Законопроект о правосудии — как стать хозяином судебной власти

22 декабря 2015 года в 13.33, не приходя в сознание, народные депутаты поддержали проект постановления парламента о направлении проекта закона №3524 о внесении изменений в Конституцию Украины (относительно правосудия) в Конституционный суд.

Напомню, что указанным проектом ликвидируется принцип законности при осуществлении правосудия, ликвидируется общая судебная юрисдикция, убирается неуместное упоминание об Украине в тексте Конституции в названиях Верховного суда и генерального прокурора, участники судебного процесса лишаются права на обжалование судебных постановлений отдельно от решения суда и т. п.

Эту несокрушимую белиберду поддержали 291 народный депутат. Стоит ли говорить, что на весь зал нашлось лишь девять против и тринадцать воздержались. Остальные — в один голос, на ура, как на советских партийных собраниях.

Перечитывая стенограмму, иногда удивляешься: что они плетут? Например, депутат Ляшко: «Но вопрос изменений в Конституцию — это ключевой, я подчеркиваю, это ключевой вопрос будущего нашей страны. Ведь если мы не будем иметь независимое правосудие, в этой стране не будет инвестора, здесь не будет благоприятного инвестиционного климата. Никто сюда не принесет своих денег, если будут знать, что пойдут в какой-то районный суд, отожмут бизнес, отожмут деньги, заберут собственность».

У меня другой вопрос: если суд не будет руководствоваться законностью, станет ли от этого легче инвестору? К чему он будет апеллировать в суде, когда будут отжимать его бизнес и деньги? К какому-то там закону?

Украина стремительно движется по траектории, где исходной точкой было верховенство закона, через противопоставление принципа законности и принципа верховенства права, к конечной точке — верховенству суда и шире — власти. Впрочем, все эти основополагающие принципы мало кого волнуют, разве что преподавателей права и издателей учебников, потому что теперь им придется переиздавать их заново. То, что клерки Администрации президента написали в проекте №3524, стало результатом их врожденной криворукости, а не злого умысла. Уверен, они даже не понимают, что накосячили.

Когда они вычеркивали слово «Украина» в тексте Конституции, то руководствовались не новыми правовыми гипотезами, а просто сокращали количество букв, потому что так короче писать, а из-за этого слова предложения становятся длиннее. Помните Вини-Пуха? «Длинные слова меня огорчают!»

Ребята не понимают, что просто Верховного суда быть не может. Не может быть суд свой собственный, как говорил кот Матроскин. Суд обязательно чей-то. Осталось уточнить — может, это Верховный суд Грузии? Или МВФ? Или Совета брюссельских комиссаров? Ответ есть: это Верховный суд Администрации президента. Как и генеральный прокурор.

Завуалированный смысл проекта предполагает новый передел формальных полномочий и неформального влияния на формирование кадрового состава и деятельность судебной власти и прокуратуры.

Начнем наш обзор с прокуратуры, потому что она является жертвой непрерывного реформирования второй год подряд. Сначала ее собирались уничтожить под ноль, и поэтому ликвидировали Раздел VII «Прокуратура», ст. 121–123 Конституции. Потом решили, что в хозяйстве все пригодится, и дописали в проекте №3524 новую статью 131-1 о прокуратуре, которая стала недалеким и неточным переписыванием ст. 121–123 действующей редакции в одну кучу.

Сейчас прокуратура осуществляет, согласно ст. 121 Конституции, две представительские функции и три надзорные:

1) поддержание государственного обвинения в суде;

2) представительство интересов гражданина или государства в суде в случаях, определенных законом;

3) надзор за соблюдением законов органами, которые проводят оперативно-розыскную деятельность, дознание, досудебное следствие;

4) надзор за соблюдением законов при исполнении судебных решений по уголовным делам, а также при применении других мер принудительного характера, связанных с ограничением личной свободы граждан;

5) надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина, соблюдением законов по этим вопросам органами исполнительной власти, органами местного самоуправления, их должностными и служебными лицами.

Из этих функций пятая — надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина — фактически уничтожена.

Что предлагается теперь (ст. 131-1):

1) поддержание публичного обвинения в суде;

2) организация и процессуальное руководство досудебным расследованием, решение в соответствии с законом других вопросов в ходе уголовного производства, надзор за негласными и другими следственными и розыскными действиями органов правопорядка;

3) представительство интересов государства в суде в исключительных случаях и в порядке, определенных законом.

Что это за «публичное» обвинение? Прокурор действует исключительно от имени и в интересах государства, а не «публики». Обвиняет государство, а не публика — то есть общественность, народ. Второй пункт — это вообще «сумбур вместо музыки».

Во-первых, прокурор не организовывает следствие — следствие организует следователь органа досудебного расследования в соответствии с распределением подследственности по ст. 216 УПК Украины. Прокуратура вообще не должна осуществлять следствие ни по одной статье Уголовного кодекса Украины — она это делает «временно» на основании закона №771-VIII от 10 ноября 2015 года с абсурдным названием: «О внесении изменений в Уголовный процессуальный кодекс Украины относительно выполнения рекомендаций Европейского Союза по выполнению Украиной Плана действий по либерализации Европейским Союзом визового режима для Украины касательно уточнения подследственности органов досудебного расследования». Сначала я думал, что это застольный тост, потом — что это цитата из выступления на политическом ток-шоу. Оказалось — название закона. Это же анекдот — какое отношение распределение подследственности уголовных дел имеет к безвизовому режиму?

