Провокация подкупа: дела, о которых молчат

Автор этих строк давно убедился, что путем провокации предложения, обещания и получения неправомерной выгоды, как и других преступлений, обеспечить противодействие им невозможно. Говорить о том, что именно во времена постмайдановской Украины получила распространение подобная практика, было бы не совсем объективно. И раньше, в дореволюционные времена, такими запрещенными методами грешили оперативные подразделения и СБУ, и тогдашней милиции, особенно их спецподразделения по борьбе с коррупцией и организованной преступностью.

Будучи долгое время прокурором, я не являлся сторонником подобных методов борьбы с коррупцией и всегда принципиально реагировал на такие факты провокаций тогда еще взяток и использования для этих целей в основном лиц, которые якобы добровольно сотрудничали с правоохранительными органами и выступали в качестве так называемых торпед. Доходило даже до того, что таких «добровольных помощников» использовали в качестве кадровых взяткодателей одновременно разные правоохранительные органы и даже в разных областях нашей страны. Конечно, суды, разоблачая подобные факты, в основной массе своей не воспринимали полученные таким путем доказательства и обычно оправдывали подсудимых или длительное время затягивали рассмотрение этих дел, а затем возвращали их на дополнительное расследование (это до принятия нового УПК Украины 2012 года).

Но уже после Революции достоинства высшие должностные лица нашего государства и даже сам гарант Конституции, а также часть политиков и те же «грантоеды» начали активно инициировать узаконивание провокации подкупа. Конечно, у всех названных инициаторов мотивы подобных призывов были разные. Но главное, что эти декларации и заявления не были основаны на требованиях национального законодательства и противоречили практике Европейского суда по правам человека.

На этот счет можно дискутировать, потому что, действительно, в тех же США провокация подкупа в значительной степени узаконена, в то время как у нас — нет. Более того, в Украине за такие действия предусмотрена уголовная ответственность.

Но провокационные призывы о немедленном внесении изменений в наше законодательство и откровенное давление на руководство государства так называемых партнеров и финансистов, прежде всего — из-за океана, под видом необходимости усиления борьбы с коррупцией, привели к негативным последствиям. Наши правоохранители, особенно НАБУ и САП, которые и не скрывают своей ориентации на зарубежные центры влияния, начали по своему усмотрению применять такую незаконную практику провокации подкупа. Тем более в условиях, когда прокурорский надзор за соблюдением законов об оперативно-розыскной деятельности и требований УПК Украины фактически уничтожен, а судебный контроль за деятельностью органов предварительного расследования и оперативно-розыскной деятельности практически отсутствует. С судебная система за последние три года настолько обескровлена, а судьи запуганы как в результате так называемой судебной реформы, так и различными антикоррупционерами, что служители Фемиды сегодня боятся принимать даже законные решения.

Об организованных НАБУ при отсутствии надлежащего прокурорского надзора со стороны САП очень похожих провокациях подкупа в отношении народных депутатов Максима Полякова и Борислава Розенблата, а также первого заместителя Государственной миграционной службы Украины Дины Пимаховой говорили в СМИ предостаточно. В частности, звучали и действительно, по-настоящему профессиональные выводы и суждения. Хотел бы остановиться на тех фактах, о которых в прессе почему-то промолчали.

По моему мнению, на них нужно обратить внимание, потому что они в совокупности уже свидетельствуют об угрожающей тенденции и создают прецеденты, от которых пострадают как наши граждане, так и Украина в целом. Распространение подобной практики, а точнее — ее навязывание Украине из-за рубежа, подрывает и основы нашей государственности.

Беспрецедентный факт провокации подкупа был применен в отношении мэра Вышгорода Киевской области. Работники СБУ по г. Киеву и области, совместно и под прикрытием прокуратуры Киевской области, еще в 2015-м или в начале 2016 года спровоцировали и без каких-либо законных оснований задержали последнего, якобы с поличным при получении неправомерной выгоды (хотя это и не соответствовало действительности). После чего ему было необоснованно сообщено о подозрении, а сам он взят под стражу и даже отстранен от занимаемой должности.

Самым неприемлемым и циничным было то, что все эти меры процессуального принуждения были применены на основании показаний — подчеркиваю — одного человека, который к тому же действовал под чужим именем по надуманному оперативными работниками сценарию. Позже заявление «взяткодателя» об обстоятельствах участия в этом событии было выложено в интернете и шокировало многих экспертов. Несмотря на раскрытие этой невиданной по размеру и циничности «спецоперации» по устранению названного руководителя органа местного самоуправления от занимаемой должности, вмешательство даже апелляционного суда, который фактически и разоблачил незаконные действия оперативных работников и прокуратуры, это не восстановило доброго имени городского головы. Ведь из-за отсутствия надлежащего прокурорского надзора, а точнее — отсутствия вообще в Киевской области районного прокурора, а в Украине — генерального прокурора, это фактически сфальсифицированное дело все равно было направлено в суд с обвинительным актом!

Этот пример является показательным и по той причине, что ставит под сомнение общие обвинения нынешнего генпрокурора в адрес НАБУ за якобы допущенные провокации в отношении названных выше народных депутатов и одного из руководителей Миграционной службы. Ведь он сам в ситуации с вышгородским городским головой если и не был причастен к организации этого беззакония, то наверняка знал о нем и мог не допустить заведомо незаконного привлечения этого лица к уголовной ответственности, помешать дальнейшей фальсификации уголовного дела и восстановить справедливость. Но этого не сделал. Поэтому когда я слышу его заявления о достижениях в части установления справедливости в деятельности органов прокуратуры, мне становится стыдно за ту государственную структуру, в которой я прослужил более 35 лет!

О том, что наши нынешние «борцы с коррупцией» взяли на вооружение подобную практику провокации получения или дачи неправомерной выгоды прежде всего для пиара, а не для реального принятия мер по противодействию этому злу, свидетельствуют и другие случаи, не менее вопиющие, чем приведенные выше. Они почему-то не стали предметом соответствующей реакции со стороны общества.

Первый такой случай был обнародован САП и Генпрокуратурой как свидетельство честности и неподкупности главного антикоррупционного прокурора. Ими были задержаны двое судей одного из районных судов г. Днепра, которые якобы пытались вручить Назару Холодницкому в его служебном кабинете неправомерную выгоду за принятие решения о закрытии дела против одного из этих судей, которого НАБУ обвиняло в коррупции. Несмотря на то, как широко был распиарен этот факт, спустя несколько дней о нем все замолчали, и создается впечатление, что и забыли. Поэтому совершенно неудивительно, что о результатах расследования этого очевидного уголовного преступления, если оно на самом деле имело место, организаторы указанного «действа» до сих пор не проинформировали общество. Но у меня возникают, особенно в свете последних событий за ноябрь-декабрь прошлого года, сомнения: были ли заподозрены (а через СМИ — уже и фактически обвинены) названные двое судей в соответствии с требованиями действующего законодательства? Исходя из анализа этой ситуации, возникают закономерные вопросы:

— Каким образом эти судьи, иногородние жители, смогли установить контакт с руководителем САП и провести с ним переговоры на предмет совершения им действий с использованием своего служебного положения с целью освобождения судьи от уголовной ответственности? И почему антикоррупционный прокурор вообще пошел на такой разговор?

— Кто из них во время этой первой беседы или контакта обмолвился о вознаграждении за совершение Антикоррупционной прокуратурой действий в их пользу?

— Если предположить, что именно кто-то из названных судей предложил вознаграждение, то как на это отреагировал антикоррупционный прокурор: категорически отверг подобное дальнейшее развитие событий и это предложение или, наоборот, согласился вести дальнейшие переговоры по этому поводу?

— Кто назвал конкретную сумму вознаграждения, то есть неправомерной выгоды? Если кто-то из судей, то как на это отреагировал сам Холодницкий: категорически отверг и прекратил с ними не только разговоры, а главное — встречу, и отверг любые контакты в будущем?

— Каким образом, на какую дату, время и место была договоренность о следующей встрече с целью уже передачи неправомерной выгоды и были ли предварительно оговорены ее сумма или размер?

— По чьему предложению местом передачи денег было определено служебное помещение Антикоррупционной прокуратуры, в частности, служебный кабинет Холодницкого?

— На каком этапе этих переговоров последний сообщил детективам НАБУ или генеральному прокурору о том, что ему собираются передать неправомерную выгоду и за что именно?

— Все ли разговоры Холодницкого и этих судей сопровождались аудио- и видеозаписью, в том числе как по телефону, так и при личных встречах?

