О юридическом образовании и доступе к профессии юриста

Убежден, что нет смысла приводить аргументы в пользу неотложного реформирования высшего юридического образования и процедур доступа к профессиональной юридической деятельности в условиях почти тотального недоверия со стороны общества к качеству функционирования правовой системы государства в целом и деятельности таких его институтов, как суды, прокуратура, адвокатура и органы обеспечения правопорядка.

Год назад состоялась презентация проекта Концепции усовершенствования правового (юридического) образования для профессиональной подготовки юристов в соответствии с европейскими стандартами высшего образования и юридической профессии, которая должна была бы начать долгожданную и столь насущную реформу юридического образования, науки и практики и доступа к профессиональной юридической деятельности. В свое время, внимательно ознакомившись с содержанием этого документа, который по предложению авторов должен был пройти широкое общественное обсуждение до того, как стать Программой практической деятельности научно-педагогических коллективов юридических вузов, Министерства образования и науки, Министерства юстиции, Национальной академии правовых наук и других государственных и общественных институтов в области формирования и развития правовой системы государства, пришел к выводу, что в целом представленная Концепция заслуживала положительной оценки. Основными (базовыми) юридическими профессиями в Украине в соответствии с положениями Концепции должны были признаваться: адвокат, судья, прокурор, нотариус. Кроме того, был приведен исчерпывающий перечень дополнительных видов профессиональной деятельности в сфере права, а также виды деятельности, для которых «может потребоваться» высшее юридическое образование.

Непонятной осталась для меня позиция авторов, не включивших в перечень основных (базовых) юридических профессий научно-экспертную и преподавательскую деятельность в сфере права. Ведь именно ученые-эксперты и преподаватели должны иметь наиболее основательное юридическое образование и практическую подготовку!

К положительным новациям, которые нашли отражение в документе, следует отнести содержание раздела II «Стандарты юридического образования». Сформирован перечень фундаментальных (базовых) юридических наук (учебных дисциплин), в который включены: философия и теория права, международные стандарты прав человека, право ЕС, конституционное и административное право и процесс, гражданское право и процесс и уголовное право и процесс.

В структуре учебного процесса предлагается определить соотношение обязательных юридических и других, в том числе и выборочных учебных дисциплин как 50/50. Кроме того, определено, что подготовку юристов необходимо осуществлять по сквозной образовательно-профессиональной программе подготовки магистра права на основе полного общего среднего образования. Я понимаю это новшество так, что поступление на учебу в университет по направлению «Право» должно происходить сразу на магистерскую программу (шесть лет обучения). Таким образом авторы концепции, хотя прямо и не говорят, но фактически предлагают ликвидировать подготовку младших бакалавров и бакалавров по правоведению. Как по мне, это предложение — не бесспорное и не несомненное... Хотя уже новый вариант Концепции МОН отверг такое развитие юридического образования и ищет новые паллиативы и компромиссы.

Интересным — и также не бесспорным — является предложение о подготовке магистров права по так называемой комбинированной форме образовательного процесса — очно-заочной (дистанционной) форме обучения для лиц, которые уже получили высшее образование по другим специальностям. Поэтому фактически речь идет о получении второго высшего образования. В то же время не имеет значения, каким было первое высшее образование — физика, математика, филология, история, медицина, химия, биология и др.

Следует отметить, что прошел год, но основательного обсуждения этого документа в обществе проведено не было. Вместо этого были 2–3 презентации в довольно узких кругах ученых и преподавателей правоведения, которые ничем не завершились. А год назад у нас параллельно и практически одновременно происходят два события: регистрация в Верховной Раде законопроекта, посвященного этой проблеме, и заседание рабочей группы МОН, которая готовит новый вариант Концепции. Эти два события «детонировали» новый, более активный всплеск эмоций и мыслей по поводу реформирования юридического образования и допуска к профессии юриста. Началось активное обсуждение законопроекта.

Что касается законопроекта, который недавно был представлен во время общественного обсуждения, организованного Ассоциацией юристов Украины. Сначала — общие замечания.

Во-первых, еще не завершено обсуждение и не утверждена окончательно Концепция реформирования юридического образования в Украине, два варианта которой подготовлены двумя различными рабочими группами Минобразования — в прошлом году и сейчас. Непонятно, почему происходит параллельно два события: наработка очередной концепции в стенах Минобразования и регистрация законопроекта на эту же тему в парламенте. Это конкуренция или спортивные соревнования на опережение в авторстве начала неотложной, назревшей и перезревшей реформы базовых принципов функционирования правовой системы государства?.. Или привлечение внимания общества к проблемам правовой системы государства?

Во-вторых, неужели авторы законопроекта действительно считают, что обеспечение эффективности дальнейшего развития юридического образования и доступа к юридической профессии реально зависит от законодательного урегулирования этих процессов? Неужели наличие отдельного закона станет гарантией и залогом реальных изменений в образовании и науке в наших условиях расцвета правового нигилизма, присущего и обществу, и государству? Создается впечатление, что последователями юристов в этом направлении вскоре могут стать врачи, учителя, лесоводы, железнодорожники, IT-шники, физики, биологи, филологи, социологи, политологи, философы... продолжать или не надо? Подумал кто-нибудь о том, во что превратится правовое поле системы высшего образования и науки страны?

В-третьих, авторы законопроекта, как, кстати, и авторы проектов Концепции реформирования юридического образования и общих принципов доступа к юридической профессии, допускают, на мой взгляд, методологическую ошибку. Она заключается в том, что фактически право человека на получение высшего (университетского) образования в любой области знаний искусственно и принудительно связывают с правом на осуществление определенного вида профессиональной — в данном случае юридической — деятельности.

