Местные выборы как зеркало партийного эгоизма

С вступлением в силу Закона Украины «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно усовершенствования избирательного законодательства» существенно изменен порядок проведения местных выборов. Несмотря на значительный объем и сложность этого акта (среди «некоторых законов» три кодекса) парламент «уложился» с его принятием в два месяца. Хотя законодательную инициативу в этом случае проявили в первую очередь представители монобольшинства, документ получил в сессионном зале давно не виданную поддержку в 308 голосов. За «зеленый» законопроект проголосовали представители всех фракций и групп за исключением двух: фракция «Голоса» единодушно высказалась «против», а «Европейской солидарности» — не менее единодушно воздержалась.

Что же стоит за такой убедительной поддержкой — совершенство документа или чисто прагматические расчеты? Учитывая то, что изменения обусловлены приближением местных выборов, стоит присмотреться именно к нововведениям в порядке избрания самоуправляющихся институций.

Подрыв представительства местных интересов

Функциональным призванием местных выборов является формирование самоуправляемых институций путем непосредственного волеизъявления локальных сообществ. В процессе выборов обеспечивается (может обеспечиваться?) результативная и императивная связь между жителями определенных территорий и лицами, уполномоченными от их имени решать вопросы местного значения. Содержание этой связи в значительной степени определяется установленным порядком выборов. На что же здесь нацелены законодательные нововведения?

Прежде всего обратим внимание на то, что законодатель ограничил выборность отдельных институций. В закон «О местном самоуправлении в Украине» и Избирательный кодекс внесены новеллы, которыми отменяются выборы старост сел и поселков. В контексте тотального объединения территориальных общин старосты как представители жителей конкретных поселений в объединенной общине мозолили бы глаза вновь избранным председателю и совету, отстаивая местные интересы. Для того чтобы избежать конкуренции старост и депутатов совета объединенной общины, отныне староста — представитель объединенной общины (проводник ее интересов) в отдельном поселении. Формально вроде бы устранен потенциальный источник конфликтов. Но эти изменения не устраняют противоречия интересов жителей отдельных поселений в пределах уже силой объединенных общин. Потому что есть вопросы касательно способности вновь избранных депутатов представлять эти интересы.

В ст. 7 Избирательного кодекса Украины внесены изменения, согласно которым право голоса на местных выборах «имеют избиратели, избирательный адрес которых отнесен к территории соответствующей территориальной общины». Ранее это право давала принадлежность к территориальным общинам. Привязка к избирательному адресу предусматривает возможность сразу же участвовать в выборах в случае изменения этого адреса. Вместо этого во многих европейских демократиях уцелел ценз оседлости на местных выборах: лицо (даже независимо от наличия у него гражданства) получает статус избирателя на местных выборах при условии проживания в течение достаточно длительного срока (в основном — пять лет) в определенной общине. Это — гарантия отстаивания на выборах именно местных интересов.

Кроме того, нардепы так спешили, что не заметили, что ч. 7 ст. 7 не согласуется с другими частями этой статьи. Потому что по ней военнослужащие срочной службы, граждане Украины, проживающие за рубежом, а также лица, признанные судом недееспособными, и граждане Украины, которые по приговору суда находятся в местах лишения свободы, «считаются не относящимися ни к одной территориальной общине и не имеют права голоса на местных выборах». Но ведь отныне важна не принадлежность к общине, а наличие избирательного адреса. А избирательный адрес, к примеру, всех лиц, лишенных свободы, отнесен к территории какой-то территориальной общины.

Ушел в небытие механизм надлежащего представительства территориальных общин в областных и районных советах, чей статус Конституция Украины определяет как органы местного самоуправления, «представляющие общие интересы территориальных общин» (ч. 4 ст. 140). Поскольку отныне формирование многомандатных избирательных округов на выборах в областные и районные советы призвано обеспечить равномерность представительства избирателей, а не общин. К примеру, в Харьковской области семь вновь созданных районов, между которыми есть существенная диспропорция по численности жителей. Поэтому в Харьковском районе (1 763 тыс.) будет избрано по крайней мере в пятнадцать раз больше депутатов областного совета, чем в Красноградском (109 тыс.). Насколько интересы небольших районов будут учтены в деятельности новоизбранного областного совета?

