Люстрация, плавно переходящая в линчевание

Я совершенно не горела желанием вставать рано утром в воскресенье, 6 апреля, и идти на заседание Совета судей хозяйственных судов. Кроме того, на тот же день было назначено и продолжение прерванной 19 марта конференции судей хозяйственных судов Украины, и все это могло затянуться до вечера. Выходной, внезапно ставший рабочим днем, обещал быть насыщенным, но обыденным. Насчет последнего, как выяснилось позже, я заблуждалась.

Возле входа в ВХСУ плотной цепью стояли бойцы самообороны Майдана. В переулке — наряд милиции. В вестибюле суда — вооруженная охрана. Паспорт у меня проверили дважды. Такие повышенные меры безопасности вызвали легкую встревоженность, но никаких явных признаков назревающего «чего-то там» не наблюдалось. В зале заседаний — несколько судей и знакомые журналисты из юридических СМИ. Обстановка обычная — спокойная, даже скучноватая.

Первым вопросом заседания стало утверждение нескольких дополнительных пунктов к повестке дня конференции. Я для себя отметила, что на конференции нужно будет внимательно послушать разработанную хозсудами «Концепцию действительно независимой судебной власти и повышения доверия к судьям». Этот свежий пункт повестки дня конференции, напрямую связанный с самоочищением системы, и с «моей» родной темой люстрации, был мне близок и интересен, как и новый пункт о дальнейшей судьбе судей Крыма и Севастополя. После недавних событий даже упоминание о Крыме вызывает ком в горле и на глаза наворачиваются слезы. Не столько от чувства утраты — моря, Херсонеса, реликтовых деревьев и прочих красот, сколько от боли за украинских граждан, внезапно ставших нежеланными иностранцами на родной земле.

Совет судей проголосовал за новые пункты повестки дня конференции и приступил к рассмотрению следующего вопроса — об обращении судьи Хозяйственного суда Киева Аллы Прыгуновой.

Акт первый

Вот тут и началось то, ради чего стоило встать рано утром в воскресенье. В зал заседаний вошла молодая брюнетка в сопровождении трех лиц — худощавой девушки в ярко-розовом длинном жакете и двух мужчин. Молодая брюнетка, как вы, наверное, уже догадались, и есть судья Алла Прыгунова, а сопровождающие ее лица — судьи Хозяйственного суда г. Киева.

Председательствующий Артур Емельянов, объяснив, что обращение судьи Прыгуновой касается его лично, попросил своего заместителя Юрия Власова вести заседание дальше. Судья Власов пояснил собравшимся, что Алла Борисовна 12 февраля с.г. подала жалобу в ВСЮ, в Совет судей Украины, а также на имя президента Украины относительно неправомерных действий заместителя председателя ВХСУ, председателя Совета судей хозяйственных судов А. Емельянова при проведении совещания в Хозяйственном суде г. Киева 7 февраля 2014 года.

В своей жалобе судья Прыгунова обвиняет Емельянова в том, что он угрожал судейской независимости и оказывал «бешеное давление» (цитата).

Указанную жалобу Совет судей Украины, как это обычно и происходит в госструктурах, спустил в нижестоящую инстанцию — Совет судей хозяйственных судов Украины, ничуть не смущаясь, что возглавляет эту структуру тот, на кого, собственно, и подана жалоба.

В Совете судей хозсудов была создана рабочая группа, которая изучив этот вопрос, решила данную жалобу не рассматривать, а вернуть для рассмотрения по сути в Совет судей Украины, поскольку это все-таки его компетенция. Тем более, что сама автор обращения именно этого и добивалась.

Как тут же выяснилось, на заседании этой рабочей группы при рассмотрении данного вопроса присутствовала и сама А. Прыгунова, однако тогда она отказалась давать какие-либо пояснения. Конкретных фактов оказания давления или посягательства на свою судебную независимость не привела Алла Борисовна и на данном заседании. Зато очень выразительно, практически с интонациями Юлии Владимировны, прочла с листка заранее заготовленную речь, в которой (цитата) «сообщила о действительном состоянии дел в судебной системе Украины». Гневная речь изобиловала журналистскими штампами и обобщениями: «Сегодня доверие общества к судам окончательно утрачено, поскольку судьями принималось огромное количество резонансных решений. Сами судьи неоднократно объясняли это давлением на них со стороны руководителей судов». Себя Алла Борисовна назвала «ярким примером того, что происходит с теми добросовестными судьями, которые отказываются принимать неправосудные решения под давлением руководства суда».

