Пожар в столице как зеркало государства

Ситуации, при которых гражданам приходится прибегать к услугам государства, обычно не самые приятные, а порой и критические. Услуги эти у нас считаются бесплатными, поэтому оказываются спустя рукава, да и принимаются с некоторой понимающей обреченностью. У нас не принято кричать милиционеру, пожарному или врачу «скорой», как в голливудских фильмах: «Вы обязаны! Я плачу налоги!»

Киевлянка, жительница пятиэтажки на ул. Строителей, 13, в полной мере ощутила, как функционирует государство, когда неделю назад загорелся ее дом:

— Наша семья живет на пятом этаже, в соседней квартире проживает отец мужа. У одного из наших соседей на балконе случился пожар — загорелись старые газеты, какие-то вещи. Пожарные потом сказали, что человек не виноват в возгорании: день был жарким, солнечным, какая-то стеклянная посуда на балконе сработала как линза. Человек попытался самостоятельно потушить огонь, но разгорающийся пожар остановить не удалось.

Вызвали пожарных. Те приехали на удивление быстро. Прибыла не обычная пожарная машина, а маленькая «Газель». Пожарные достали из машины шланг, начали прикручивать его к нашему водопроводу в подвале. И тут оказалось, что шланг порван. Стали его латать, на что ушло минут пятнадцать. За это время огонь перекинулся на крышу. В тот день был сильный ветер, из-за него пламя начало быстро распространяться по поверхности крыши. Пожарные, поняв, что не в состоянии справиться с этим, как они выразились, повышенным уровнем опасности, вызвали подмогу. Пока приехала серьезная пожарная техника, крыша дома уже пылала.

У первой приехавшей на подмогу пожарной машины напор воды доходил только до четвертого этажа. Спустя еще некоторое время подъехали и другие. Но оказалось, что пробитые шланги у пожарных машин — это не исключение, а правило. Довольно долго они возились, устанавливали пожарные лестницы, никак не могли приспособиться, объясняли, что мешают деревья…

Огонь с крыши перекинулся на балкон свекра. Мы поняли, что еще минута и загорится квартира. Муж стал метаться от одной машины к другой, показывая на балкон. Но пожарные были заняты основным очагом возгорания. Муж самостоятельно метнулся в подъезд, заскочил в квартиру отца и стал тушить огонь на балконе, выбрасывать горящие вещи. С крыши капала горящая смола, он получил ожоги рук. Во дворе стояли две «скорые». Мы подошли, попросили оказать медицинскую помощь. На что получили ответ: «А нам нечем». Получается, что пожарным нечем тушить, скорым нечем обрабатывать раны. На следующий день к нам во двор приехало телевидение, снимать сюжет о пожаре. Я им все это рассказала. Но мой монолог из сюжета вырезали.

Самое обидное, что ситуацией сразу же воспользовались воры и мародеры. Во дворе появились какие-то мужчины, которые начали предлагать свою помощь пожилым людям. Одна бабушка из нашего подъезда обрадовалась и попросила их вынести из квартиры котика. Они взяли у нее ключи и исчезли. Она была вынуждена буквально ночью менять замок. Воспользовавшись паникой, в одну из квартир влез вор, украл ноутбук. Надо отдать должное милиции — его тут же схватили.

Вспыхнул пожар примерно в полшестого вечера. Около семи его потушили. После отъезда пожарных, около восьми вечера огонь вспыхнул опять, на сей раз между балконами. Снова вызвали пожарных. Приехали, потушили.

Видимо, из-за того, что пожар был большим и опасным, мы оказались в центре внимания. Пока пылала крыша, приехало телевидение и даже глава Днепровской райгосадминистрации постоял с нами во дворе. Он очень вежливо общался с жильцами, обещал помочь. Но когда чиновники узнали, что наш дом кооперативный, а не жэковский, энтузиазма поубавилось. Нам сказали, что оплачивать ремонт должен кооператив. Мы обратились в правление, чтобы узнать, есть ли у кооператива такая возможность, и выяснили, что квартплата с наших семидесяти квартир полностью уходит на содержание пяти штатных сотрудников кооператива — председателя, главбуха, паспортистки, дворника и уборщицы. Причем, как вы понимаете, львиная доля этих денег идет в бюджет как налог на фонд заработной платы. Из-за непомерной налоговой нагрузки просто невозможно было создать амортизационный фонд. На счету кооператива на момент пожара было всего 6000 грн!

Если честно, нам вообще непонятно, зачем мы содержим правление кооператива. Мы не видим, не понимаем, за что платим деньги. Ведь если нам нужен сантехник или электрик, то мы вызываем их сами за свои же деньги. Какие-то ремонтные работы в доме производятся без предупреждения и нашего на то согласия, а потом эта сумма разбрасывается на количество квартир.

Нам, можно сказать, повезло, что осенью будут выборы: судьбой нашего дома стали живо интересоваться депутаты Киевсовета. Они приходят на каждое собрание кооператива (из-за случившегося собрания эти сейчас происходят чуть ли не ежедневно) и торжественно обещают помочь с финансированием ремонта.

Кстати, о финансах. Никто не приглашал никаких экспертов, чтобы оценить ущерб. Сами депутаты «осметили» ремонт крыши на глаз: «Миллион. Вам понадобится миллион. Из них 10% будет стоить только проект крыши. Проект вам придется оплатить самим, скинуться с каждой квартиры».

Почему миллион? Зачем нам перечислять деньги какой-то фирме за разработку нового проекта, если крышу реконструировали в 80-е годы, и наверняка в каком-то архиве сохранилась проектная документация? В нашем доме живет много пенсионеров, они едва тянут выросшую за последнее время квартплату и коммунальные услуги. Они, естественно, не смогут оплатить ни саму крышу, ни даже проект. Я даже не представляю, что нам теперь делать. Конечно, хочется, чтобы власти нам помогли.