В целом, депутатам нельзя не удивиться. Санкционировав укрупнение общин и районов (но не сумев законодательно урегулировать основы административно-территориального устройства Украины), они в Избирательном кодексе оперируют непонятными понятиями. Например, в ч. 6 ст. 201 речь идет о каких-то городах областного значения. Между тем стоит обратиться к утвержденной парламентом новаторской деятельности правительства на ниве территориального деления, чтобы понять: городов областного или районного значения просто не существует. Достаточно поинтересоваться на соответствующем правительственном сайте (decentralization.gov.ua/news/12639). Области состоят исключительно из районов, а районы — из общин. Тот же Харьков сегодня является неотъемлемой частью Харьковского района. Соответственно, его жители будут избирать депутатов Харьковского районного совета, где эти депутаты будут составлять абсолютное большинство.

И еще один интересный момент о формировании самоуправляющихся институций. По ч. 1. ст. 5 Избирательного кодекса Украины внеочередные местные выборы, промежуточные, первые, дополнительные выборы «проводятся дважды в год — в последнее воскресенье марта и последнее воскресенье октября». То есть если полномочия органа местного самоуправления прекращены в феврале, то и черт с ней, с общиной — пусть ждет выборов осенью.

Поэтому парламент, определяя порядок проведения местных выборов, обеспечением представительства локальных интересов откровенно пренебрег.

Зеленый свет партийным выборам

Исторически, как говорится в таких случаях, сложилась тенденция непрерывного ограничения мажоритарной избирательной системы на местных выборах в Украине. Это несмотря на то, что выборы в одномандатных мажоритарных округах, при всех их недостатках, больше обеспечивали действенную связь депутатов и избирателей, давали последним реальные рычаги влияния на деятельность депутатского корпуса.

Впрочем, еще принятый в 2004 году Закон Украины «О выборах депутатов Верховной Рады Автономной Республики Крым, местных советов и сельских, поселковых, городских голов» в ст. 2 предусмотрел, что по мажоритарной системе относительного большинства должны были избираться только депутаты сельских и поселковых советов. В то же время депутаты городских, районных, районных в городах, областных советов избирались по пропорциональной системе в многомандатных округах, границы которых совпадали с границами соответствующих административно-территориальных единиц. Поскольку единственными субъектами выдвижения кандидатов в депутаты местных советов по пропорциональной системе выступали местные ячейки политических партий или их блоки, это пятнадцать лет вызывало справедливые нарекания на ограничение права на политическую самореализацию лица на местных выборах. Поскольку, мягко говоря, речь идет о посягательстве на признанное Конституцией Украины право каждого гражданина «свободно избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления» (ч. 1 ст. 38).

Внесенные изменения свидетельствуют об устойчивом нежелании соблюдать конституционные требования. Предыдущая редакция Избирательного кодекса Украины устанавливала, что выборы местных советов базового уровня (сельских, поселковых и городских) в общинах с численностью избирателей до 90 тыс. должны были проводиться по полиноминальной (многомандатной) мажоритарной системе единого голоса, который не передается. При этом допускалось как выдвижение кандидатов местными организациями политических партий, так и самовыдвижение. То есть многие активные (и деликатно добавим — финансово и организационно способные) граждане могли испытать себя на политической сцене самостоятельно, безотносительно поддержки тех или иных партийных лидеров («свободно» в понимании конституционной формулировки).

Отныне содержание ч. 1 ст. 192 Избирательного кодекса Украины выглядит так: «Выборы депутатов сельского, поселкового, городского совета (территориальных общин с количеством избирателей до 10 тыс.) проводятся по мажоритарной системе относительного большинства в многомандатных избирательных округах, на которые делится территория соответствующей территориальной общины. В каждом таком округе может быть избрано не менее двух и не более четырех депутатов». Поскольку в таких общинах избираются советы из 22 депутатов, то округа включают более 1800 избирателей, что дает реальную возможность каждому кандидату доказать свои преимущества. Но... только в небольших общинах. И, опять же, интересы жителей небольших поселений оказываются на обочине и избирательного процесса, и последующей деятельности депутатов.

Снижение «порога» с 90 тыс. до 10 тыс. стоит рассматривать в системной связи с укрупнением общин волей Кабинета министров Украины. Количество малочисленных общин существенно уменьшится. Так что на предстоящих выборах избрание депутатов не только городских, но во многих случаях также поселковых и даже сельских советов будет происходить по пропорциональной избирательной системе, где выдвижение кандидатов в депутаты монополизируют действующие политические партии. Все, кто пожелает политической самореализации, должны будут получить благословение соответствующих партий (или их лидеров), «поделившись» имеющимися финансовыми и организационными ресурсами.

Именно партий, а не их ячеек. Красноречивым является положение Избирательного кодекса Украины о том, что партии в решении об участии в местных выборах также указывают «наименование центрального руководящего органа партии, который будет согласовывать решения собрания (конференции) местной организации партии о выдвижении кандидатов в депутаты, кандидата на должность городского головы от местной организации партии, а также фамилию, имя (все имена) и отчество (при наличии) руководителей партии, уполномоченных заверять своей подписью копии решений собрания (конференции) местной организации партии» (ст. 217). Будет согласовывать! Фактически законодательством устанавливается форма контроля партийных центров над местными ячейками. Вряд ли можно ожидать чисто филантропических подходов от партийных руководителей, так зачем тогда такие нововведения в Избирательный кодекс вносили? Эти изменения не обосновывались и являются отражением аппетитов партий (или партийных проектов), видения их лидерами того уровня, ниже которого нет достаточно привлекательных организационных и финансовых ресурсов.

То, что внимание законодателя было сосредоточено на утверждении партийности выборов, косвенно подтверждает и неотработанность регулирования отдельных сторон выборов по мажоритарной системе. Поскольку в случае возникновения вакансий и необходимости проведения промежуточных выборов Избирательным кодексом Украины почему-то определено, что такие выборы «назначаются в соответствующем многомандатном округе» (ч. 5 ст. 194). Но если возникнет в этом округе одна вакансия? Назначение выборов одного депутата в многомандатном округе является реальным нарушением равенства кандидатов, поскольку слишком существенно меняются условия избрания. Логичнее было определять без выборов депутатом кандидата, следующего по полученному количеству голосов. Но кому нужны такие «мелочи»? Партийные проекты нуждаются в местных ресурсах. А представительство местных интересов? Так это ерунда, не стоящая внимания серьезных людей.

Условная открытость

Законодатель наполнил Избирательный кодекс Украины многочисленными упоминаниями о возможных экспериментах. Но на самом деле самый большой эксперимент — это проведение выборов по пропорциональной системе с преференциями (так называемыми открытыми списками). И не в том изуродованном виде, как на последних местных выборах, когда был создан невиданный в мире гибрид пропорциональной системы с мажоритарными элементами. С также невиданным извращением волеизъявления избирателей, о чем заговорили сразу после местных выборов 2015 года. Хотя все негативные последствия были в свое время подробно описаны в заключении Главного научно-экспертного управления Аппарата Верховной Рады Украины, подготовленном к первому чтению.

Отныне речь идет об открытых списках кандидатов в виде, приближенном к классическому, когда избиратель может проголосовать как за определенную политическую партию, так и за конкретного кандидата в этом списке, предоставив ему преимущество перед другими кандидатами, независимо от места в списке (ч. 7 ст. 248 Избирательного кодекса Украины). Соответственно, на выборах практически перешли от одного многомандатного округа к нескольким многомандатным (так называемым территориальным) округам с 8‒12 мандатами в каждом.

Для лучшего понимания значения этого шага: десять лет назад при принятии Закона Украины «О выборах депутатов Верховной Рады Автономной Республики Крым, местных советов и сельских, поселковых, городских голов» одной из самых распространенных поправок было предложение избирать депутатов местных советов «по открытым избирательным спискам кандидатов в депутаты от местных организаций политических партий в многомандатном избирательном округе, границы которого совпадают с границами соответственно Автономной Республики Крым, области, района, города, района в городе». Но как авторы этих поправок представляли себе технически организацию таких выборов? Бюллетень, где от 30 до 150 кандидатов от каждой из 20‒30 партий? Фантастика!

Однако ни одна классика не может пробивать себе дорогу в отечественных реалиях без «уточнений». На всякий случай законодатель, разделив понятия «общий многомандатный округ» и «территориальный округ», позаботился о лидерах партийных списков: им гарантирован депутатский мандат (конечно, если список соберет в целом не менее 5% голосов участников выборов). В случае распыления голосов и прохождения в совет 8‒10 списков, в относительно небольших советах (например, в общине, где до 30 тыс. избирателей, избирается всего 26 депутатов) местные партийные руководители могут «прихватить» значительную часть мандатов безотносительно отношения к ним избирателей и представительства местных интересов.

Значение личной активности кандидатов для их избрания (ради чего и «открываются» списки кандидатов) также не стоит переоценивать: нужно набрать преференций на четверть избирательной квоты, без чего их место в списке будет оговариваться заранее определенными партийными руководителями. А вот как поведут себя избиратели в новых условиях — остается неизвестной величиной. Например, в Бельгии, где дольше всего применяются выборы с «открытыми списками», около трети избирателей обозначают преференции, остальные — доверяют очередности кандидатов, установленной партией. Поэтому изменения результатов возможны при условии, что избиратели начнут массово писать номера кандидатов в списках, а кандидаты будут вести бурную предвыборную кампанию.

Номинально, жители небольших поселений могут попробовать собственным волеизъявлением повлиять на избрание конкретного депутата как выразителя местных интересов. Но для этого необходимы достаточно единодушная поддержка определенной политической силы (а это довольно сложно в нашем пестром по взглядам обществе) и не менее единодушное предоставление преференций конкретному кандидату от этой политической силы. А такие действия требуют и осознанной согласованности позиций достаточно больших коллективов людей. Насколько это возможно в отечественных условиях?

Подсчет голосов на местных выборах — в надежные руки

Регламентация избирательного процесса в Украине всегда спотыкалась о весьма специфический принцип: не так важно голосование избирателей, как подсчет их голосов. Поэтому принятие избирательных законов неизменно сопровождалось и острыми дискуссиями о том, кто и как будет считать поданные голоса. Консенсус, достигнутый в сессионном зале 16 июля 2020 года, основывается на том, что считать будут представители партий и депутатских групп, представленных в парламенте. Точнее — в нынешнем составе парламента.

Избирательный кодекс Украины (ч. 3 ст. 204) в зависимости от количества избирателей определяет четыре вида избирательных участков и соответственно четыре вида участковых избирательных комиссий. Очень малые (до 200 избирателей) — 4‒6 человек в комиссии, малые — 10‒14 человек, средние — 12‒16 человек, крупные — 14‒18 человек. Формально законодатель определил значительное количество субъектов, наделенных правом подавать кандидатуры своих представителей в комиссии. Однако по законодательным новеллам ч. 2 ст. 204 Избирательного кодекса Украины обязательно (без жеребьевки) в комиссию включаются по два представителя от каждой из партий, имеющих фракции в Верховной Раде. Таких партий сейчас пять, поэтому десять мест в комиссии уже занято. Не представленные в парламенте партии, которые заключат «соглашение» с одной из двух депутатских групп в Верховной Раде (вот и объяснение поддержки изменений этими группами), также могут рассчитывать на одного представителя. Это еще два места.

То есть по результатам жеребьевки среди представителей от: других партий, выдвинувших списки кандидатов; кандидатов на должность сельского, поселкового, городского головы; кандидатов в депутаты в мажоритарных округах (если таковые будут) — будут назначены максимум от двух до шести членов комиссии. И то, пополнение «со стороны» гарантировано только комиссиям крупных участков. Комиссии и малых, и средних участков могут уместиться в те же 12 человек.

Конечно, реализация этого нормативного механизма на практике может встретиться (наверняка встретится) с большими трудностями. Где набрать верных сторонников «Европейской солидарности», тем более — «Голоса», для рекрутирования в каждый избирательный участок в луганских и донецких селах, или, наоборот, «Оппозиционной платформы — за жизнь» в селах Прикарпатья и Волыни? Впрочем, это вопрос наличия не столько человеческих, сколько финансовых ресурсов, при достаточности которых можно попробовать подыскать наемных работников, которые по крайней мере дадут достоверную информацию о том, что происходит непосредственно на месте голосования и подсчета голосов.

Здесь важнее то, что, несмотря на отдельные замечания еще на этапе обсуждения законопроекта о нарушении его положениями принципа равенства партий как субъектов избирательного процесса, а заключение соглашений депутатских групп с отдельными партиями расценивалось как попытка узаконить откровенную политическую коррупцию, в сессионном зале их проигнорировали. А за этим прослеживается стойкое намерение представленных в Верховной Раде фракций и групп взять в свои руки судьбу местных выборов.