Таким образом университетское (высшее) образование, задачей которого является саморазвитие личности и получение универсальных знаний о себе и окружающем мире, хотят превратить в сугубо профессиональную школу подготовки практикующих юристов для выполнения определенных профессиональных полномочий...

Этот подход абсолютно не вписывается в мировые тенденции университетского образования и существующий многолетний (вековой) опыт других стран в части развития собственных правовых систем. Во всех странах, где мне приходилось знакомиться с этим опытом, получение университетского юридического образования и доступ к юридической профессии разведены и во времени, и методично, и организационно. Такая мировая практика имеет столетнюю историю, а мы снова хотим идти по пути изобретения велосипеда. Формы организации юридического образования и подготовки к практической деятельности в разных странах разные, они коррелируются между собой, но ни в одной из них не связаны так жестко и безальтернативно, как предлагается это сделать в Украине.

Беспокойство вызывают следующие основные положения законопроекта:

1. Создание сквозной единой магистерской программы по правоведению. Это значит, что всех поступающих на эту университетскую программу мы заранее заставляем «становиться практикующими юристами»?

На мой взгляд, это принципиальная стратегическая ошибка. Ведь 95% 17–18-летних выпускников школ реально не знают и не представляют, кем они хотят и могут стать по окончании обучения в университете — это же известные показатели! Кроме того, магистерская степень исторически, традиционно и в соответствии с современными мировыми тенденциями является академической степенью образования, а не уровнем подготовки к практической деятельности в определенной сфере.

Да, большинство зарубежных университетов пошли на создание магистерских программ по правоведению, имеющих практическую направленность, но в основном — только для иностранных студентов, на которых эти университеты фактически зарабатывают дополнительные средства на свое развитие. И только Украина додумалась ввести требование по занятию должностей в сфере предоставления правовых услуг исключительно для лиц с магистерским дипломом. Кстати, и в других сферах мы также пошли этим странным путем, гордясь количеством дипломированных магистров во всех сферах (особенно — менеджмента) и совершенно не обосновывая такую необходимость.

Университетское юридическое образование и подготовка к сдаче профессиональных экзаменов на право доступа к базовым юридическим профессиям — адвокат/корпоративный юрист, судья, прокурор, нотариус, — по моему глубокому убеждению, должны быть разведены во времени, методически и организационно. Формы такого разведения в мире есть разные: в Германии, например, это сдача двух государственных экзаменов, между которыми существует долговременная практика-стажировка для желающих стать практикующими юристами, в странах англосаксонской правовой семьи это создание отдельных специальных юридических школ для подготовки к сдаче профессионального экзамена. Есть и другие формы. Главное, что они не связаны жесткой зависимостью друг от друга.

2. Отведение в законопроекте на практическую подготовку будущего практикующего (по замыслу авторов) юриста не меньше (где взять больше — ничего не сказано) 20 кредитов и еще почему-то 30 кредитов на научно-исследовательскую практику из общих 300 кредитов. Это традиционный для нас «компромиссный паллиатив» по подготовке то ли юриста-практика, то ли юриста-ученого? Реально — ни то, ни другое, поскольку такого количества часов недостаточно для качественной подготовки ни тех, ни других.

Предложенная организация практики студентов путем заключения договоров вузов с «самоуправляющимися юридическими организациями» вообще непонятна. С кем конкретно надо будет заключать такие договоры — с юридическими компаниями, юридическими ассоциациями, советами судей и прокуроров и т. д. — и как это соотносится с функциями и полномочиями этих организаций? Кто финансирует проведение таких практик? Каков статус юридических клиник и их полномочия? Огромное количество вопросов и отсутствие адекватных ответов на них в законопроекте.

3. Государственная аттестация выпускников и самих юридических вузов очень формализована, усложнена и не до конца понятна. Что значит избрание членами Государственной экзаменационной/аттестационной комиссии представителей юридического сообщества на съездах этих организаций, к тому же сроком на четыре года? А если такой член комиссии заболел, уехал в длительную загранкомандировку, внезапно умер, то что — немедленно созывать съезд и избирать нового?

Непонятно предложение о замене лицензирования и аккредитации юридических вузов другой процедурой да еще и с минимальным участием сообществ практикующих юристов в этих процедурах. Во всем мире ассоциации юристов/адвокатов оказывают значительное влияние на процедуры лицензирования, аккредитации и формирования учебных планов и программ вузов. А мы предлагаем только избрать по два представителя от таких организаций (у нас их несколько, кстати) с непонятными до конца функцией и ролью. Непонятно также, на каких принципах будут работать все эти новые институты менеджмента образования и науки — на постоянных и оплачиваемых или на общественных и волонтерских. Такие же вопросы вызывают статус и организация деятельности Отраслевого экспертного совета. Сплошной формализм и махровый, с позволения сказать, бюрократизм содержится в положениях законопроекта.

Несколько слов о «Переходных положениях» этого законопроекта. Во-первых, не выдерживают критики пункты 7–9 с точки зрения несоблюдения конституционных прав и свобод гражданина и человека и действующего законодательства Украины об образовании и высшем образовании. Во-вторых, желание авторов сократить законодательным путем количество вузов, выдающих дипломы о юридическом образовании, не имея для этого условий и оснований, понимаю и разделяю. Но не думаю, что этот закон должен быть ширмой для его реализации. В-третьих, содержание последнего 26 пункта звучит так: «Законы Украины, принятые до вступления в силу настоящего Закона, действуют в части, не противоречащей настоящему Закону». То есть закон о юридическом образовании в случае его принятия Верховной Радой приобретает статус «конституционного»? Круто!