результате тщательного исследования, проведенного Международным фондом «Відродження» при содействииГенеральной прокуратуры Украины.

Судя по результатам кропотливого исследования, прокуроры сами еще мало осознают, что именно представляет собой это «процессуальное руководство», а следовательно, эта функция реализуется через пень-колоду путем различных подходов, в том числе, как это привычно для нашей страны, с разнообразным колоритом «местных традиций». (Примерно так же, как отличается у нас и практика судов, которые работают, казалось бы, с одним и тем же законодательством.)

Следует сказать, что обвинять в такой ситуации только прокуроров и даже их в первую очередь было бы несправедливым. Потому что прежде всего вопрос здесь — к законодателю. Хотя, конечно, многие его пробелы могли бы, при желании, заполнить приказы генерального прокурора.

Процессуальное руководство досудебным расследованием изучалось исследователями в течение 2016–2017 годов. В частности, исследование предусматривало анонимные интервью и фокус-группы с руководством структурных подразделений ГПУ и региональной прокуратуры, с прокурорами — процессуальными руководителями, а также со следственными судьями, адвокатами и руководителями следственных подразделений райотделов Нацполиции.

Краски процессуального разнообразия

Исследователи констатируют: формируются разрозненные местные практики процессуального руководства. В органах прокуратуры не существует обоснованного подхода к определению необходимого количества прокуроров на каждом уровне, отсутствует унифицированное определение критериев объемов нагрузки на отдельного прокурора — процессуального руководителя.

Система учета и анализа деятельности органов прокуратуры в сфере уголовного производства базируется на формировании данных в ручном режиме, то есть на механическом сведении показателей, и характеризуется неполнотой, фрагментарностью сбора данных, низким уровнем применения электронных средств формирования отчетности.

Понимание прокуратурами функции процессуального руководства различно — что неудивительно, поскольку в действующем законодательстве оно употребляется в различных контекстах. Конституция определяет процессуальное руководство как функцию прокуратуры. Уголовный процессуальный кодекс возлагает ее, в частности, на руководителя органа досудебного расследования. На практике это закономерно приводит к несогласованному разграничению функций этих двух субъектов.

На местном уровне взаимодействие между ними обычно выстраивается на персональных контактах руководителей и их применении «неформального» согласования взаимодействия.

Следователь: «Если, не дай Бог, начальник полиции поссорился с прокурором, можно жалюзи закрыть и идти отдыхать, пока не помирятся».

Прокурор: «Эта проблема укоренена тем, что, во-первых, не решен вопрос подследственности, во-вторых, вопрос участия руководителя органа досудебного расследования, то есть его полномочий давать указания, организовывать работу и т. д. Страны, которые ввели похожие УПК, как у нас, у них подследственность это не та категория, которая привязывается к органу досудебного расследования, это категория, которая привязывается к прокуратуре. То есть подследственность за прокурором. Прокурор сам себе формирует группу следователей, специалистов, которых он хочет, и он действует, по сути, как прокурор, а остальные — исключительно во исполнение его указаний и решений. У нас этого нет, потому что не изменилось, скажем так, представление следствия о себе и т. п. и прокуроров о следствии».

Зависимая независимость, или Права и свободы — это не к нам

Законодательство предусматривает гарантии независимости для процессуального руководителя. В то же время на практике он зависит от решений своего руководства и прокуроров высшего уровня, которые осуществляют «зональный контроль». Поле для вмешательства в деятельность «процессуально самостоятельного» по закону прокурора широко: от доступа к материалам уголовного производства через Единый реестр досудебных расследований (ЕРДР), передачи дела другому прокурору только по результатам оперативного совещания при участии руководства до лишения премии, которая составляет существенную часть зарплаты. И это несмотря на то, что законом о прокуратуре выписаны размеры должностных окладов и определены составляющие оплаты труда прокуроров.

11% прокуроров считают себя независимыми при исполнении обязанностей процессуального руководителя.

60% прокуроров всегда согласовывают задержание лица с руководителем местной прокуратуры.

-->-->-->-->

Оправдательные приговоры и иные законные действия, смягчающие положение подозреваемого (например, замена меры пресечения более мягкой) традиционно имеют негативные последствия для прокурора. Нечего и говорить о принципе беспристрастности прокурора в уголовном производстве. К тому же следует констатировать фактический отказ от сбора доказательств, свидетельствующих в пользу подозреваемого.

