Особенности люстрации по-украински

Мы делаем первые шаги к люстрации через 23 года после провозглашения независимости. Украина отстала от других стран, где процессы «очищения через жертвоприношение» уже идут два десятка лет и в значительной части из них приближаются к завершению. Но в этом можно видеть и определенный плюс: у нас есть возможность тщательно изучить опыт этих стран, чтобы не повторить их ошибок.

Специфичность ситуации в нашей стране состоит в том, что люстрационные процессы в посткоммунистических странах запускались, когда коммунистическая власть там была свергнута, в Украине же как минимум половина членов сегодняшнего парламента создавали псевдозаконодательную базу режима Виктора Януковича. То есть люди, которых мы пытаемся люстрировать, сейчас очень широко и активно представлены во всех органах исполнительной, законодательной, судебной власти. Очевидно, что они будут оказывать огромное давление, чтобы процессы люстрации вообще не были начаты (т. е. дискредитировать их в самом начале), либо же будут предприняты попытки сделать все, чтобы люстрация состоялась с минимальными для них потерями. Поэтому сегодня очень важна опора на международный опыт, максимально широкое сотрудничество с общественностью, ведь люстрация — это не только одно из ключевых требований Майдана, но и наиболее достойное завершение событий, произошедших в последние месяцы. Люстрация также представляет собой чрезвычайный механизм, способный запустить другие реформы в нашей стране.

Для систематизации процессов люстрации и перевода их из ситуации постреволюционной целесообразности в правовое поле необходимо разработать и принять законопроекты о люстрации, регламентирующие и легитимизирующие все необходимые процедуры. Через месяц после победы Майдана группами активистов было разработано немало концепций закона о люстрации в Украине. С некоторыми из них можно было ознакомиться на международной конференции «Люстрация: решения для Украины», на которой своим опытом люстрации также искренне делились представители стран постсоциалистического лагеря.

За этот месяц не сделала ни одного шага для поддержания этих инициатив. Люстрационный комитет продолжает оставаться общественной организацией. Законопроект о начале очищения системы правосудия («О восстановлении доверия к судебной системе». — Авт.) тоже не без боя на прошлой неделе был остановлен в парламенте. 

Именно отказ от проверки и очищения судебной системы считает основной ошибкой люстрации в Польше вице-президент Польской ассоциации журналистов и директор Belsat TV Агнешка Ромашевская: «Это повлияло как на общественную жизнь в стране, так и на эффективность проводимых реформ. Не проведя люстрацию судей, мы заложили в свою систему огромную проблему, которая влияет на нашу жизнь до сегодняшнего дня. Решение о том, кого следует люстрировать, тоже принимали суды. И самой большой проблемой было то, что Верховный суд Польши обязал не только доказывать причастность к сотрудничеству со спецслужбами, но и то, что эти действия приносили вред. Доказать это практически невозможно! Именно это сделало нашу люстрацию беззубой. Кстати, верховные суды Польши тоже не проходили проверок. Вам нужно смотреть на наши ошибки, чтобы их не повторять».

От ошибок предостерегает также Адам Градилек, руководитель группы устной истории Института изучения тоталитарных режимов в Праге: «Во время люстрационного процесса чехи допустили ошибку, которую не следовало бы повторять  украинцам. Начиная люстрацию, нужно с самого начала отделить людей, которых заставляли сотрудничать с коммунистическим режимом, от тех, кто это делал добровольно по идеологическим соображениям или за деньги. В 1992 году политический активист Петер Цибулко напечатал неофициальный список работников спецслужб, но в нем не был указан характер сотрудничества, а сотрудничество бывает разное. Мы знаем, что многие люди были вынуждены это делать. И из-за этой ошибки многие стали жертвами люстрации. Тогда в Чехии было такое ощущение, что настоящие преступники были спрятаны за спинами не совсем виноватых».

Проблема, объединившая большинство стран, где проходила люстрация, — это ее позднее начало. Адвокат, эксперт по вопросам люстрации и нарушений прав человека Павел Осик (Польша) отметил, что из-за этого люстрация становилась похожей на месть и политическую расправу, и посоветовал, как этого избежать: «Нужно очень четко и последовательно придерживаться международного права, защиты прав человека и учитывать, в частности, резолюцию ассамблеи Совета Европы 1996 года «О мерах по ликвидации наследия бывших коммунистических тоталитарных режимов», где есть четкие советы по проведению люстрации. Необходимо найти тонкое равновесие. Это не должна быть месть. Должен быть индивидуальный, а не коллективный подход в люстрационных законах. Второе — это право на защиту, презумпция невиновности, пока судом эта вина не доказана. И третье — должно быть гарантировано право на обращение в суд и обжалование».

Люстрационная комиссия в Литве тоже фактически была общественной организацией: не было ни секретариата, ни финансовых ресурсов. Ее члены работали на волонтерских началах и не были сотрудниками комиссии как государственного учреждения. Поскольку аналогичная ситуация все еще наблюдается в Украине, бывший член литовской люстрационной комиссии, профессор Вильнюсского университета Петрас Рагаускас посоветовал как можно скорее добиться официального признания украинской люстрационной комиссии: «Мы работали на своих работах, занимали свои должности, и только когда у нас было свободное время, занимались люстрацией. Кроме того, только члены комиссии имели право представлять результаты в судах. Многие не могли полноценно выполнять и свою работу, и обязанности в Люстрационной комиссии. Думаю, это может быть проблемой и для Украины».

«В 1991 году первое, что нам удалось сделать, — полностью заменить состав государственного суда, — рассказывает директор центра европейских инициатив Евгений Криштафович (Эстония). — Полностью изменили состав Департамента полиции безопасности (ранее КГБ). Вчерашних выпускников вузов одним самолетом отправили в Америку на учебу. Поэтому средний возраст работников в этой структуре в начале 2000 года составлял 35 лет. Мы начали люстрацию очень быстро и в целом уже закончили. Вопрос люстрации — это не только вопрос восстановления политической справедливости, но и вопрос государственной безопасности. Хотелось бы, чтобы во всех странах критерии люстрации были очень точными, особенно в тех, которые в перспективе вероятно станут членами ЕС и являются членами Совета Европы, соответственно на вашу страну распространяется Конвенция по правам человека».

Опыт Польши, Чехии и стран Балтии учла в своем люстрационном законопроекте Харьковская правозащитная группа во главе с ее председателем Евгением Захаровым. Авторы этой концепции называют ее умеренной моделью люстрации, не предусматривающей автоматического увольнения всех, кто занимал определенные должности в определенный период. Господин Захаров считает необходимым люстрацию в отношении бывших работников коммунистических спецслужб: «Ведь если взять, например, Россию, которая находится под властью КГБ (президент РФ — бывший подполковник КГБ), мы можем видеть, во что превращается страна, когда у нее такая власть. Более того, это государство хочет распространить свою власть и на другие страны. Считаю, что коммунистический опыт — серьезный тормоз в украинском развитии. Люстрация касается руководства центральных комитетов компартий СССР, Украины и других союзных республик. То же самое в отношении комсомола. Но, например, городские комитеты партии и комсомола не попали в перечень. Подпадают под люстрацию и конкретные действия, скажем, участие в фальсификации выборов президента Украины в 2004 году, а также в фальсификации результатов выборов народных депутатов в 2012 году (в пяти округах). Критерий, косвенно касающийся коррупции, — организация или совершение действий, которые привели к потерям государственного и местного бюджетов в сумме свыше 1 млн грн.

Для четкости критериев люстрации, которые не предусматривали бы никаких субъективных толкований, все перечисленные в законопроекте обстоятельства должны быть подтверждены решением суда. Хочу подчеркнуть, что люстрационное производство касается не всех, кто занимал указанные должности, а только тех, в отношении которых есть сведения, что этот человек соответствует таким критериям. Идет сбор доказательств, и заседание Люстрационного комитета выносит решение. Человек, в отношении которого рассматривается производство, имеет возможность присутствовать и представлять доказательства, объяснения, а также обжаловать решение комитета в суде. Мы особое внимание уделяли тому, чтобы наш закон не противоречил Конституции. Он соответствует практикам Европейского суда по этим делам. По нашему мнению, этот законопроект можно вносить в парламент. Но мне кажется, что наша новая власть не слишком хочет, чтобы этот закон был принят».