Уверяю, что до завершения вооруженного конфликта на Востоке, при условии наличия сотен тысяч внутренних переселенцев и неконтролируемых восточных границ никто и никогда не предоставит Украине безвизовый режим. Это абсурд.

Второй пункт не лучше первого: зачем прокуратура будет наблюдать за негласными и другими следственными и розыскными действиями органов правопорядка? Сейчас действующая редакция ст. 121 Конституции дает четкий ответ: прокуратура следит за соблюдением законов при проведении этих самых негласных и следственных и розыскных действий. Еще раз для тех, кто в танке: за соблюдением законов! Нам предлагается наблюдать просто: из любопытства, за соблюдением указаний начальства и т. п. То есть, попроще говоря, быть «смотрящими».

И снова «реформы» за счет сужения гарантий прав человека: ликвидирован надзор за соблюдением законов при исполнении судебных решений по уголовным делам, а также при применении других мер принудительного характера, связанных с ограничением личной свободы граждан.

С целью «усиления» роли прокуратуры предлагается увеличить срок полномочий генерального прокурора с пяти лет до шести, но ограничить отсидку в этом кресле одним сроком. Парламент лишен права уволить генерального прокурора путем объявления ему недоверия. И это правильно. Зачем метать стрелы возмущения в слугу, когда следует адресовать претензии к его хозяину?

Перейдем, наконец, к остаткам правосудия. После тех юридических извращений, которые уже были описаны, можно было бы ставить точку, тушить свет, забить гвоздями доски на входе в суды и написать «Все ушли на фронт борьбы верховенства права над законом». Но главное назначение проекта №3524 другое — сделать суды полностью управляемыми и подконтрольными, устранить народ в лице парламента от малейшего контроля над назначением и увольнением судей с должностей. По сути сделать президента главой и хозяином судебной власти.

На данный момент действует смешанная модель формирования судейского корпуса: президент назначает судей впервые на пять лет, и они могут работать только в судах первой инстанции. На бессрочный срок судей назначает Верховная Рада. Замечу: в апелляционных, кассационных и в Верховном суде имеют право работать только судьи, назначенные бессрочно. Эта модель, несмотря на очевидные недостатки, имеет необходимый баланс интересов и обеспечивает право народа через своих избранников в лице парламента выполнять функцию источника власти и предотвращать узурпацию.

Предлагается изменить эту модель на другую: назначение на должность судьи осуществляется президентом Украины по представлению Высшего совета правосудия в порядке, установленном законом — ст. 128 новой редакции. Все судьи назначаются бессрочно — ст. 126 новой редакции.

Для управления судебной властью создается исполнительный орган — Высший совет правосудия, осуществляющий не менее девяти функций:

1) вносит представление о назначении судьи на должность;

2) принимает решение о нарушении судьей или прокурором требований о несовместимости;

3) рассматривает жалобы на решения соответствующего органа о привлечении к дисциплинарной ответственности судьи или прокурора;

4) принимает решение об увольнении судьи с должности;

5) дает согласие на задержание судьи или содержание под стражей;

6) принимает решение о временном отстранении судьи от осуществления правосудия;

7) принимает меры по обеспечению независимости судей;

8) принимает решение о переводе судьи из одного суда в другой;

9) осуществляет другие полномочия, определенные этой Конституцией и законами Украины.

Высший совет правосудия состоит из 21 члена, из которых десять выбирает Съезд судей Украины из числа судей или судей в отставке, двух — назначает президент Украины, двух — выбирает Верховная Рада Украины, двух — выбирает Съезд адвокатов Украины, двух — выбирает Всеукраинская конференция прокуроров, двух — выбирает Съезд представителей юридических высших учебных заведений и научных учреждений.

Николай Томенко 22 декабря лукавил, когда растерянно спрашивал: «Я не знаю, конечно, я не юрист, я только доктор политических наук, но я не понимаю, что такое Совет правосудия? Это как Министерство правды или Совет мудрецов? Правосудие осуществляется судебными решениями в интересах государства и права, а как мы выбираем Совет правосудия? Это что, самые мудрые правосудные люди какие-то будут?»

Объясним Николаю Владимировичу на примере: представьте себе, что в Украине создан Высший совет завхозов с целью формирования исполнительной власти. Этот совет будет состоять из числа премьер-министров в отставке (Кучма, Пустовойтенко, Кинах, Янукович и Ко), двоих назначит президент, двоих изберет парламент, остальных — Всеукраинская конференция начальников ЖКХ и экономического факультета КНУ им. Шевченко. Они выберут состав правительства и внесут представление на назначение премьер-министра. Без их согласия никто не имеет права арестовать министра или губернатора. Потом этот опыт обобщить на формирование законодательной ветви власти (иначе почему такая дискриминация судебной власти и других ветвей власти?) и создать Высший совет депутатов в отставке, которые будут формировать новый «парламент».