— Сколько было таких разговоров, в которых фактически Холодницкий поддерживал подобные переговоры, тем самым не прекратив их, не отвергнув подобных предложений, чем фактически сформировал уверенность своих собеседников в возможности или даже необходимости передачи ему этой неправомерной выгоды?

— Каким образом удалось названным судьям пройти с такой суммой денег в охраняемое служебное помещение САП, а тем более — в служебный кабинет Холодницкого, в приемной которого, наверное, обязательно обыскивают всех посторонних посетителей, тем более подозреваемого по делу или посредника в его интересах?

Ответ на все эти вопросы напрашивается один: если бы во время первой встречи или контакта с названными судьями (или судьей) в ответ на такие предложения за неправомерную выгоду закрыть уголовное дело главный антикоррупционный прокурор категорически отверг подобные предложения и прекратил контакты с этими лицами (или лицом), которые предложили дать ему неправомерную выгоду, то и этого преступления не случилось бы. А теперь сами подумайте: могла ли иметь место в этом случае провокация совершения преступления названными судьями?

Еще больше удивила пресс-конференция прокурора Николаевской области, которую он провел при участии председателя областной государственной администрации. Вы только вдумайтесь: некоторые нынешние руководители региональных прокуратур уже дошли до того, что вместо принципиального реагирования на нарушение закона в ходе оперативно-розыскной деятельности и в ходе осуществления досудебного расследования занимаются самопиаром или помогают с использованием своего служебного положения пиариться тому же председателю областной государственной администрации. Который, кстати, в той ситуации был заявителем и, видимо, свидетелем в конкретном уголовном производстве! Из их совместного сообщения в СМИ стало известно, что они «героически» раскрыли общественно очень опасное преступление, связанное якобы с тем, что один из руководителей предприятия области пытался дать неправомерную выгоду этому председателю ОГА. Но если бы и вы, уважаемые читатели, задали им вопросы, которые у меня возникли к ГПУ и антикоррупционному прокурору в предыдущем случае, то из их объемных ответов сделали бы вывод, очень похожий на мой: в таких ситуациях, при такой удаленности названных должностных лиц от субъектов дачи неправомерной выгоды совершить подобное преступление без соответствующей провокации со стороны правоохранительных органов объективно невозможно! Кстати, по этому делу тоже результат расследования неизвестен.

Я также просто не верю, что подобными предложениями за неправомерную выгоду совершить какие-то действия по службе, в том числе и незаконные, был причинен названным чиновникам «непоправимый моральный ущерб», в связи с чем нужно было искусственно создавать условия для подкупа, то есть фактически провоцировать таких лиц к совершению преступления. Причина понятна — погоня за дешевым пиаром!

А самое главное, что я сомневаюсь в судебной перспективе обоих названных дел. Во всяком случае, такое впечатление сложилось не у меня одного, но и у других экспертов.

Да, надо признать, что подобные случаи (попытки дать взятку) были и могли возникать на практике, но они имели место в таких ситуациях, где соответствующие должностные лица были застигнуты подобным предложением неожиданно, когда ситуации с предложением неправомерной выгоды (взяток) были спонтанные, внезапно возникшие без каких-либо предварительных встреч с должностными лицами и тем более — целенаправленных переговоров. Для примера представим ситуацию, что дорожной полицией выявлено нарушение Правил дорожного движения, при этом задержанный в автомашине в пьяном виде водитель тут же пытается вручить неправомерную выгоду полицейскому. Вторая ситуация, когда гражданин пришел к врачу с целью получения больничного листа, а ему отказали, в связи с чем он и пытался передать деньги врачу и т. п.

Но наши так успешно «реформированные» правоохранительные органы в погоне за дешевой популярностью и с целью пиара, к сожалению, фактически идут на провоцирование совершения преступлений лицами, которые вообще до этого не планировали совершать подобных уголовных преступлений, если бы их к этому не склонили сами правоохранители или лица, действовавшие по их указанию!

Главное, что нужно помнить нашим «борцам с коррупцией»: и на них распространяются общие принципы уголовного производства, предусмотренные ст. 7 УПК Украины, среди которых и такие, как верховенство права, законность, презумпция невиновности и обеспечение доказанности вины и т. п.

«С плохими законами и хорошими чиновниками вполне можно править страной. Но если чиновники плохи, не помогут и самые лучшие законы», — справедливо заметил в свое время Отто фон Бисмарк.

Алексей БАГАНЕЦ