Как судей привлекают к ответственности — новейшие тенденции

Судья Днепропетровского окружного административного суда, член Совета судей Украины Валерия Черная:

Я разделяю точку зрения Инны Рафальской об отмене статьи 375 Уголовного кодекса Украины, предусматривающей ответственность судьи за вынесенное решение. Аргументируя это, хотела бы больше остановиться на практических вопросах: как сейчас эта статья применяется именно по политическим мотивам и каким образом это влияет на независимость судебной власти.

За год работы Совета судей в новом составе было принято четыре решения со ссылкой на ст. 375 Уголовного кодекса. Последнее решение было принято 4 июня.

Пожалуй, самое большое количество обращений судей со всей Украины касается сейчас этой проблемы. Все они пишут, что такие действия правоохранительных органов являются непосредственно давлением и местью, расправой за принятые решения. Содержание этих обращений дает основания так считать.

Приведу статистику по Днепропетровской области, которую я получила от нашего следственного управления. В 2013 году в Единый реестр досудебных расследований было внесено 58 заявлений в отношении судей. По итогам года 56 из них были закрыты. В 2014 году значительно меньше заявлений — 11. Из них пять закрыто, остальные перешли в новый 2015 год. По итогам пяти месяцев 2015 года — 17 заявлений, и двум лицам сообщено о подозрении, в отношении остальных продолжается досудебное расследование.

Такое количество заявлений в 2013 году лично я могу связать, во-первых, с тем, что по новому Уголовному процессуальному кодексу в ЕРДР вносятся любые заявления, независимо от их содержания. То есть даже заведомо необоснованные заявления должны быть внесены, и стороны, и правоохранители обычно используют это как давление на судей. Количество закрытых производств говорит именно об этом. По поводу 2015 года я считаю, что многие из этих заявлений касаются именно событий Революции достоинства, и на этой проблеме я хотела бы остановиться.

О примерах применения этой нормы относительно событий на Майдане. Многие судьи попали в этот реестр непосредственно по заявлениям, в том числе и народных депутатов. Приведу пример по нашему Днепропетровскому административному округу. У нас четверо судей рассматривали дела о запрете проведения массовых мероприятий в период с ноября 2013-го по январь 2014 года. Все эти дела с вынесением решения вступили в силу. Однако, несмотря на это, по обращению народного депутата в марте 2014 года были внесены соответствующие сведения в Единый реестр досудебных расследований и начато уголовное преследование. Вынесших решения судей допрашивали, производство продолжалось до сентября 2014 года. В конце концов постановлением прокуратуры области оно было закрыто за отсутствием состава преступления. При этом прокуратура зафиксировала в своем постановлении, что дала оценку этим решениям, и судьи рассматривали вопрос исключительно о заявленных местах массовых мероприятий, а не распространяли действие этих решений на территорию всего города, как это было в других областях, и делали это исключительно в отношении тех организаций, по поводу которых обращалась местная власть. Кроме того, была дана оценка тому, что эти организации, желая проводить массовые мероприятия, обратились в исполком только за день до их проведения. И прокуратура отметила, что таким образом не было возможности реально обеспечить безопасность, поэтому орган исполнительной власти обоснованно обратился в суд для запрета или ограничения таких мероприятий. Это хороший пример того, как разобрались и поставили точку в этой истории. Но есть немало других историй, по поводу которых обращаются наши коллеги.

Приведу пример по городу Сумы в отношении судьи, рассматривавшей вопрос об избрании меры пресечения. Сейчас ей сообщено о подозрении по ч. 2 ст. 375.  Дело также касалось событий того периода, а суть его такова: по представлению прокурора было предложено избрать меру пресечения в виде содержания под стражей четырех человек. Судья, рассмотрев эти материалы, не увидела оснований для применения ареста, и избрала другие меры пресечения, в частности личное обязательство и домашний арест. Затем, в связи с принятием известных всем законов, в феврале 2014 года все подобные производства, и вышеуказанные в том числе, были закрыты, то есть фактически эти лица были амнистированы. Теперь в отношении этой судьи ведется уголовное преследование по ст. 375, ч. 2. Здесь возникает вопрос: в чем же заключается неправосудность ее решения? Она не поддержала позицию прокуратуры и избрала значительно более мягкую меру пресечения, но все равно сейчас подвергается этим преследованиям из-за политической составляющей. Я считаю, что нельзя расценивать это иначе.

В связи с тем, что значительное количество таких вопросов касается именно этих политических событий, я считаю, что надо четко различать судебные решения, понимая, что вообще-то эти уголовно наказуемые деяния или административные правонарушения, которые совершили лица в тот период, подлежали преследованию по закону. Только потом, в связи с принятием закона об устранении негативных последствий преследования и наказания лиц, которые имели место во время проведения мирных собраний от 21 февраля 2014 года, и принятием закона о внесении изменений в закон о применении амнистии в отношении полной реабилитации этих лиц от 27 февраля 2014 года, эти действия фактически были определены общественно полезными именно в тот короткий промежуток времени. И сложилось так, что лица, привлекавшиеся к ответственности, стали невиновны, а судьи, рассматривавшие эти вопросы на основании закона, все массово сейчас являются стороной уголовного процесса.

Я считаю, что такая ситуация неправильна, ведь если к тому времени эти деяния были наказуемы и если освободили ту сторону, то, пожалуй, и судьи не должны нести ответственность за принятие тех решений. И я думаю, что если сейчас статья 375 Уголовного кодекса не отменена, то судья за политические события, происходившие в то время, должен нести ответственность только в том случае, если он принимал такие решения после принятия этих законов в феврале 2014 года. Если это было до того, то я считаю, что ни о какой заведомости не может быть и речи.

По материалам круглого стола «375 статья Уголовного кодекса Украины: наказание или давление?», организованного Ассоциацией юристов Украины