Блокировка налоговых накладных как элемент налогового террора

Блокировка налоговых накладных. Мы живем в увлекательное время — 80-летнего юбилея Великого очистительного террора 1937 года. Это выдающееся событие еще нуждается в детальном осмыслении. Но, в свете недавних событий, можно обозначить главное историческое значение 1937 года для нашей страны — это борьба с волокитой при проведении массовых репрессий.

Судите сами: очень тяжело пропустить через чистилище карательных органов большой поток людей, когда оперативники, следователи и прокуроры связаны по рукам и ногам кандалами процессуального законодательства. Непреходящее значение наркома внутренних дел СССР Николая Ивановича Ежова как выдающегося исторического деятеля состоит в том, что он первым поставил вопрос о недопустимости применения обычных законодательных процедур при организации массовых расправ над целевой аудиторией.

Под девизом «Долой волокиту!» были введены чрезвычайные методы рассмотрения уголовных дел — Особые совещания или «тройки» НКВД. И это правильно: зачем терять время на процессуальную казуистику, когда судьбу человека решала некая «комиссия», у которой вынесение приговора занимало от 5 до 15 минут, без ненужного бюрократического крючкотворства.

Уже в наши дни правнуки Ежова из НАБУ правильно и своевременно ставят вопрос о том, что они не могут работать в рамках УПК, не желают унижаться перед общими судами, доказывая там очевидные для них вещи. Было бы гораздо лучше, если бы все дела НАБУ слушал один-единственный суд на всю страну, состоящий из одного судьи — Александра Бобровника. А еще лучше — создать особое совещание при НАБУ в составе Сытника, Холодницкого и Бобровника…

Не хотят отставать от юных ежовцев и работники Государственной фискальной службы. Судите сами: для того чтобы «закошмарить» киевский ТРЦ «Гулливер», пришлось проводить целую общевойсковую операцию. Все это очень хлопотно и затратно. Представьте себе, что вам надо «нагнуть» не одну фирму, а, например, целых сто тысяч плательщиков НДС? Где взять столько вертолетов? А где взять столько бронетранспортеров? Помимо этого есть еще и сугубо процессуальные проблемы.

Чтобы залезть в карман к налогоплательщику, необходимо пройти длинный путь: вначале назначить налоговую проверку на законных основаниях, затем правильно оформить направления ревизорам на проверку и «зайти» на фирму для проведения проверки. После этого составить акт налоговой проверки, унизиться до того, чтобы ответить на возможные возражения налогоплательщика на этот акт, и лишь после этого произвести доначисления в разрезе отдельных налогов — выписать так называемое ППР (налоговое уведомление-решение, податкове повідомлення-рішення), которое должен подписать начальник налоговой, проводившей проверку.

Но и это еще не все, поскольку налоговые доначисления вступят в силу только после окончания срока на их обжалование.

Система обжалования ППР достаточно запутана и многоступенчата: вначале налогоплательщик имеет право подать жалобу в 10-дневный срок в административном порядке согласно ст. 56.3 Налогового кодекса в орган ГФС вышестоящего уровня. Это значит, что решение районной налоговой можно обжаловать в ГУ ГФС области (или в ГУ ГФС Киева), а затем, если ответ не устроит, — непосредственно в ГФС Украины.

По окончании процедуры административного обжалования, если ее итоги не устраивают налогоплательщика, он имеет право подать административный иск в порядке ст. 56.18 Налогового кодекса и перенести фронт борьбы из кабинетов ГФС в залы административных судов. Где, опять таки, налоговое доначисление вступит в законную силу только после истечения срока на обжалования решения суда первой инстанции, либо после решения апелляционного административного суда. Но и после двух судебных инстанций можно подавать кассационную жалобу в Высший административный суд, где просить о временном приостановлении налогового взыскания. При этом ВАСУ часто идет навстречу налогоплательщикам при подаче мотивированного ходатайства.

Как видите, дистанция между «налоговым шмоном» и вступлением решения суда в законную силу может растянуться на многие месяцы, а то и годы. Не подходит!

Мало того, что ГФС должна пройти длительную судебную волокиту, чтобы залезть в карман к бизнесмену, так еще и вынуждена доказывать в каждой судебной инстанции свою правоту, потому что в норме ч. 2 ст. 71 Кодекса административного судопроизводства (КАСУ) действует правило презумпции правоты частного лица:

2. В административных делах о противоправности решений, действий или бездействия субъекта властных полномочий обязанность по доказыванию правомерности своего решения, действия или бездействия возлагается на ответчика, если он возражает против административного иска.

Конечно, для ГФС такие условия унизительны. «Это кому я буду доказывать?» — бессмертная фраза из кинофильма «Доживем до понедельника» актуальна как никогда.

