Судебная реформа: низкий старт

Этот исторический момент нельзя не отметить должным образом. Поэтому «Ракурс» открывает новую рубрику, посвященную хронике судебной реформы. Мы искренне надеемся, хотя, возможно, и без особых на то оснований, что эта хроника, вопреки некоторым обоснованным опасениям, все же не станет анамнезом, а наоборот — превратится в повествование о больших и маленьких шагах навстречу столь долгожданному справедливому правосудию.

Всех заинтересованных, думающих и компетентных граждан «Ракурс» приглашает делиться в комментариях своими наблюдениями за  ходом судебной реформы.

Первым значимым ее шагом должно стать формирование Верховного суда.

Два года, пока над остальными судьями угрожающе покачивался дамоклов меч, периодически отсекая отдельные головы (одним — по справедливости, иным — исключительно под заказ, а бывало и так, что оба эти пункта счастливо совпадали), обитатели Верховного суда Украины взирали на эту суету отстраненно, с высокомерной уверенностью в собственной неприкосновенности: «А нас-то за что?».

Председатель ВСУ, в свое время благословленный на должность Андреем Портновым, везде и всюду последовательно и монотонно заявлял о готовности к реформам, непоколебимо настаивал на ликвидации высших специализированных судов, отстраненно давал добро на привлечение к ответственности коллег. Незыблемость небожителей из Верховного суда казалась непоколебимой. Именно этот «иммунитет», впоследствии оказавшийся обманчивым, и сыграл роковую роль для квартирантов Кловского дворца правосудия, которые философски взирали на охоту, открытую на их коллег рангом пониже, пока сами ненароком не вышли в тираж буквально за одну ночь. В соответствии с два года активно рекламируемой, но, судя по уровню исполнения, в последнюю ночь наспех приводимой к общему знаменателю судебной реформой.

Два года назад у судей был реальный шанс, признав свои, мягко говоря, ошибки, заявить во всеуслышание, а главное — продемонстрировать на деле, что они готовы встать на путь исправления. Но профессиональное сообщество так и не сумело за это время сгруппироваться, членораздельно подать свой голос и доказать готовность измениться, ради сохранения собственного сословия, которому есть что терять, постановить, наконец: «беспределу — ша», пожертвовать чьими-то особо буйными головами и начать новую жизнь. Таким образом они получили бы в том числе и шанс дать отпор публичным и подковерным наездам первых лиц государства и вообще не брать трубку, когда звонит господин Филатов. Но кому нужны такие риски, если у многих шкафы со скелетами уже ломятся так, что впору оборудовать гардеробную комнату? Поэтому не было среди судей даже ситуативного единства, не смогли они продемонстрировать реальную готовность очиститься изнутри даже перед лицом очевидной опасности, не оказалось у них лидера. Вот и рассказывали они приватно и публично сказки о том, что повлиять на зарвавшихся коллег «механизмов нет». Хотя механизмы эти просты и известны с советских времен. А ведь тогда и шины-то применялись лишь по прямому назначению, без фантазии и огонька…

Ну, что касается огорченных судей — сочувствующих у них, пожалуй, немного, не считая членов семей и близких родственников. Главное, что, сдавшись без боя (о неумных «позиционных боях» ВАСУ, тотально отменяющего решения ВСЮ о привлечении к ответственности судей, и говорить не стоит — это оказалось самообороной путем харакири), судьи создали все предпосылки для реформирования судебной системы как попало и кем придется. В результате то, что случится с рассмотрением споров граждан в судах начиная с нынешней осени, затруднительно будет описать без употребления медицинских терминов «паралич» или «коллапс». Причиной тому не только реформаторы, не всегда ведающие, что творят, и удушаемые необходимостью компромиссов, но и судьи, безжалостно и массированно, справедливо и не очень обличаемые всеми подряд, сосредоточившиеся исключительно на том, чтобы пересидеть — авось пронесет.

Показательный штрих из интервью «Лиге» заместителя главы Администрации президента г-на Филатова, суть вопроса и ответа можно свести к следующему. Что за новообразование с дивной специализацией в виде Антикоррупционного суда у нас появилось? На это чиновник отвечает: активисты очень хотели и активно требовали. Вопрос о том, куда вообще в этой новосозданной нестройной судебной структуре его «прислонить» и как он будет функционировать, остался без вразумительного ответа. Оказалось, что активисты обещали подготовить законопроект, но не подготовили, а потому так и пошло в законе — даже не полуфабрикат, а наметка, протокол о намерениях.

Примерно в таком духе «продумана» значительная часть нынешней реформы. А невероятное достижение — широко разрекламированное устранение политического влияния на судей — красивый миф ввиду предусмотренной переходными положениями «отсрочки исполнения». Объясняют, прибегая к спасительным эвфемизмам, что полномочия президента относительно судебной власти необходимы из-за «событий на востоке». Ну что же, когда-то потом, возможно, какой-нибудь следующий глава нашего государства вдруг решит стать первым украинским президентом, который не стал пытаться подмять суды под себя под видом борьбы за справедливое правосудие для каждого. Нынешняя же правовая политика государства и кулуарная практика в отношении судебной системы пока что уверенно гарантирует гражданам лишь одно — в обозримом будущем справедливого правосудия «на каждого» не хватит.

Впрочем, справедливости ради нельзя не сказать, что количество судей (около 800), которые на бесконечно долгое время «зависли» в неопределенном положении по вине парламента, значительно превосходило число служителей Фемиды, находившихся в таком же положении по вине президента. Получается, с учетом уровня правосознания и ответственности нашего политического бомонда, что негативная по определению «зависимость от президента» (хоть сто раз назовите ее церемониальной функцией), равно как и гораздо более приятное на слух словосочетание «парламентский контроль», без которого наших судей тоже вроде бы оставлять никак нельзя, суть одного поля ягоды, как ни прискорбно.

Тем не менее, несомненный позитив в этой своеобразной реформе как минимум один есть — тотальное «перетряхивание» по рецепту Лукашенко недружного судейского коллектива. Теперь он переживет полное квалифоценивание с иными новейшими элементами, вырабатываемыми буквально по ходу дела, а кроме того — беспрецедентное для судебной власти нашей страны «переливание крови» за счет прихода в Верховный суд внешних кандидатов — адвокатов и научных работников.

Конечно, печальный опыт последних двух лет в очередной раз показал, что «молодая команда» сама по себе не панацея. Слишком часто новые лица скоропостижно «сморщиваются», уверенно давая фору старым. Но поскольку, по убеждению многих, хуже, чем есть, быть уже не может — попробуем. В отличие от того, что назвали реформой прокуратуры, в данном случае предпосылки для прихода в суды юристов с нормальной мотивацией все же есть — нереальная по украинским меркам официальная зарплата. Но этот пряник может привести к положительному для общества результату только в сочетании с кнутом — суровым, но справедливым, а прежде всего — неотвратимым.