Поможет ли партийности пренебрежение самоуправлением?

С включением законодателем режима наибольшего благоприятствования для партий на местных выборах возникает довольно интересный вопрос: а может, так и должно быть? Не будем забывать, Конституция Украины определяет политические партии как «способствующие формированию и выражению политической воли граждан, принимающих участие в выборах» (ч. 2 ст. 36). Однако речь идет именно о содействии, а не монополии на формирование и выражение воли, об участии в выборах, а не установлении тотального контроля за ними. Политические партии по своей природе являются инструментом формирования и выражения воли народа, но не локальных сообществ. Они должны отстаивать общегосударственные интересы, что закреплено законодателем.

В частности, Закон Украины «О политических партиях в Украине» устанавливает, что партия — «добровольное объединение граждан — сторонников определенной общенациональной программы общественного развития» (ст. 2). А местное самоуправление — инструмент удовлетворения локальных интересов, решения вопросов местного значения. Так что партизация местных выборов очень напоминает попытку скрестить ежа с ужом. Но кому нужны полтора метра колючей проволоки, полученной таким образом?

Последними местными выборами, на которых еще не устанавливалась монополия партий на выдвижение кандидатов в большинстве самоуправляющихся институций, стали выборы 2002 года. На них среди избранных депутатов местных советов удельный вес выдвинутых ячейками политических партий составлял: 27,92% — городских советов в городах районного значения, 43% — городских советов в городах областного значения, Киеве и Севастополе, 46,6% районных советов в городах, 35,47% районных советов, 36,12% — областных советов. Ни в одном виде местных советов партийная прослойка не достигала и половины депутатского корпуса. То есть в 2004 году законодатель предоставил политическим партиям сугубо искусственные преимущества, о которых говорилось выше.

Впрочем, делалось это якобы во имя высокой цели — становления в Украине цивилизованной многопартийности. Но достаточно посмотреть на нынешнее состояние многопартийности, чтобы понять, что ей это никак не помогло. Из пяти партий, имеющих сейчас парламентскую фракцию, только одна — Всеукраинское объединение «Батькивщина» — является достаточно стабильной политической организацией, правда, с крохотным парламентским представительством — всего 24 штыка. Остальные партии — собственно, партийные проекты, созданные практически перед последними общенациональными выборами. В том числе и путем трансформации предыдущих партийных проектов. И совершенно не гарантируется сохранение их всех на следующих общенациональных выборах. Опять украинского избирателя, как на крючок, будут ловить на красочную политическую обертку.

Предоставление преимуществ партиям на местных выборах не поспособствует структуризации общества и повышению правовой культуры избирателя. Есть тактический выигрыш партийных проектов, который проявляется прежде всего в сборе средств, расходовании этих средств на развитие более или менее мощных партийных машин на местах и демонстрацию политического присутствия в органах местного самоуправления. Развитие партийных ячеек неизбежно будет искусственным, а в избирательные списки попадут люди, не разделяющие идеологию партий, от которых они формально будут баллотироваться.

Косвенно слабость нынешних партийных проектов признал законодатель, волеизъявлением государства пытаясь компенсировать отсутствие необходимых организационных связей. Осознанием кадровой немощности местных организаций политических партий является закрепленное в ст. 216 разрешение кандидатам одновременно баллотироваться в несколько самоуправляющихся институций. Регулированием внутрипартийных отношений является положение ч. 5 ст. 219: «Районная организация партии не может выдвигать <...> кандидатов в депутаты, кандидатов на должность сельского, поселкового, городского головы, если соответствующая областная организация этой политической партии <...> приняла решение о выдвижении таких кандидатов в депутаты, кандидатов на должность сельского, поселкового, городского головы». А за что предлагается отзывать депутатов местных советов, сельских, поселковых и городских голов, выдвинутых политическими партиями? Опять же — прежде всего за предательство партийного флага.

К сожалению, отечественная местная политическая элита так устроена и воспитана (не воспитана?), что льнет к победителям, но даже намек на возможное превращение лидера в аутсайдера вызывает ее стремительную переориентацию. Где «Наша Украина»? Где Партия регионов? Где «Фронт перемен»? Создание необоснованных преимуществ на местных выборах под формальным лозунгом развития партийности является лишь средством дальнейшего совращения местных политиков и тех, кто хочет приобщиться к этому кругу. Тогда как лучшее средство воспитания у местной элиты политической честности и ответственности — создание институциональных механизмов, обеспечивающих прежде всего тесное и содержательное взаимодействие с избирателями, их проблемами и интересами.