Уж сколько было сделано государством для того, чтобы отбить охоту обращаться в административные суды: сроки обращения в ст. 99 КАСУ урезали неоднократно до 6 месяцев по неимущественным спорам и до 30 дней по спорам, где предусмотрено денежное взыскание по решению субъекта властных полномочий (ч. 5 ст. 99 КАСУ); драконовские ставки судебного сбора ввели, да такие, что многие малозначительные штрафы просто нерентабельно обжаловать в суде. А они все пишут и пишут…

Не в силах мириться с принципом презумпции невиновности, правительство и ГФС решили вывернуть жизнь плательщиков НДС наизнанку по принципу: а давайте сделаем все наоборот — пускай налогоплательщик ходит и доказывает свою правоту, но все это время, пока идет обжалование, налоговое доначисление будет иметь законную силу! И пускай судятся хоть сто лет — ему же хуже…

«Капец» подкрался незаметно в виде п. 201.16 ст. 201 Налогового кодекса, принятого накануне 2017 года согласно закону №1797-VIII от 21 декабря 2016 года. В этом сером и невзрачном на первый взгляд пункте Налогового кодекса бизнесу скрутили классическую комбинацию из трех пальцев такого содержания:

201.16. Регистрация налоговой накладной/расчета корректировки в Едином реестре налоговых накладных может быть остановлена в порядке, определенном Кабинетом министров Украины, в случае соответствия такой налоговой накладной/расчета корректировки совокупности критериев оценки степени рисков, достаточных для остановки регистрации налоговой накладной/расчета корректировки в Едином реестре налоговых накладных, установленных в соответствии с пунктом 74.2 статьи 74 настоящего Кодекса.

Тут следует сделать небольшое отступление. Изначально, когда вводили обязательную регистрацию налоговых накладных в едином реестре, никто не предполагал, что простое администрирование реестра накладных можно считать камеральной проверкой по НДС. Бизнесу тогда было сказано, что все это делается на благо законопослушных налогоплательщиков, дабы отсечь налоговые ямы, которые выдавали налоговые накладные налево и направо, словно отматывали рулон туалетной бумаги — безответственно перед покупателем, часто без внесения в налоговую отчетность. Иногда без подачи таковой…

Честный бизнес тогда лишь пожал плечами: раз надо — значит надо. Просто теперь расходы на бухгалтерию существенно возрастали, ибо там, где раньше было достаточно приходящего бухгалтера на полставки, после введения ЕРНН уже нужен был бухгалтер на полный день, да еще и с навыками IT-специалиста, ибо все наши единые реестры работают, мягко говоря, нестабильно, постоянно зависают, в них все время кто-то проводит какие-то регламентные работы и т. д. Одним словом, их делали ногами через одно место…

Но никто не ожидал, что произойдет подмена: право на налоговый кредит будет поставлено не в зависимость от первого события, предусмотренного п. 198.2 Налогового кодекса (который никто не отменял!), а от даты регистрации налоговой накладной в ЕРНН, что далеко не одно и тоже.

Самое возмутительное в этой ситуации — даже не критерии оценки степени риска, о которых мы поговорим ниже. Форменным издевательством выглядит подпункт 201.16.1 ст. 201 Налогового кодекса:

201.16.1. В случае остановки регистрации налоговой накладной/расчета корректировки в Едином реестре налоговых накладных плательщику налога в течение операционного дня контролирующий орган в автоматическом режиме направляет (в электронном виде в текстовом формате) квитанцию об остановке регистрации такой налоговой накладной/расчета корректировки. Такая квитанция является подтверждением остановки такой регистрации.

Практически квитанция о блокировке выглядит так (пример):

Квитанція №1

Підприємство — Продавець: ХХХХХХХХ ТОВ «ХХХ»

Підприємство — Покупець: ХХХХХХХХ ТОВ «ХХХ»

Документ: хххххххх Податкова накладна №ххх від хх.хх.2017

Дата виписування податкової накладної: хх.хх.2017

Номер податкової накладної: ххх

Реєстраційний номер документу: хххххххх

Документ доставлено до центрального рівня Державної податкової служби України хх.хх.2017 о 17:01:27

ДОКУМЕНТ ПРИЙНЯТО. РЕЄСТРАЦІЯ ЗУПИНЕНА.

Виявлені помилки:

Відповідно до п. 201.16 ст. 201 ПКУ реєстрація ПН/РК зупинена. ПН/РК відповідає критеріям оцінки ступеня ризиків, визначеним пунктом 6 Критеріїв оцінки ступеня ризиків, достатніх для зупинення реєстрації ПН/РК в ЄРПН, затверджених наказом МФУ від 13.06.2017 №567. За результатами опрацювання СМКОР виявлено невідповідність обсягів постачання обсягам придбання по товарах згідно з УКТ ЗЕД: ХХ.ХХ Пропонуємо надати пояснення та/або копії документів, достатні для прийняття рішення про реєстрацію ПН/РК в ЄРПН відповідно до пункту «в» п.п. 201.16.1 п. 201.16 ст. 201 ПКУ, вичерпний перелік яких встановлено наказом МФУ від 13.06.2017 №567 та/або Таблицю даних платника податків. яка передбачена пунктом 4 цього наказу.