Концепция, подготовленная Ассоциацией юристов Украины и озвученная на конференции юристом, членом общественной группы по люстрации Леонидом Антоненко, в качестве люстрационного критерия определяет несоответствие имущественного состояния и уровня расходов субъекта люстрации и членов его семьи их легальным источникам дохода: «У наших соседей люстрация проводилась по так называемому идеологическому критерию — принадлежности к спецслужбам или высшему партийному руководству. Наша группа считает, что это все-таки не тот вопрос, ради которого собрался Майдан. Если бы нас беспокоили только шпионы КГБ, мы бы, скорее всего, не вышли на улицы. По моему мнению, антикоррупционный критерий должен быть ключевым. К сожалению, пока рабочая группа Егора Соболева отклонила этот критерий. И в документ, представленный этой группой как единый, вообще не включили антикоррупционную составляющую.

Идеологический компонент должен начать работать одновременно со стартом работы Института национальной памяти и открытием архивов. Ведь если сегодня просто сказать, что мы люстрируем шпионов и агентов КГБ, то, как рассказывал наш коллега из Литвы, существует большая проблема с доступом к документам. Так, из-за отсутствия соответствующей документальной поддержки процесса в Литве на протяжении первых пяти лет результатов работы этого органа практически не было: «разоблачили» только двух человек. Поэтому нужно сначала подумать, как правильно раскрываются архивы, привлечь специалистов, и только потом создать коммуникацию между Люстрационным комитетом и Институтом национальной памяти.

Вторая идея, озвученная в рабочей группе, заключалась в том, чтобы без всякой проверки увольнять людей, занимавших определенные должности в определенный период времени. Эта идея нам нравилась как самая простая и эффективная. Но мы пришли к выводу, что она неконституционная, особенно в отношении судей.

В концепции люстрации Харьковской группы перечисляются составы преступлений, например, склонение к продаже имущества и еще целый ряд позиций, которые вы можете найти в Уголовном кодексе. Мы предлагаем взять на вооружение румынский опыт 2007 года, где существует закон, в основу которого положена идея косвенных методов определения коррупционеров. Их можно определить по факту преступления, например, получение взятки, что требует уголовного процесса. Но коррупционеры живут среди нас, и становится очевидным, когда они живут не по средствам. Есть декларации, в которых они показывают свое имущество и доход за прошлый год, которые не соответствуют действительности. Мы предлагаем создать автоматизированную базу данных, формируемую на основе баз данных налоговой службы, баз данных государственной пограничной службы и тому подобных, которые объединяются в одну, чтобы получить мощный инструмент автоматической проверки. Кроме автоматизированной проверки декларации, Люстрационный комитет наделяется широкими полномочиями по фактической проверке».

По словам господина Антоненко, важно не потерять тот колоссальный потенциал, который существует сегодня в обществе, и не предать надежд, возлагаемых людьми на процесс люстрации: «Во время работы над концепцией мы опасались, что получим такие результаты, как в Литве — пролюстрировано всего 50 человек за 10 лет. В Румынии же благодаря антикоррупционному критерию из госаппарата ушли тысячи человек, 22 члена парламента. Хотя в свое время в этой стране было сломано столько копий: четырежды Конституционный суд Румынии признавал этот закон неконституционным».

Еще одна концепция люстрации была представлена на конференции общественной организацией «Всеукраинская люстрация»: «Наш законопроект зарегистрирован в ВР под номером 4750, — рассказывает один из его авторов, юрист Виктор Смолий. — Около недели законопроект не размещали на сайте ВР. Это произошло только после того, как группа депутатов — инициаторов этого законопроекта пошла лично к и. о. президента Турчинову.

Мы предложили один из жестких вариантов, ведь наши политики будут торговаться за те или иные позиции. Все государственные служащие подпадают под люстрационную проверку. Если должностное лицо подпадает под люстрацию, есть определенная процедура отстранения. Мы предложили именно отстранение судей на определенный период с занимаемых должностей. С судебной системой в Украине реальная проблема. В судейских кругах идут разговоры о том, что не надо бояться люстрации, мол, никогда Венецианская комиссия такое увольнение судей не признает законным, и судьи в судебном порядке будут восстановлены на работе, им еще и все компенсируют».

Концепция также предполагает запрет Коммунистической партии Украины, правопреемницы Коммунистической партии Советского Союза, которая целенаправленно уничтожала украинский народ с 1917 по 1991 годы путем голодоморов и репрессий. Обнародование списков агентов НКВД, МГБ, КГБ, действовавших на территории Украины. Установление обязательной проверки кандидатов на должности в государственной службе на предмет их сотрудничества с иностранными спецслужбами.

Авторы законопроекта также предлагают внесение изменений в Уголовный кодекс в части усиления ответственности за преступления против основ национальной безопасности Украины, а также требуют отчета СБУ перед обществом за проделанную работу по привлечению к ответственности виновных за совершение преступлений, предусмотренных ст. 110 и 111 УК («Посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины» и «Государственная измена»).

Одним из требований является также принятие Закона Украины о защите информационного и языкового пространства, предусматривающего создание специальной языковой инспекции, которая следила бы за соблюдением закона о языке; проведение обязательных языковых экзаменов для государственных служащих и лиц, занимающих определенные должности.

Концепция от Люстрационного комитета была представлена юристами Татьяной Козаченко и Валентиной Теличенко: «Наша задача была следующей: донести до всех, что люстрация — это политический акт. Это та необходимость, к которой приходит общество для того, чтобы изменить систему мышления госорганов. Проблема предыдущих законопроектов в том, что критерии, в соответствии с которыми проводится люстрация, необъективны и неоднозначны. Нельзя путать люстрацию с реформированием. Нужно отойти от расследований, от оценок, чтобы не превратить Люстрационный комитет в инквизицию.

Люстрация — это не лишение прав, а ограничение прав занимать государственные должности в указанный период времени. У нас это 15 лет. Можно заниматься любой другой профессией. Мы настаиваем на уходе от имущественного критерия, ведь он требует расследования. Мы считаем, что не нужно предоставлять Люстрационному комитету механизмы, которые давали бы возможность злоупотреблений или преследований. Это полномочия антикоррупционного законодательства. Соблюдение Конституции было также одним из важных критериев при разработке законопроекта о люстрации».

Егор Соболев отметил, что это только проект люстрации в первой редакции: «Мы должны отстранить людей, взращенных советско-комсомольско-гэбистским режимом; всех руководителей государственных органов власти за время президентства Януковича, включая глав райгосадминистраций и судов; лиц, обслуживавших наибольшие нарушения прав человека. Думаю, именно с этими ключевыми критериями могут согласиться все разработчики концепций люстрации.

Главная проблема: как продавить этот закон через Раду? Как заставить парламент проголосовать за закон, люстрирующий большую часть ВР, огромную часть правительства? Ведь под действие закона подпадает множество нынешних топ-чиновников, включая и. о. президента».

Юрист Л. Антоненко отметил, что к законопроекту «группы Соболева» есть немало замечаний, например: «Члены Кабмина, руководители других центральных органов власти, руководители правоохранительных органов, прокуратур и судов, члены Конституционного суда и Высшего совета юстиции, занимавшие свои должности в период пребывания у власти Януковича, объявляются лицами, не имеющими права занимать должности в госаппарате в течение 15 лет. В эту категорию, среди других лиц, попадают Петр Порошенко, но для него делается исключение, поскольку люстрация на выборные должности (например, должность президента) не распространяется. Конституционность этого положения сомнительна, но менее спорная, чем увольнение судей только за то, что они были судьями».

Огромное количество участников конференции, многообразие представленных люстрационных законопроектов и множество отзывов и мнений на странице Люстрационного комитета в Facebook ярко иллюстрируют энтузиазм и надежды общественности, что идея очищения власти в Украине все же успешно реализуется.