Прокурор: «Закон не обязывает процессуального руководителя проверять соблюдение прав задержанного лица. Прокурор изначально имеет обвинительный уклон… Основная задача прокурора — направление дела в суд. Он должен собирать доказательства, контроль за соблюдением прав для него является факультативным».

75% опрошенных прокуроров считают, что права задержанных почти не нарушаются.

87% прокуроров считают, что преимущественно подозреваемые жалуются на нарушение их прав, чтобы избежать ответственности за содеянное.

38% считают, что на нарушение прав задержания можно закрыть глаза, если благодаря им удается получить доказательства причастности к совершению преступления.

Сейчас фактически отсутствует практика внесения прокурорами, осуществляющими процессуальное руководство, сведений о нарушении права подозреваемого в ЕРДР с целью проведения официального расследования по таким фактам.

За последние четыре года в суд не было направлено ни одно производство с обвинительным актом о вмешательстве в деятельность защитника или представителя лица. За 2016 год было направлено два уголовных производства с обвинительным актом о нарушении права на защиту. За предыдущие три года — ни одного. В то же время 55% опрошенных прокуроров согласились, что каждое заявление подозреваемого о применении к нему пыток или других видов жестокого обращения должно вноситься в ЕРДР в течение 24 часов.

86% опрошенных прокуроров считают, что пытки и жестокое обращение с подозреваемым не являются распространенной практикой.

82% опрошенных прокуроров считают, что нарушение права на защиту не является распространенной практикой.

Роль в истории сбора доказательств

Прокуроры по-разному понимают свою роль и степень вовлеченности в процесс сбора доказательств. В то же время соответствующих стандартов работы процессуального руководителя нет. Следствием такой ситуации является ряд существенных проблем во взаимодействии между следователем и процессуальным руководителем. Это непонимание своих ролей; отсутствие рычагов воздействия на следователя, который игнорирует указания прокурора; пересечение полномочий между прокурором и руководителем следственного управления, что приводит к конкуренции за право загрузить следователя, и т. п.

42% опрошенных прокуроров согласились, что прокурор организует весь процесс расследования.

46% не разделяют эту точку зрения.

То есть мнения фактически разделились пополам.

Прокурор: «Прокурор — это надзиратель. Все. Вот ему принесли материал, он посмотрел — это незаконно, печать ставлю и до свидания».

Прокурор: «Он не должен расследовать. В суперисключительных случаях он должен проводить отдельное следственное действие. А зачем тогда следователь, если я по своим делам беру допрашиваю на видео, провожу следственный эксперимент, пусть с участием следователя, но это занимает сутки. Я не согласен с подходом процессуального руководства. При такой интенсивности — это нереально. Делать все, как в американских фильмах показано, что прокурор сам бегает с фонариком, проводит следственные действия, — это интересно, но освободите меня от всех остальных тягостей».

Письменные указания как фикция

Письменные указания учитываются в официальной статистике и рассматриваются как один из главных показателей эффективности работы прокурора в уголовном производстве. В то же время сами прокуроры рассматривают их как формальный инструмент, не способствующий эффективности расследования.

44% опрошенных прокуроров считают письменные указания пустой формальностью.

Прокурор: «По поводу показателей. В конце 2016 года вызвал руководитель замов и говорит: что вы делаете, у вас уже на 300 указаний больше, чем в прошлом году, в следующем году надо же будет превысить?»

Меры предосторожности

Следователи и прокуроры часто инициируют применение меры пресечения без надлежащего обоснования ее необходимости. В частности, речь идет о наличии обоснованного подозрения в совершении уголовного преступления, а также рисков для уголовного производства. Характерно отсутствие доказанности наличия достаточных оснований полагать, что существует хотя бы один из рисков, предусмотренных ст. 177 УПК. Зачастую при подготовке ходатайства прокурор, следователь просто копируют перечень возможных рисков из УПК.

В проанализированных исследователями производствах 76% не содержали надлежащего обоснования рисков, 26% содержали скопированные из законодательства риски.

Адвокат: «Наверное, два раза с 2012 года я видел ходатайства, которые реально отличались от других ходатайств. Преимущественно это одна заготовка».

Практика показывает, что прокурор не только почти никогда самостоятельно не готовит ходатайство о применении мер обеспечения уголовного производства, но и не проводит тщательную проверку ходатайств, подготовленных следователем.

Читать продолжение