О чем можно пожалеть после пластики носа — рассказ пациентки

Своим опытом пластической операции на носу поделилась с CosmopolitanСюзанн Барстон (Suzanne Barston), рассказ которой мы приводим от первого лица.

«Ты была бы такой хорошенькой, если бы не нос, — сказала она с милой улыбкой, которая ничуточки не скрасила смысла этих слов. — Я не могу представить тебя Джульеттой. Разве что она была бы другой национальности».

Я улыбнулась в ответ, быстро моргая, чтобы смахнуть навернувшиеся слезы, которые грозили выдать мою боль. Что еще я могла сделать? Она была уважаемым профессором, а я — простой первокурсницей, которая в студенческом театре прослушивалась на роль самого романтического шекспировского персонажа. Она была права.

Я никогда не думала о своем носе как о серьезной проблеме. Да, он был длинноват, с ярко выраженной горбинкой посередине. Конечно, была у меня давняя привычка подпирать кончик носа пальцем в надежде на то, что однажды это сделает его курносым. Но я никогда не задумывалась о пластической операции, поскольку была уверена: мой нос не настолько огромен, чтобы пережить такие траты и боль.

Однако по мере взросления и погружения в карьеру актрисы я начала пересматривать свое отношение к косметической хирургии. Появление моего носа на фотографиях автоматически понижало меня до уровня «слишком экстравагантных» еще до того, как я успевала открыть рот. Я вышла замуж и часами агонизировала над свадебными фотографиями, думая о том, насколько лучше я бы выглядела, если бы фотограф выбрал более подходящий ракурс.

Приближался мой 30-й день рождения, и мысли о детях и ответственности стали для меня финальным толчком. У меня уже были деньги на ринопластику, и если бы во время операции случилось что-нибудь ужасное, никто другой от этого бы не пострадал. (Да, был мой муж, но к тому времени мы были женаты всего лишь год, так что он смог бы быстро оправиться и найти себе кого-то другого. Возможно, с более красивым носом.)

Единственное, что не давало мне покоя, — это мое самоощущение. Я была ярой феминисткой, проповедующей настоящую, яркую красоту и низвержение культа Барби. Что подумают мои друзья, если я лягу под нож? Но, опять-таки, я же не делала это ради мужчины. Мой муж встретил меня, влюбился и женился на мне с тем носом, который мне был дан от рождения. Вообще-то он был категорически против операции. Я делала это для себя, потому что хотела начать свой четвертый десяток с носом, который бы мне подходил. Я больше не хотела быть экстравагантной. Я хотела быть серьезной, и чтобы меня судили по моему таланту. Я хотела быть Джульеттой.

Я нашла пластического хирурга в одном реалити-шоу, поскольку думала: «Ну, если он был на ТВ, значит, точно хорош». Он сказал мне, что я — «симпатичная девушка, которой нужен более симпатичный носик». Он также пытался уговорить меня на увеличение подбородка, но я сразу же отвергла эту идею, мысленно похлопав себя по плечу за пусть и небольшое, но сопротивление патриархату. (Не могу отрицать, что стоимость операции на подбородке была не меньшим стимулом для отказа, чем моя внутренняя феминистка.)

Операция прошла без осложнений, как и процесс восстановления. И наконец настал день, когда можно было снять повязку и представить миру мой новый нос во всей своей красе.

И он был прекрасен. Хорошенький и прямой, чуточку вздернутый.

Но шли месяцы, и я начала замечать за собой странные вещи. Теперь, когда мой нос стал прямым, остальное лицо казалось кривым. Моя улыбка косила влево, один глаз стал заметно больше второго. Я начала скучать по своему носу — как иногда скучаешь по плохому парню после свидания с еще худшим.

Но главное — я поняла, что причудливой меня делал вовсе не мой крупный нос с горбинкой. Это касалось всего моего лица, кривоватой улыбки, хриплого голоса. Я осознала, что все это делает меня уникальной, это не ярлык позора, а предмет гордости.

Временами я жалею, что у меня больше нет моего старого носа, который так дополнял эту картинку.

Перевод: Людмила КРЫЛОВА