Право войны

В юридической литературе конца XIX — начала ХХ в. к вопросу права войны было приковано особое внимание. Именно в это время происходила выработка первых фундаментальных концепций и положений этого права и нормативное закрепление законов и обычаев войны.

Если в древности война воспринималась как «безжалостное взаимоистребление», то с развитием цивилизации, с утверждением в государствах уважения к человеку она постепенно подчинялась определенным обобщенным взаимоприемлемым правилам. Интересно, что ни в литературе, ни в первых кодифицированных международных актах война не запрещалась. Более того, в международном праве XIX в. она считалась допустимым средством разрешения международных споров, так сказать, последним способом защиты прав. Так что право на войну было естественным правовым институтом. Поэтому ученые, прежде всего философы и юристы, обосновывали различия «справедливой» и «несправедливой» войны, определяли границы применения грубой силы, нарабатывали систему определенных правил воюющих сторон, которые и получили название «право войны».

Справка. Хотя на практике воюющие стороны использовали определенные правила давно, процесс кодификации законов и обычаев войны начался только в XIX в. Так, Парижская декларация о морской войне (1856), Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях (1864), Петербургская декларация об отмене применения взрывных и зажигательных пуль (1868), Гаагские конвенции о законах и обычаях войны (1899; 1907) — это первые международно-правовые акты, впоследствии составившие основы международного гуманитарного права.

Ученые Российской империи сделали весомый вклад в общую казну международного гуманитарного права. Они не только разрабатывали соответствующую научную проблематику, но и выступали инициаторами принятия важных международных конвенций о законах и обычаях войны. Так, российские представители активно участвовали в разработке международных актов Петербургской, Брюссельской, Гаагских конвенций. Профессор Петербургского университета Ф. Мартенс инициировал закрепление в международном праве принципа, согласно которому стороны в вооруженном конфликте не имеют неограниченного права в выборе средств причинения вреда врагу, а должны руководствоваться требованиями гуманности. Этот принцип ныне известен как «декларация Мартена». Он также является автором нескольких монографических трудов по вопросам права войны и третейского международного суда.

Выдающийся отечественный юрист-международник Оттон Эйхельман почти тридцать лет оставался неизменным профессором кафедры международного права Университета св. Владимира. Его многочисленные труды посвящены государственному, полицейскому и международному праву. Сферу научных интересов ученого в области международного права составляли общие проблемы международного права и его истории. Он был убежденным позитивистом, настаивал на необходимости изучения международного права в контексте его применения к конкретному государству.

Ученый исследовал понятие и классификацию норм международного права, гарантии их соблюдения, источники международного права, вопросы международной правосубъектности и т. п. Большинство его работ, в том числе и обе диссертации, посвящены теории и практике права войны. Так, в магистерской диссертации «О режиме военного плена» (издана на немецком языке, Дерпт, 1878) ученый исследовал состояние военнопленных. На практике такие вопросы в основном регулировались обычаями, поэтому его теоретические идеи повлияли на прогрессивное развитие гуманитарных норм о режиме военного плена.

В докторской диссертации «Военное занятие враждебной страны» (Ярославль, 1879; М., 1880) исследователь предпринял попытку определить с точки зрения политического бытия того времени права и обязанности, которыми воюющие государства должны руководствоваться на оккупированной ими территории. Он рассматривал понятие военной оккупации и условия, при которых она наступает и прекращается. Особое внимание уделил отношению оккупационной власти к законодательству, юстиции, администрации, государственному имуществу и частным правам населения захваченной территории.

Ученый, в частности, убеждал в необходимости требовать от воюющих сторон уважения к личности, сужая их неограниченную свободу известными правилами, то есть законами и обычаями войны, являющимися обязательными для обеих сторон.

Профессор признавал, что иногда победу может получить «сторона, которая не права», но отрицать сложившуюся тысячелетиями формулу — «победитель всегда прав» — он не стал. Ученый соглашался и с тем, что государство-победитель выступает как оккупант, хотя подчеркивал, что правовой порядок действителен и между воюющими государствами. И здесь, по мнению О. Эйхельмана, важно определить необходимые, с точки зрения политической культуры, права и обязанности оккупанта на вражеской территории.

Хотя война и воспринимается как отношения между правительствами, их армиями, а не между народами (государствами), она непременно влияет на жизнь последних. Поэтому фактические права оккупанта должны возникать только после действительного захвата его войсками вражеской территории. Для ослабления боевой силы врага воюющие стороны в отношении солдат действующей армии имеют право лишать их жизни, наносить ранения и временно лишать свободы. Однако произвол воюющих сторон в отношении жизни и здоровья воинов армии противника не может быть неограниченным. Поэтому, утверждал исследователь, необходимо уважать личность соперника — «законного врага» — и применять к нему принцип «войны», а не «наказания».

Становление основ права войны, по мнению ученого, происходило параллельно на практике и в теории. На практике право войны как система определенных правил воюющих сторон было известно давно, было в обычаях войны, ведь у воюющих сторон никогда не было неограниченного права на произвол против соперника. Так или иначе, ими соблюдался более или менее гуманный режим по отношению к врагу, его раненым, стране и ее жителям. И здесь, отмечал исследователь, особенно важны личные качества и убеждения военных командиров и самых воинов. То есть О. Эйхельман, как и Ф. Мартенс, считал, что войска всегда были отражением культурного и нравственного состояния народа и в них отражался общественный строй и порядок государства. Но вот формального международного акта, который определял бы эти правила и обычаи, не существовало. Хотя в дипломатической переписке, в различных заявлениях правительств и т. д. устанавливались основные принципы, которые общество понимало как нормы права.

Впоследствии эти правила постепенно получали формальное закрепление, правда сначала в законодательстве отдельных государств. По мнению ученого, первым партикулярным кодексом отдельной страны по праву войны были американские «полевые инструкции» (1863), подписанные президентом А. Линкольном, которыми устанавливались правила войны между северными и южными штатами. Первым международно-правовым актом, который определил правила войны, он считал Женевскую конвенцию об облегчении участи раненых. Следующими актами Петербургской (1868), Брюссельской (1874), Гаагской (1899) конвенций были установлены не только запреты на использование отдельных видов оружия, но и нормативно закрепленные законы и обычаи войны.

К отдельным вопросам права войны ученый возвращался и в дальнейшем. Он исследовал соблюдение международных конвенций воюющими странами в Первой мировой войне. А в работе «Бытовые основания, правовой уклад и современный культурный прогресс международного права» ученый подтвердил свое мнение, что исход войны — это дело факта и зависит от победы сильной стороны, которой может оказаться и сторона, которая не права.

Наш соотечественник, бесспорно, принадлежит к выдающимся юристам-международникам. Его правовые позиции относительно режима военного плена, захвата вражеской страны, управления оккупированными территориями, права нейтралитета и т. д. оказали значительное влияние на становление законов и обычаев войны в XIX в. и оставили свой след в формировании современного международного гуманитарного права.

Людмила Михневич, доцент,

Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко