Специальный статус русского языка — суицид для Украины

Россия рассматривает русский язык в качестве геополитического оружия для создания так называемого «русского мира», существование которого можно было бы использовать для агрессии под фальшивыми предлогами спасения русскоязычных, как это было сделано Гитлером в Судетах 1937 года. В то же время изменение конституционных основ применения языков будет противоречить ст. 10 Конституции, не предусматривающей понятия «язык со специальным статусом», и это может поставить под угрозу как законопроект в целом, так и всю конституционную реформу. Эту норму многие эксперты считают бомбой замедленного действия.

На днях ожидается получение предварительных выводов Венецианской комиссии (Европейская комиссия за демократию через право) по проекту закона «О внесении изменений в Конституцию Украины», поданному 26 июня с. г. президентом в Верховную Раду. Среди прочих позиций — вопросы полномочий местных советов предоставлять на своей территории специальный статус русскому или другому языку национальных меньшинств: «Ст. 143. Сельские, поселковые, городские, районные, областные советы могут в порядке, определенном законом, предоставлять в пределах соответствующей административно-территориальной единицы статус специального русскому языку, другим языкам национальных меньшинств Украины».

Языковой вопрос уже не один десяток лет искусственно раздувается кремлевской верхушкой и их ярыми сторонниками в Украине. Почему искусственно? Два года назад Фонд «Демократические инициативы» решил провести опрос, чтобы узнать, что же беспокоит украинцев. Так вот, по результатам опроса, вопрос языка оказался на 31-м месте. Людей беспокоили совсем другие вещи. Сегодня, ввиду фактической войны и выхода на первое место соображений безопасности, языковой вопрос вообще отошел на задний план.

Тем не менее, именно этот вопрос заслуживает сейчас отдельного пристального внимания. Давайте задумаемся, почему русский язык так навязчиво предлагается нам как второй государственный.

«Это требование, которое возникло с первых дней возобновления независимости Украины, было альфой и омегой российской гуманитарной политики в отношении Украины. Москва требовала для русского языка в Украине особого статуса — если не государственного, то хотя бы официального. На это были брошены немалые силы РФ, внедрены программы поддержки русского языка за рубежом, на которые отводились колоссальные финансовые ресурсы. Почему так? Потому что Россия рассматривает русский язык в качестве геополитического оружия для создания так называемого «русского мира», существование которого можно было бы использовать для агрессии под фальшивыми предлогами спасения русскоязычных. Это оружие не так направлено на уничтожение украинского языка, как на создание формальных оснований вмешательства в дела суверенного государства, включая намерения ослабить чувства национальной идентичности украинцев и их восприятия Украины как собственного государства. В этом заключается суть многолетних усилий России по продвижению идеи внедрения в Украине русского языка как второго государственного.

Поскольку де-факто русский язык и так имеет привилегированный статус в Украине, то до аннексии Крыма и открытой агрессии на востоке Украины существовала угроза, что довольно скоро украинский язык мог быть вытеснен из употребления на большей части территории Украины из большинства сфер общественной жизни. Так было в свое время в Чехии: когда немецкий язык доминировал, чешский был вытеснен из употребления и труппы актеров гастролировали по населенным пунктам с постановками спектаклей на родном языке, чтобы тот не исчез.

С упомянутыми событиями большинство украинского населения, включая Восток, лишилось иллюзий о соседе как о старшем брате и риски русификации снижаются сами собой», — считает юрист-международник, профессор Владимир Василенко.

«Вопрос русского языка — не филологический, это инструмент уничтожения Украины. Все разговоры о защите русскоязычного населения в нашей стране не имеют под собой никакого основания. В Украине не зафиксировано ни одного нарушения прав этнических русских и русскоязычного населения на языковой почве», — убежден Владимир Андреевич.

Действительно, таких обращений нет ни в судах Украины, ни в Европейском суде по правам человека, ни у омбудсмена. Угрозы функционированию русского языка в Украине нет. А вот угроза функционированию украинского языка у нас действительно существует. В Украине сложнее купить книгу или периодическое издание на украинском, чем на русском.

Этот тезис можно подтвердить цифрами, которые привела юрист Анна Ющенко, опираясь на результаты ежегодного мониторинга, проводимого волонтерами «Пространства свободы». Волонтеры этой организации исследуют распространение и функционирование украинского языка в различных сферах. По результатам этих исследований, в Украине лишь 50% всех книг издается на украинском, газет еще меньше — 30%, журналов — 18%. Крупнейшие телевизионные каналы в прайм-тайм украиноязычных лишь на 31%, украиноязычных программ радио в Украине 26%.

В заведениях питания, предлагающих посетителям украинскую кухню, 49% меню на украинском. В остальных кафе-ресторанах меню предлагается на русском. По всей территории Украины только 37% персонала заведений питания общаются с клиентами на украинском. Многие даже не пытаются перейти на украинский, услышав, что клиент украиноязычный.

Приведенная статистика должна побуждать государственных мужей к действиям, а не нареканиям. Ведь очень просто обязать заведения общественного питания печатать меню вместо одного русского на двух языках — русском и украинском, или даже на трех, добавив английский.

Не так уж сложно задействовать и поощрительные меры, побуждающие издателей больше продукции издавать на украинском. А медиавещатели должны придерживаться обязательной 50-процентной доли национального вещания, и тут должно быть обеспечено внимание к их программной сетке со стороны Нацсовета по вопросам телевидения и радиовещания.

Языковед, доктор филологических наук, директор Института украинского языка Павел Гриценко считает, что язык всегда был и остается фактором создания нации и государства. «Но за 23 года существования независимой Украины, к сожалению, украинский язык, задекларированный 10-й статьей Конституции Украины как государственный, в полном смысле государственным не стал».

В 1989 году, еще до обретения Украиной независимости, Верховный Совет УССР принял Закон «О языке», которым была зафиксирована государственность украинского языка в республике. Сейчас этот закон критикуют, но тогда он был не просто прогрессивным, а революционным. Документ предусматривал, что введение украинского языка как государственного в УССР будет происходить постепенно. Также было принято постановление о порядке введения в действие закона, где было расписано, в какой сфере и в течение какого времени произойдет внедрение украинского языка. Как ни странно, но сразу после провозглашения независимости об этом постановлении забыли.

Владимир Василенко: «Языковая политика всех наших президентов была ошибочной. Кравчук имел все возможности обеспечить выполнение этого закона. Дело в том, что на момент принятия закона был достигнут своеобразный политический консенсус между правящей тогда КПСС, обществом и специалистами. Этот закон был воспринят обществом положительно, никто против него не возражал, и его было очень легко воплотить в жизнь. Этот общественный консенсус должен был стать базой для решения языкового вопроса в Украине. Но так и не стал.

Когда в 1994 году Кучма баллотировался в президенты, а его избирательную кампанию финансировала Россия (тому есть неоспоримые доказательства, документы), одним из лозунгов его предвыборной кампании, призванных заполучить приверженность и поддержку русскоязычного избирателя на юге и востоке страны, было обещание внедрить русский язык как второй государственный. Это обещание спровоцировало бурю страстей вокруг языкового вопроса, которую умышленно раздували спецслужбы РФ. Начались спекуляции на языковом вопросе, и о нормальной языковой политике речь уже не шла.

Однако впоследствии Леонид Кучма сам отказался от намерения внедрить второй государственный язык, поскольку это вызвало протест большого количества населения на западе страны и в центре, и стало бы явным нарушением ст. 10 Конституции Украины, которую можно изменить лишь соблюдая определенные процедуры. Находясь на крючке российских спецслужб, особенно после кассетного скандала, господин Кучма придумал заменитель «второму государственному»: его политика была направлена на ратификацию Европейской хартии региональных или миноритарных языков. Леонид Кучма настойчиво — трижды — подавал в ВР на ратификацию этот документ, при этом осуществлялось большое публичное давление со стороны России, которая настаивала, чтобы Украина ратифицировала хартию. Кстати, сама Россия ее до сих пор не ратифицировала. Таким образом, Кучма легитимизировал понятие «региональный язык», начал внедрять русский как региональный, фактически предоставляя ему статус официального, приравненного к государственному языку.

Президент Ющенко, вместо того чтобы укреплять фундамент независимого государства, ринулся украшать стены этого шаткого сооружения. Речи речами, но должного действенного внимания Ющенко на языковой вопрос не обращал. Еще в конце 2005 года специалистами была подготовлена государственная концепция языковой политики Украины, которая широко обсуждалась и получила положительные отзывы общественности. Эта концепция была принята в последние дни каденции Ющенко и появилась на президентском сайте... за два дня до инаугурации Януковича.

Что было с языковой политикой во времена Януковича, нечего и говорить. Вся его языковая политика была направлена на выполнение требования Кремля внедрить русский язык как государственный».

Манипуляции вокруг толкования текста Европейской хартии региональных или миноритарных языков привели к принятию закона Колесниченко-Кивалова. Впрочем, следует признать, что даже этот реакционный в отношении украинского языка закон не заработал, как надеялись его авторы.

Теперь выясним, является ли предложение президента Порошенко потенциальным конституционным нововведением? Эксперты-конституционалисты Центра политико-правовых реформ (далее — ЦППР), проанализировав перечень изменений в Конституцию, пришли к выводу: новая редакция ст. 143 — единственная, противоречащая действующей Конституции. Дело в том, что ст. 143 входит в раздел XI «О местном самоуправлении», в то время как вопрос языка определен в ст. 10, которая входит в раздел I Конституции Украины. Именно Раздел I Конституции определяет основные вопросы функционирования государства. Для защиты этих основ конституционного строя и был установлен особый порядок внесения изменений в Раздел I Конституции Украины — с усложненной процедурой (ВР должна дважды проголосовать за это предложение, количеством голосов не менее 300), которая должна завершиться всеукраинским референдумом.

«Раздел XI наименее защищен от вмешательства, в него гораздо проще внести изменения. Поэтому языковой вопрос был протянут через несоответствующую ему статью, — говорит эксперт ЦППР Ярина Журба. — Впрочем, как бы там ни было, это изменение конституционных основ применения языков будет противоречить ст. 10 Конституции, не предусматривающей понятия «язык со специальным статусом», что может поставить под угрозу и весь законопроект в целом, всю конституционную реформу.

Эта норма — бомба замедленного действия. Даже если сейчас она пройдет в ВР, потом в любое время весь этот законопроект из-за одной нормы могут признать неконституционным и отменить.

Вопрос языка искусственный. Он отражает слабую политическую и юридическую позицию, несет сплошной деструктив в общество».

Впрочем, есть и другая позиция в отношении такого изменения в Конституцию. Другие специалисты читают его текст как форму свободного развития и использования языков разных национальных меньшинств, что продекларировано в той же ст. 10 Конституции Украины. Речь в ней идет не о языке, считают они, а о полномочиях органов местного самоуправления на своей территории исключительно в установленном законом порядке предоставлять статус специального языкам нацменьшинств, включая русский.

Осторожные политики опасаются, что окончательное признание украинского и только украинского языка государственным посеет раздор в стране, разъединит и без того ментально далекие Запад и Восток.

«Мы прячемся за понятия полиэтничности, полиязычности, и в мире есть много таких государств, и полиэтнических, и полиязыковых, но они в любом случае имеют мононациональный, моноязыковой стержень. Сегодня на территории Украины во многих сферах общественной жизни превалирует русский язык. Это неправильно. От этого следует постепенно отходить. Мы должны осознать, что искажение языковой ситуации в Украине — это результат десятилетий тоталитарной советской системы, где основным, центральным был русский язык. Мы, строя независимое государство, должны постепенно избавляться от этого тяжкого наследия, — считает П. Гриценко. — Какие бы сегодня документы ни принимались на самом высоком уровне, надо четко осознавать, что мы строим украиноцентричную Украину, в которой, при этой доминанте украинскости, одновременно царит уважение к другим народам, языкам, культурам. Украиноцентризм и уважение к украинскому языку должны стать тем цементом, который объединит и скрепит все национальности, все нацменьшинства, которые есть в стране. Но для утверждения украинского языка на законодательном уровне должна быть прописана и мотивация, чтобы у наших граждан желание овладеть украинским языком становилось все сильнее.

Сложно воспринимать выделение русского языка среди других, кроме государственного, и поиск какого-то особого статуса для него. С научной точки зрения, каждый язык нацменьшинства, распространенного в Украине, имеет особый статус. Особый по сравнению с другими языками, в том числе и с украинским, потому что каждый из них имеет свою историю, свои корни, свой культурный запас, имеет или не имеет свое распространение за пределами Украины и свою метрополию, связи с этой метрополией. Это делает каждый язык нацменьшинств особым, требующим особого, специфического отношения и выработки благоприятных условий для развития каждого из них. И поэтому не стоит выделять именно русский язык, чтобы задобрить наших соседей.

Вопрос огосударствления и распространения украинского языка — сложный и комплексный, он должен быть решен на законодательном и исполнительном уровне так, чтобы создать новую Украину, в которой гармонично сочетались бы и разные языки, и разные этносы. Потому что вопрос языка, который антиукраинские силы искусственно превращают в ядро конфликта, не конфликтен в своей основе.

Я в это верю, поскольку рос в полиэтнической среде Одесчины, которую сейчас почему-то называют «русскоязычной Новороссией», что не соответствует действительности. Видел на практике, как бесконфликтно сосуществуют представители разных этносов. В 40-м году к УССР присоединили Бессарабию, где жили румыны, болгары, гагаузы, русские старообрядцы, русские новообрядцы, украинцы и цыгане, и я не видел ни одного конфликта на языковой или национальной почве. Кстати, в 50–60 годах все без исключения дети в Одесской области, в различных национальных школах, обязательно изучали украинский язык. И никто против этого не возражал, это воспринималось вполне положительно».

Законодательно обусловленное сужение сфер использования в общественной жизни русского языка — это нормальный закономерный процесс. В государстве должен доминировать государственный язык. Почему-то никого не удивляет, что во Франции доминирует французский, в Польше польский, а в Великобритании английский. В. Василенко считает: «Если украинский язык займет достойное место в общественной жизни, русский не будет уничтожен. Им будут пользоваться россияне и русскоязычные как в России, так и здесь. Русский язык — один из самых распространенных в мире, для России он государственный, и для него нет угрозы.

Поэтому довольно странными выглядят попытки новой украинской власти придумать для русского языка какой-то особый, специальный, чуть ли не официальный, статус. Но если вспомнить, откуда ноги растут, то первым жестко поднял вопрос второго государственного языка в Украине министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в марте с. г. на встрече с госсекретарем США Джоном Керри. Этот вопрос был среди других требований, нагло предложенных Россией в качестве путей решения украинского кризиса. Надо осознавать, что на самом деле в Украине внедрения второго государственного языка требуют только представители ПР, КПУ и сепаратисты, выполняющие кремлевский заказ.

Внедрение русского языка как государственного — самоубийственный шаг для Украины. Главное понять, что эти уступки не утихомирят Россию, а наоборот — поощрят к новым требованиям, которые приведут к уничтожению нашей государственности».