«На танках через Атлантику!»: низкопробная фантастика про попаданцев позволяет точно предсказать, куда империя нанесет очередной удар

Мы не открываем Америку, говоря о том, что против Украины десятилетиями велась жесткая информационная война. Но когда речь заходит об «информационных войсках» врага, многие подразумевают под ними исключительно боевые российские СМИ, вливающие в головы потенциальных любителей «русского мира» его прямую российскую пропаганду.

Однако это только вершина айсберга. На самом деле российская пропаганда велась годами, и главным оружием в информационной войне были не новости, а невинная с виду «развлекуха» — книги, фильмы, сериалы, игры. Это очень грамотно разработанный, психологически выверенный многовекторный проект, считает наша собеседница Олеся Стужук. Филолог, получившая международное признание благодаря работам по теории фантастики, редактор украинского издания саги о Ведьмаке, с начала российской агрессии она занимается исследованием столь же интересного, сколь и отвратительного литературного феномена — книжек про попаданцев.

«Новый военно-фантастический боевик от автора бестселлера «Товарищ фюрер. Триумф блицкрига»! Наш попаданец, перенесенный в тело Адольфа Гитлера, меняет историю Второй мировой! Какую цену придется заплатить за вторжение в Британию? Удастся ли повесить Черчилля как поджигателя войны за преступления против человечества? Состоится ли союз Рейха со сталинским СССР? Смогут ли товарищ Гитлер вместе с товарищем Сталиным нанести поражение США и создать атомную бомбу раньше американцев?»

«Наш человек в 1941 году. Капитан погранвойск НКВД становится сотрудником секретного Управления «В», предназначенного для корректировки истории, и принимает бой против гитлеровцев и бандеровцев. Сможет ли он выполнить особое задание командования — или его отправили на верную смерть? Как ему вырваться живым из Киевского котла, где погиб целый фронт?»

«Он — пилот единственного боевого самолета Новороссии, штурмовика Су-25, отбитого ополченцами у «жовто-блакитных» ВВС. Он — «черная смерть» для бандеровских карателей и с гордостью носит позывной Колорад, которым его наградили киевские убийцы. Но во время очередного вылета он не просто «проваливается» на Великую Отечественную, но оказывается в теле Василия Сталина! Каково это — быть сыном Вождя? Удастся ли попаданцу стать лучшим советским асом и переломить ход истории? Посмеет ли Василий Сталин дать бой не только «экспертам» Люфтваффе, но и банде Хрущева? Кто прячется под личиной «Никиты Сергеевича»? И сможет ли сталинский «колорад» одолеть иуду-кукурузника?»

Это не выписки из историй болезней пациентов психиатрической клиники, а всего лишь анонсы романов модного нынче поджанра фантастики, который принято называть попаданским. Модного настолько, что на книжных сайтах для опусов о героях, провалившихся в хронодыры и спасающих «русский мир»... то есть, простите, великую советскую родину… или нет, Российскую империю… в общем, империю от злодеев, выделен целый раздел. Оно и к лучшему, незачем пачкать благородный жанр фантастики соседством с подобной писаниной.

Это исследование Олеси Стужук может заинтересовать не только литературоведов, но и тех, кто изучает российскую пропаганду. Ведь по вектору интересов авторов попаданского чтива можно, например, довольно точно предсказывать, куда империя нанесет очередной удар. Опусы, в которых полем боя оказалась Украина, массово стали публиковаться в сети в начале 2000-х, за десять лет до российского вторжения.

«Сделаем хохлов, бульбашам — приготовиться»

— Вообще-то попаданцы в фантастике — явление давно известное и вполне невинное, родоначальником жанра можно считать еще Марка Твена с его романом «Янки при дворе короля Артура». Когда примерно эти книжки превратились в идеологическое оружие?

— Нездоровый интерес к Украине у российских фантастов появился довольно давно. Вспомните целые антиукраинские абзацы из серии Лукьяненко о дозорах. Андрей Белянин, популярный писатель в жанре юмористической фантастики, в 2014 году снисходительно писал о том, как астраханские казачки отстраивали Луганск. В Донецке существовала целая литературная школа, членом которой был Федор Березин, осваивавший жанр попаданческой фантастики за несколько лет до начала войны. (Для справки: сейчас сей автор — депутат парламента Новороссии и народного совета ДНР, большой человек, так сказать. И повоевать успел не только на страницах своих книжек, был заместителем командира танковой части войск «донецкой республики». — Ред.)