Разрушение самоуправления — угроза государственности

Нововведения в избирательном законодательстве больше напоминают формальное соглашение, призванное закрепить режим максимального благоприятствования партийным брендам на местном политическом рынке. Партийная монополия призвана аккумулировать финансовые и организационные ресурсы местных элит исключительно под существующими партийными флагами. При этом заметно преимущество уже представленных в парламенте партий и (диво дивное!) даже парламентских групп. Речь идет об откровенном принуждении, поскольку политически активных индивидов на местах ставят перед выбором: или идти под партийные флаги, или отказываться от политических амбиций.

Впрочем, дело не только в политических амбициях отдельных лиц, но и в попытках политических партий договориться с местными бизнес-элитами, которые получают возможность конвертировать материальные возможности в локальное политическое влияние с перспективой как минимум создания благоприятных условий для ведения бизнеса. Договоренность с местными распорядителями привлекательных партийных брендов открывает почти автоматический доступ к влиянию в самоуправляющихся институциях, упрощает отношения бизнес-власть, практически устраняя необходимость иметь дело с избирателями.

Но при таком положении дел разрушается весь механизм представительства интересов, само существование избранных таким образом институций утрачивает смысл. В то время как повсеместно слышна болтовня (это наиболее деликатная оценка) о необходимости развития местного самоуправления, собственно самоуправление разрушается. Местные самоуправляющиеся институции превращаются в средство решения каких угодно дел, но не насущных местных. Нужно напомнить, по Конституции Украины местное самоуправление «является правом территориальной общины — жителей села или добровольного объединения в сельскую общину жителей нескольких сел, поселка и города — самостоятельно решать вопросы местного значения в рамках Конституции и законов Украины» (ч. 1 ст. 140).

То, что община никаких вопросов решать непосредственно не может, обусловлено длительным отсутствием законодательного регулирования порядка проведения местных референдумов. И никаких шагов по принятию соответствующего закона не видно. Что же касается опосредованного решения общиной вопросов местного значения, то предлагается для этого выбирать исключительно представителей партий, причем согласованных не только на уровне местных, но и киевских штабов. Так чьи интересы они будут после избрания отстаивать — местные или партийно-политические?

Избранные по представлению партий органы самоуправления неизбежно свою деятельность начинают смещать в сторону общеполитических вопросов. Подготовка к этому начинается на этапе выборов, когда предметный диалог о местных проблемах и возможных направлениях и средствах их решения обычно подменяется общеполитической риторикой. Интенсивная партизация самоуправляющихся институций влечет за собой и их политизацию. В советы и кресла мэров пойдут специалисты (как провластные, так и оппозиционные) по организации политического противостояния, но не по развитию транспортного сообщения, вывоза мусора, ремонта водопровода и канализационных сетей.

Каким бы ни было состояние дел на местах — голосовать избирателям придется за тех, кого предложат партийные лидеры. Но, без лишней деликатности отталкивая граждан и местные общественные инициативы от формирования местной власти, нельзя сделать это так, чтобы те, кого оттолкнули, этого не почувствовали. Так что процесс отчуждения населения от самоуправляющихся институций, который уже идет, только усилится и ускорится. Не придется ли уже вскоре столкнуться с возрождением (в который раз?) не такого уж и забытого лозунга: «Власть советам, а не партиям»?

Смысл самоуправления — отделить решение дел государственных от дел местных. Концентрация власти равна концентрации ответственности. Поэтому самоуправление в мире — не модный тренд, а объективно необходимый инструмент снятия с государства ответственности за решение вопросов локального значения. Стремление всеукраинских партий улучшить свое финансовое и организационное положение за счет местных ресурсов неизбежно обернется тем, что ответственность за состояние дел на местах будет тесно связана с государством, поскольку от его имени выступают представители тех же партий. В этом и проявляется незрелость отечественных политических элит — у них хватательный инстинкт заметно берет верх над рациональным мышлением и необходимостью определенного самоограничения. А это оборачивается разрушением самих основ украинской государственности.