А где же здесь в этой схеме народ? Где, где...

Эта идея настойчиво продвигалась во время работы Конституционной ассамблеи Януковича, и это, несомненно, творчество Андрея Портнова в сфере реформирования правосудия. Содержание идеи: освободить судебную власть от политического влияния, то есть и от влияния народа напрямую или через своих делегатов.

Этот краткий анализ не претендует на всесторонность, ведь в тексте галиматьи — как у собаки женского пола блох, как говорил один известный пчеловод. Поэтому перейдем к печальному для многих юристов — это предложение поставить всех в стойло адвокатской монополии.

В соответствии со ст. 131-2, исключительно адвокат осуществляет представительство другого лица в суде, а также защиту от уголовного обвинения. Что это значит на практике? В течение 2014 года на рассмотрении местных общих судов (местные суды) находилось более 3 млн 206 тыс. дел и материалов. Из них поступило в 2014 году 2 млн 924 тыс., рассмотрено 2 млн 940 тыс. дел и материалов. Из них только 772,6 тыс. — в порядке уголовного судопроизводства. Подавляющее большинство дел рассматривается без участия адвокатов, за исключением уголовных дел.

Можно согласиться с тем, что защиту прав задержанного (подозреваемого) должен осуществлять адвокат. Хотя это не совсем соответствует решению Конституционного суда №13-рп/2000 от 16 ноября 2000 года, согласно которому ч. 1 ст. 59 Конституции следует понимать как конституционное право подозреваемого, обвиняемого и подсудимого при защите от обвинения и лица, привлекаемого к административной ответственности, с целью получения правовой помощи выбирать защитником своих прав лицо, являющееся специалистом в области права и по закону имеющее право на предоставление правовой помощи лично или по поручению юридического лица. То есть не только адвокатом.

Но зачем адвокат для представительства интересов сторон по делу о разводе? Или об установлении факта родственных отношений? Или о возобновлении срока на принятие наследства? Или о разделе имущества супругов?

В 2014 году было рассмотрено около 1,5 млн гражданских дел, подавляющее большинство которых носит мелочный характер. С другой стороны, услуги адвоката стоят недешево — более 500 у. е. за ведение дела, в столице некоторые адвокаты меньше чем за 1000 у. е. разговор не начинают. Нужны ли эти услуги человеку, которому просто некогда ходить по судам в рабочее время по пустяковому вопросу?

Во многих случаях затраты на доступ к правосудию превысят разумные рамки и цену самого вопроса. То есть люди станут судиться реже. И где взять столько адвокатов?

Прием в адвокаты — это еще одна коррупционная кормушка, непочатый край работы для различных «малообеспеченных» функционеров. Куда пойдут работать сотни тысяч молодых юристов, которых никто не трудоустроит, потому что зачем работодателю человек, который даже не сможет принести бумажку в суд?

Это тоже мощный рычаг воздействия на «несогласных» — или займешь в суде правильную позицию, или исключим тебя из реестра — и куда пойдешь, к станку? Вспомним историю Сергея Власенко, которого власти Януковича пыталась раздавить именно как юриста, как адвоката. Но у него была политическая крыша. Все ли найдут в себе мужество противостоять системе, особенно в провинции?

Пока никто не может лишить права свободно представлять интересы других лиц в судах, разве что лишить статуса дееспособного человека. После принятия указанных предложений все будут под прицелом.

Чтобы подсластить пилюлю, предусмотрена возможность включить задний ход: законом могут быть определены исключения относительно представительства в суде по трудовым спорам, спорам о защите социальных прав, по выборам и референдумам, в малозначительных спорах, а также в связи с представительством малолетних или несовершеннолетних лиц и лиц, признанных судом недееспособными или дееспособность которых ограничена — ст. 131-2 новой редакции.

Предусмотрен переходный период:

11) представительство в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 1311 и статьи 1312 этой Конституции исключительно прокурорами или адвокатами в Верховном суде и судах кассационной инстанции осуществляется с 1 января 2017 года; в судах апелляционной инстанции — с 1 января 2018 года; в судах первой инстанции — с 1 января 2019 года.

Представительство органов государственной власти и органов местного самоуправления в судах исключительно прокурорами или адвокатами осуществляется с 1 января 2020 года.

Очень своеобразная логика: после 1 января 2019 года представлять интересы по делу об установлении факта родства двоюродного племянника с тетей сможет только адвокат, но представлять интересы городского совета по многомиллионной застройке сможет юрист-практикант. Именно так? Как быть общественным организациям, которые в соответствии со ст. 36 Конституции имеют право осуществлять защиту своих членов? Где, как не в суде? Перечню этих риторических вопросов нет предела.

Чтобы не завершать на грустной ноте, хочу напомнить, что предыдущий автор аналогичных предложений не продержался у власти и года с момента внесения аналогичных предложений. Потому что не стоит тревожить покой Тамерлана.