Что именно происходит с такими судьями (и в частности с самой Аллой Борисовной), так и не стало понятно. Как не прояснилось и то, каким образом оказывалось вышеозначенное давление. Зато присутствовавшие смогли лишний раз насладиться такими замечательными словосочетаниями, как «донецкое правосудие», «апофеоз юридического абсурда», «звездный путь к вымечтанной должности», «карманный судья Александра Януковича» и т.д.

По мнению Аллы Борисовны, «тысячи порядочных людей благодаря Артуру Емельянову потеряли свой бизнес и работу и пошли отстаивать справедливость на Майдане». Поэтому она предложила Емельянову «добровольно уйти в отставку, а не позорно ждать люстрации».

Также А. Прыгунова сообщила, что после публикации ее статьи на сайте «Главком» ей угрожали, а посему просит в случае убийства ее или членов ее семьи, самоубийства, несчастного случая и т.д. считать виновным именно А. Емельянова. Свою речь судья попросила считать официальным обращением в Генпрокуратуру, СБУ и МВД.

«Вы, Артур Станиславович, вместо того, чтобы угрожать честным судьям, обязаны были бы упасть перед ними на колени», — с чувством, уже не по бумажке, а от души заявила Алла Борисовна. После чего последовало упоминание Майдана и Небесной сотни, а в конце речи судья выкрикнула традиционное «Слава Украине!»

Емельянов решил не отвечать на пафосный спич молодой судьи, заметив лишь, что ему есть что сказать по этому поводу, но ввиду того, что в данном заседании было решено не рассматривать вопрос по сути, он воздержится от дискуссии. На вопросы окруживших его после заседания журналистов, он сказал: «Я надеюсь, что меня пригласят на заседание Совета судей Украины и дадут возможность выступить со своими доводами и пояснениями, когда будет рассмотрение этого вопроса по сути. А сейчас я не видел смысла что-то говорить. Это было очень эмоциональное выступление, а что можно ответить на эмоции? К счастью, в указанный день, когда я якобы на кого-то давил, сами же судьи вели аудиозапись совещания. Есть эта запись, есть расшифровка. Если Алла Борисовна утверждает, что я на нее давил, пусть покажет в этой расшифровке мои слова, свидетельствующие об этом. Таких слов там нет и быть не может».

Акт второй

А вот как на самом деле происходит давление на судей, присутствующие журналисты увидели во второй части этого трагифарса — на конференции. К 12 часам возле суда стало жарко — вокруг столпилась возмущенная общественность, требующая люстрации. В 13.00 стало жарко и в самом актовом зале ВХСУ, где появились представители этой самой общественности во главе с представителем «Правого сектора». Решено было пустить также журналистов, ранее не аккредитованных на мероприятие.

На конференцию прошли также А. Прыгунова и сопровождающие ее судьи. Первым выступил молодой судья Хозяйственного суда г. Киева Ковтун, который предложил конференцию не открывать, а перенести, ввиду того, что повестка дня не была выдана за 15 дней, как того требует закон. А концепция, которую собрались принимать на конференции, хоть и очень актуальна, но требует тщательного изучения и анализа. Да и о самом проведении конференции делегаты узнали поздно, что является нарушением процедуры. Он тоже упомянул Майдан и Небесную сотню, сорвав жидкие аплодисменты. Его «полностью и всецело» поддержал коллега из Хозяйственного суда Киевской области Павел Горбасенко, выразивший уверенность, что это и есть мнение большинства судей, а также судья из Днепропетровска Олег Васильев.

Вдруг на ноги вскочил крупный, очень коротко стриженный мужчина с гламурной щетиной в красно-черной косынке на шее. «Меня зовут Борислав Береза, я руководитель информационной службы «Правого сектора». Если уважаемые судьи не возражают, я возьму слово». Судьи возражали, но это уже не имело значения. Г-н Береза поведал собравшимся, что к «Правому сектору» все время обращаются простые граждане, чьи права попраны, а вот недавно к ним «массово стали обращаться за помощью судьи». «Они нас попросили, чтобы мы помогли им принять решение, которое они сами считают неправильным, а их заставляют, вынуждают 25 лет», — очень артистично, нараспев, делая нужные ударения в нужных местах, произнес представитель «Правого сектора». Эту фразу не нужно анализировать на предмет логики, главное, что звучала она, как песня. Чувствуется, что товарищ поднаторел в сценической речи (все-таки какое-то время подвизался на телевидении). И дальше г-н Береза продолжал демонстрировать приоритет формы над содержанием. Похоже, он не совсем понимал, в каком именно суде находится, но свою задачу знал четко — добиться отмены конференции. Вначале взывал к гражданскому самосознанию собравшихся. Тут опять была упомянута Небесная сотня, а судьям было предложено протянуть руку гражданскому обществу. Затем оратор брал зал «на слабо». Кстати, говорил исключительно на русском языке.

Градус пафоса сбил молодой судья из Донецка (а вот он, как ни странно, изъяснялся по-украински), заявивший, что замечания о процедурных нарушениях не совсем корректны, т.к. нынешняя конференция не является новой, она —продолжение старой, открытой еще 19 марта. Повестка дня была принята до открытия «первой части» конференции, сейчас же появились новые, животрепещущие вопросы, требующие немедленного решения. Поэтому в повестку дня были внесены и они. «Давайте хотя бы решим вопрос по крымским судьям, ведь речь идет об их личной безопасности. Неужели одного этого не достаточно, чтобы отбросить формализм и отнестись к вопросу профессионально и не поверхностно? А насчет концепции обновления судебной системы, то хотел бы напомнить, что в прошлый раз мы объявили перерыв именно из-за того, что у нас эта концепция не была разработана. Делегаты выразили свое нежелание голосовать за абстрактные предложения. Сейчас это предложение не абстрактное. Концепция будет озвучена, мы сможем ее обсудить. Мы и сами хотим обновления системы. Именно так мы сможем пойти навстречу пожеланиям общества».

Председательствующий попытался поставить на голосование вопрос о продолжении конференции.

«Ну что, господа судьи, пшонковщину разводим? Я хочу увидеть что-то другое!» — суровым, срывающимся на крик голосом произнес революционер Борислав. И вот тут началось...

Не буду подробно пересказывать все, что происходило на протяжении последующего часа, но на этот спектакль стоило бы продавать билеты. В зале едва не началась драка, операторы уже подхватили свои треноги, чтобы с более удобного расстояния снять происходящее.

Но, к счастью, мордобоя удалось избежать: встал интеллигентнейший судья Валерий Картере, сумевший доброжелательно и мудро погасить кипевшие страсти. Он попросил собравшихся быть конструктивными: «Очень легко либо освистать какое-то собрание, либо провести его под всеобщий «одобрямс». Давайте не впадать в крайности. Если столько людей в свой выходной все-таки собрались, добрались из других городов, давайте решим наболевшие вопросы, которые просто нельзя откладывать. Мы сейчас не должны решать кадровые вопросы. У нас есть основная проблема —недоверие общества. Давайте ее обсудим, давайте подумаем, как восстановить это доверие, что для этого нужно сделать. Это нужно и нам, и обществу».

Желание помахать кулаками, видимо, ушло. Однако желание немедленно люстрировать всех и вся у общественных активистов и нескольких судей-правдорубов все же осталось. На трибуну тут же вернулся неугомонный Береза и занял место рядом с выступающим судьей Картере. Гость начал выдвигать требования от имени возмущенной общественности — перенести конференцию, чтобы на ней не решались кадровые вопросы.

«Но мы и не собираемся их решать», — объяснял В. Картере. Но его голос утонул в гуле, все говорили одновременно каждый о своем, никто никого не слушал и не слышал. Театр абсурда Сэмюэла Беккета. Актеры, зрители и клакеры. В общей какофонии голосов звенел высокий женский голос: «Учитесь слушать правду. Ваше право на правду уже было. Мы его уже слышали! А теперь послушайте нашу правду!»