Вал этой литературы пошел примерно тогда же, когда в Донецке впервые начали появляться «их» флаги. Будет ли это силовой захват или добровольная сдача, никто еще не знал. Мы в свое время не обращали внимания на отдельные книжонки из серии «поле боя — Украина», а они активно продавались, особенно на востоке и юге. И постепенно насаживали в мозгах определенные маркеры: литература, чтиво из интернета, плюс компьютерные игры долго программировали мозги россиян и отечественных поклонников «русского мира» на то, что «сделать хохлов» — это естественно. И когда действительно началась агрессия, для этих людей она показалась вполне нормальной вещью. А сегодня я обратила внимание на то, что появились книжки о боевых действиях в Беларуси. Из этого можно сделать очевидный вывод: белорусы очутились под прямым прицелом, их обозначили как новый объект агрессии.

Книги про попаданцев — скрепа, которая держит «русский мир»

— Можно ли обозначить темы, сюжеты и исторические времена попаданской литературы, которые особенно любимы в Мордоре?

— Принципиальный момент, который я хочу подчеркнуть: это не чисто русская, а именно русскоязычная литература. Часть ее выпекается в России, но на самом деле авторская база куда шире, эти книжки пишутся на всем постсоветском пространстве, в том числе, увы, и у нас. Это их скрепа, которой они держат «русский мир».

Что касается времен и сюжетов, то примерная схема такая: герой умирает в нынешнем воплощении и возникает в другом историческом времени, либо в своем теле, либо в теле исторического персонажа. Любимые времена — Вторая мировая, Российская империя, редко — Киевская Русь. Еще реже — будущее, но там уже попаданцы воюют с «пиндосами»: их танки, должно быть, пересекают Атлантический океан по дну и победоносно захватывают какой-нибудь Нью-Йорк.

Интересный момент: все другие нации у них называются уничижительно — хохлы, пшеки, лягушатники, бульбаши, пиндосы. С евреями только осторожничают, избегают уничижительных кличек. Может, потому что в российской фантастике традиционно довольно много евреев, и есть опасность получить по морде от оскорбленного коллеги по цеху?

«Я читаю откровенное дерьмо»

— Сколько авторов работает в теме?

— О, их невозможно сосчитать. Есть отдельная категория писателей, которых не напечатают ни за какие коврижки. Например, был у меня любимчик, автор с образом «сперматозоида-попаданца». Говорят, какой-то псих из Беларуси. Я не буду называть имен, потому что, увы, штудирую откровенное дерьмо. Иногда эти тексты даже физиологически неприятно читать. Фиксирую, конечно, имена авторов для научной работы. Мои коллеги из Польши, например, вообще не знакомы с подобным явлением. У них есть «правая» фантастика, но и в этой теме работают профессиональные авторы, которые дерьма не пишут.

— А можно ли составить психологический портрет как героя-попаданца, так и читателя? Мне кажется, такие книжки пришлись бы по душе прыщавым диванным воинам, офисному планктону, мечтающему о героических приключениях, и герой, соответственно, должен быть из этой же среды.

— Нет, герои чаще — спецназовцы, менты. Офисный планктон попадает в герои крайне редко, потому что с этим образом нужно работать, он должен расти и меняться на протяжении всей истории. Ведь если он даже попадет в тело гладиатора, то все равно мышечная память у него как у планктона. То есть для работы с таким персонажем необходимо писательское мастерство, владение ремеслом. Поэтому авторы романов предпочитают уже готовых завоевателей мира, разбрасывающих врагов направо и налево.

Вообще же эта литература направлена еще и на то, чтобы «стравить пар» в российском обществе, иначе накапливаемая годами, накачиваемая в головы агрессия может разорвать их изнутри. Фраза «можем повторить» стала их фетишем, это признают и вменяемые российские исследователи.

В статье «Свисток для реваншиста» историк, критик и писатель Андрей Валентинов очень метко охарактеризовал задачи попаданского чтива: «Симулякр Победы — не Победа, а лишь свисток, канализирующий реваншистские чувства и эмоции прямиком в зенит, а заодно позволяющий снизить излишнее давление «нутра».

* * *

Но сюжеты, психологический подтекст и даже идеологические задачи попаданского чтива — не самое занятное в этой теме. В истории попаданства есть одна интереснейшая загадка: как и почему это убогое чтиво смогло захватить рынок? Об этом мы поговорим во второй части интервью.