Реалии украинской государственности

Совсем недавно я опубликовал текст о своей встрече с одним   из последних   кобзарей. Только об этом. Реакция для меня оказалась неожиданной. Позвонил человек, горячо убеждавший меня, что я, сам того не ведая, поддерживаю миф о съезде кобзарей в Харькове и их казни по приказу Сталина. И т.д. и т.п. Хотя в моем тексте ничего подобного не было.  Тяжелый у нас был разговор. То, что для меня давно было очевидным, мой собеседник разоблачал. Утверждая, что он – профессиональный историк. Он очень уверенно и эмоционально утверждал, что не было никогда ни съезда кобзарей, ни их расстрела.

Спустя какое-то время я вежливо прервал разговор. Возражать историку я не мог и не хотел, поскольку не являюсь экспертом в этой специальной сфере знаний. С богиней истории Клио у меня всегда были сугубо потребительские отношения. Вечер был испорчен неожиданным и незаслуженным нападением со стороны неизвестного мне человека. Чуть позднее, предварительно остыв, я позвонил своему давнему знакомому, профессионально исследующему киевскую старину. И спросил, что представляет собой его коллега, так эмоционально отреагировавший на мою скромную заметку в фейсбуке. Ответ был такой: «Не обращайте внимания. Он плохой специалист. Политизированный. Уважением в нашей профессиональной среде не пользуется. Любые дискуссии с ним неизбежно превращаются в эмоциональный, а не в профессиональный спор».

Известный киевский юрист, давно и всерьез занимающийся исследованием Голодомора, сумел втянуть и меня, психиатра, в эту далекую от меня проблематику. Прежде я достаточно много читал на тему психологии и психиатрии Холокоста и его последствий, долго искал литературу о психологии и психиатрии советского ГУЛАГа, такой, увы, не нашел ни на русском, ни на английском языках.  Мы не раз обсуждали с новым моим другом эту тему, мудрой Ханной Арендт названной банальностью зла. Мы пытались определить психологическое состояние людей, ставших профессиональными палачами. Обыкновенных людей, обслуживавших тоталитарные режимы Сталина и Гитлера. В том числе, создателей и проводников Голодомора украинцев.

К сожалению, палачи редко оставляют воспоминания о своей специфической профессии. Одно ясно: далеко не все они были прирожденными садистами-психопатами. Но многие гордились своим прошлым. Так было в СССР. Впрочем, существуют примеры и сегодня, в уже независимой Украине, где бывшие политические узники официально реабилитированы. Так, творчески, вдохновенно работавший в Пятом, политическом управлении КГБ офицер А.В. Нездоля в свободные от забот пенсионные дни, уже в звании генерала СБУ в своей книге воспоминаний бесстыдно описал в качестве достоинства свои вербовочные успехи в борьбе с беззащитными украинскими инакомыслящими. Без малейшей нотки раскаяния.

Принято считать, что тоталитарный советский режим умер. Во всяком случае, здесь, в Украине. Почти полностью открыты полки архива КГБ-СБУ, семьи репрессированных имеют возможность читать и копировать документы прошлого. Историки, наконец, получили возможность искать истоки жестокости. Многое действительно изменилось. Но…

Общаясь со скромными служителями богини Клио, исследующими историю   ГУЛАГа и Голодомора, я узнал реалии их совсем не прибыльного ремесла. Помню о главном архивисте Украины времен Януковича Ольге Петровне Гинзбург. Как приличествует настоящему, идейному коммунисту, Ольга Петровна делала всё возможное, дабы украинские архивисты не позорили святое советское прошлое и максимально ограничивали доступ историков к документам эпохи СССР. Но вот уже нет в начальственном кресле Ольги Петровны… А дело её, оказывается, живет.

Служители Клио на свои весьма скромные зарплаты приезжая работать в тот или иной провинциальный архив, имеют право получить не менее пяти документов в день. Но чаще всего получают один. Некоторые местные архивные начальники, памятуя дни работы под управлением всё той же Ольги Петровны Гинзбург, всячески ограничивают доступ исследователей к печальным документам сталинской поры. Знают, что ограниченные в деньгах историки не имеют  возможности жить в местной гостинице, стараются изучить документы в течение одного рабочего дня. Так вот, в некоторых регионах исследователей документами не балуют, по возможности, их работе препятствуют.

Случаются и откровения. Цитирую по источнику, сообщившему мне факты: «Вы что, не понимаете, совсем недавно это была засекреченная информация. Да, сейчас она открыта. Но кто знает, когда её опять закроют, засекретят. А я не хочу нести ответственность, хочу продолжить здесь работать!»  Есть и такие примеры: директор архива всячески ограничивает историка, придумывает всевозможные причины отказа в поиске и выдаче искомых документов, а его сотрудники, подчиненные, понимая благородную цель приезжего исследователя, тайком поступают по совести. Были (не знаю, как сейчас) проблемы доступа к архивным документам в СБУ. Так, моя знакомая, исследовавшая документы, связанные с массовыми казнями в Бабьем Яру, получила доступ к источникам по личному приказу заместителя главы СБУ Владимира Ильича Пристайко. Я его попросил…

Да, архивы России для нас закрыты наглухо. А именно там лежат тысячи документов, всё еще неизвестных исследователям Голодомора. Что ж, придет и другое время в России… А пока хочу закончить своим, психиатрическим. Ни к проблематике ГУЛАГа, ни к теме Голодомора отношения не имеющим. Но – характеризующим наше демократическое мышление.

Европейские доноры подарили нам набор современных типографских машин. Так на территории киевской психиатрической больницы появилось издательство «Сфера» с собственной типографией. Мы переводили и издавали лучшую, саму новую психиатрическую литературу. Наши коллеги приезжали на машинах и увозили книги и журналы к себе, в провинцию. Однажды из большого города миллионника коллеги приехали на двух вместительных автомобилях и загрузили более двухсот килограммов книг. Привезли к себе, выгрузили  в больничном складе. С главным врачом договорились так: раздадут привезенное в ежегодный день психиатра, когда большинство врачей  соберется вместе.

И вот – областной день психиатра. В аудитории было около ста человек, отчитались, поговорили, наметили планы на будущее. Главный областной психиатр со всеми тепло попрощался… Но двое молодых врачей успели громко задать вопрос: «А как же литература? Вы забыли о ней!»  Начальник не забыл, он громко на весь зал ответил: «Вы эти книги и журналы не получите. Потому что они изданы на деньги ЦРУ!». На том и расстались.

Было это задолго до воцарения Ольги Петровны Гинзбург. Многое, увы, продолжается и сегодня.  А косвенные улики подтверждают, что съезд кобзарей действительно в Харькове собирали. С единственной целью – всех их казнить. Документы, по-видимому, в Москве. Что же, даже диктаторы живут не вечно.