Вновь занявший трибуну Ковтун открыл собравшимся конспирологический смысл происходящего: судьи, занимающие административные должности, стремятся сохранить статус-кво. Поэтому хотят во что бы то ни стало провести конференцию, чтобы в понедельник состоялся съезд судей, на котором будут выбирать судей Конституционного суда, лояльных к ставленникам бывшей власти. «Они и дальше будут разрушать страну и распространять сепаратизм не только в судебной системе, но и во всей стране. Господа судьи, вспомните присягу, которую вы давали на верность народу Украины, не выдвигайте делегатов на этот съезд, не закрывайте сегодня эту конференцию!».

Председательствующий заметил, что вопрос выдвижения делегатов на съезд вообще не стоит на повестке дня, их выбирали в прошлый раз. Поэтому подобное воззвание неуместно.

Тут опять слово взял самопровозглашенный модератор мероприятия г-н Береза: «Почему, когда мы говорим «украинский судья», мы подразумеваем лицемера? Может быть, пора поменять? Зачем вы подменяете понятия? Я вам вот что скажу: я не знаю, кто дает вам команды, я не знаю, почему это происходит. Я считаю, что судья — это законник, это мудрый человек, который может вершить суд. А какой суд можете вы вершить, если вы людей принуждаете к принятию решений, если вы игнорируете гражданское общество? Или вы забыли те суды, которые закрывали людей на 15 лет за то, что они выходили на митинг? Или вы забыли суды, которые закрывали людей незаконно и оправдывали стрельбу по живым людям?» (напомним, что действо происходило в хозяйственном суде — Ред.) И тут он задал вопрос, который уместно было бы задать ему самому: «Почему определенные люди задают определенный тон?»

Опять началась свистопляска. Взбежавшая на трибуну киевская судья Анна Бондаренко (худенькая девушка в розовом жакете, очевидно, приятельница Аллы Прыгуновой) грозила председательствующему пальчиком. Ее претензии сводились к тому, что делегатом на съезд (только что названный судьей Ковтуном нелегитимным) был утвержден не Ковтун (!), которого выдвинула наиболее молодая и прогрессивная часть судейства, а кто-то другой, явно рекомендованный «сверху». Анна Бондаренко утверждала, что делегатами съезда стали не рядовые судьи, а администраторы или «доверенные лица» начальства. В ответ на возражение о том, что из всех делегатов количество судей, занимающих руководящие должности — меньшинство, тот же Ковтун назвал нынешнюю конференцию тайной и партизанской.

На какое-то время трибуну оседлал и бывший теперь уже судья, также заклеймивший избавившуюся от него судебную систему. Выступивший после него судья ВХСУ, член ВСЮ Александр Удовиченко прозрачно намекнул, что предыдущего оратора уволили отнюдь не за его принципиальность. На что бывший судья стал играть мускулами и орать: «Сейчас мы отсюда выйдем и я тебе покажу, за что меня уволили!»

Удовиченко заметил, что такими выпадами его не запугать, поскольку он воевал в Афганистане. «И это делает вас порядочным человеком? Зачем вы нам вообще это рассказываете?» — выкрикнул с места один из общественных активистов. «Я вам рассказываю о себе, а вот кто вы? Давайте познакомимся», — предложил член ВСЮ. «Я известный блогер. И это я собрал здесь народ», — гордо заявил полный пожилой мужчина в круглых очках. Свою фамилию, правда, не назвал. Но я узнала его. Этот бизнесмен в свое время стал заложником некрасивых действий банка. Любопытно, что хозяйственный суд, насколько помню, защитил его интересы в этом конфликте…

Предложение об объявлении перерыва в проведении конференции не было поддержано судьями, большинство которых проголосовало против, и она продолжила свою работу. Это не устроило гостей. Далее от них последовал спич на тему зависимости, рабства и ответственности за свое решение. Затем они гордо покинул зал. «Сначала они нас люстрируют, потом линчуют», — грустно констатировал председательствующий.

Судьи-которые-против на какое-то время задержались. Но как только разговор зашел о том, каким образом нужно помочь попавшим в беду коллегам из Крыма, правдоискательницы демонстративно покинули помещение.

Все это время меня не оставляло ощущение, что в зал ворвался Швондер со своим домкомом. Все, что произошло в ВХСУ в воскресенье, можно было бы назвать трагифарсом в двух действиях. Если бы не события понедельника, добавившие пьесе короткий, но яркий третий акт.

Акт третий

Третий акт пьесы (отмена съезда) проходил уже в понедельник и не на моих глазах. Часть этого действа я видела по телевизору. Что-то прочла в новостях, что-то узнала от коллеги, присутствовавшей на празднике всепобеждающего хамства. Позволю себе процитировать новость, появившуюся в понедельник на сайте РБК-Украина: «Активисты движения "Правый сектор" применили силу к делегатам Съезда судей Украины, когда выводили их из здания Верховного суда Украины. Активисты выстроили живой коридор, через который выводили делегатов. К некоторым делегатам, в частности, главе Высшего совета юстиции, экс-министру юстиции Александру Лавриновичу, члену Высшего совета юстиции Владимиру Колесниченко, главе Совета судей хозяйственных судов Артуру Емельянову, и.о. главы Высшего административного суда Михаилу Цуркану, главе Совета судей местных судов Павлу Гвоздику активно применяли силу. Активисты толкали делегатов, дергали за одежду, давали щелчки по лбам, плевали в них и некоторых пинали ногами. У Лавриновича, в частности, в итоге от щелчков сильно покраснел лоб».

Мысли по поводу

В противостоянии хама и интеллигента я всегда на стороне интеллигента. Возможно, это и неправильно с чьей-то точки зрения. Но это так. Ненавижу хамство, от кого бы оно не исходило. Не приемлю насилия и агрессивности. Агрессор мне физически отвратителен, даже будь он трижды прав в своем гневе.

А еще я не приемлю огульных обвинений, клеймления всех и вся. Нельзя обвинять систему, она неживая. Система — это люди, отдельные личности, и их тоже невозможно обвинять скопом.

Молодые юристы (а тем более судьи) в основной своей массе люди довольно прагматичные, и я позволю себе усомниться в том, что судьями-бунтарями руководил революционный романтизм и простодушное донкихотство. Предполагаю, что на фоне кардинальных перемен в обществе, кто-то из молодых и перспективных уже присмотрелся к креслам повыше. Теперь главное — скинуть мастодонтов судебной власти. А тут все средства хороши: от обвинения отдельных личностей до поношения всей системы. Но у меня возникают закономерные вопросы: если система такая насквозь прогнившая, кто заставлял вас в ней работать? Как жилось все это время, не жала ли мантия, надетая при режиме Януковича? Не одиноко ли было среди волков? Или все намного проще: сейчас удачный шанс выпал отделиться от общей массы злодеев-корупционеров, как говорится, на глазах удивленной публики. Глядишь, всех люстрируют, а я, хороший такой, останусь. Хотя я не исключаю и того, что кто-то из судей-правдолюбов поступает абсолютно искренне. Ведь хочется верить в добро и справедливость...

Люстрация необходима. Особенно в правоохранительной системе, в судах. Но, если мы все время, словно мантру, повторяем, что собираемся строить правовое государство, почему же мы все время поступаем вопреки Закону? Люстрация — это юридическая процедура, а не тумаки и плевки в лицо. Никто никому не давал права свершать подобный самосуд. Если бы под Верховным судом невинно осужденный набросился бы на своего обидчика-судью, это было бы всем понятно и многими оправданно. Но парадокс ситуации заключается в том, что люди, которые издевались над своими согражданами-судьями, в большинстве своем видели их первый раз в жизни. Очень показательно в этой связи выглядит тот факт, что «линчеватели» в порыве гнева набросились и на вице-спикера ВР Руслана Кошулинского, получившего в результате «не свое». Ну просто не узнали, приняли за судью..

Сегодня любое такое антизаконное действие расшатывает Украину. А героев Майдана нужно помнить и чтить, а не упоминать их всуе, манипулируя чьим-то мнением. От этого священное становится обыденным, сакральное — истертым до дыр. Сегодня безопасно гордо бряцать оружием перед мирными согражданами в Киеве. В отличие от Востока, где сепаратисты и русские диверсанты.

В течение прошлой недели я вспоминала «Собачье сердце» не единожды, и не только во время посещения судов «детьми Швондера». Избавившись наконец-то от большого зла, взамен мы получили тысячи маленьких наглых голодных хамиков. Неужели швондеры и шариковы — неизбежный продукт любых революций?