Відправник: Автоматизована система «Єдине вікно подання електронних документів» ДФС України. Версія 22.13.13.

Таким образом, можно констатировать: сбылась мечта фантастов. Компьютерные вирусы захватили власть над плательщиками НДС и вершат их судьбу в автоматическом режиме! Вы только вдумайтесь: решение о блокировке налоговой накладной, которое увеличивает фактическое обязательство по НДС, принимает не руководитель налоговой инспекции или ГУ ГФС областного уровня, а некий компьютерный алгоритм неизвестного происхождения.

Причем решение этого компьютерного вируса вступает в силу немедленно, и налогоплательщик должен оправдаться, доказать свою невиновность, подав в порядке п. 201.16.2 ст. 201 Налогового кодекса свои пояснения и дополнительные документы в течение 365 дней с момента блокировки, после чего некая комиссия (особое совещание при ГУ ГФС) заочно рассмотрит челобитную налогоплательщика и примет одно из решений: о регистрации либо об отказе в регистрации налоговой накладной.

И тут дело даже не в конкретных критериях риска, утвержденных приказом Минфина №567 от 13 июня 2017 года, в которых найти разумную логику так же трудно, как и жизнь на Марсе. Здесь вопрос носит принципиальный характер: многие представители homo sapiens не готовы к тому, что решения об их правах и обязанностях будут принимать компьютерные вирусы на основании превентивных критериев подозрительности.

Просто проиллюстрирую ситуацию примером из другой сферы.

Представьте, что в дополнение к вирусу Petya завелся вирус Arsen или вирус Yura, которые начнут рассылать гражданам на их электронную почту послания такого содержания: «Ваше уголовное дело рассмотрено. На основании физиономических критериев риска вы признаны виновным в разбойном нападении на Сберкассу и приговорены к 10 годам лишения свободы. Но вы можете подать доказательства своей невиновности в особое совещание при МВД».

Мало того, что судьбу человека решают роботы, так еще и ключевой критерий, по которому происходит блокировка, направлен на геноцид среднего бизнеса производственной направленности.

В подавляющем большинстве случаев плательщиков НДС «выкашивают» издевательским обвинением: «выявлено несоответствие объемов поставок объемам приобретения по товарам».

Речь идет о том, что ключевым критерием «отбраковки» является довольно надуманное соотношение — сумма проданного товара одного товарного кода УКТ ВЭД не должна превышать более чем в полтора раза сумму покупки товара аналогичного кода УКТ ВЭД — именно так указано в п.п. 1 п. 6 приказа Минфина №567 от 13 июня 2017 года.

Это называется критерий условного склада. Суть метода мониторинга состоит в том, что с точки зрения Минфина все фирмы должны заниматься простой перепродажей товара, но не слишком дорого — не дороже чем в 1,5 раза. Сама мысль о том, что фирма может создавать не формально, а по сути добавленную стоимость — то есть производить новый товар или услуги, — видимо, не укладывалась в сознании авторов приказа №567.

Чтобы окончательно запутать все извилины, был введен дополнительный фактор: для блокировки по методу условного склада необходимо, чтобы свыше 75% товара были из группы риска, согласно приказу ГФС №461 от 30 июня 2017 года. Могу сразу «утешить»: в этот приказ переписали практически все основные товарные позиции по УКТ ВЭД — от живых свиней до гигиенических прокладок. Поэтому больше любопытства представляет не то, что туда включили, а для кого и зачем (за сколько?) сделали исключение.

Как работает критерий условного склада на практике. Возьмем, к примеру, транспортную отрасль. Автотранспортный парк покупает на склад горюче-смазочные материалы (УКТ ВЭД 2710), шины (УКТ ВЭД 4011), а продает услуги по перевозке грузов автотранспортным средством (КВЭД 49.41). Естественно, что у налогового мониторинга «склад» разойдется в разные стороны, ибо фирма покупает одно — товары, а продает принципиально другое — услуги. Учитывая некорректно разработанные критерии мониторинга, в этой ситуации остается разве что застрелиться либо компьютеру ГФС, либо бухгалтеру фирмы…

Другой пример. Сельское хозяйство. Фирма покупает удобрения (УКТ ВЭД 3102), топливо (УКТ ВЭД 2710), нанимает уборочную технику с трактористами и комбайнерами (КВЭД 0161), но выращивает и продает пшеницу (УКТ ВЭД 1001). Людям, выросшим на асфальте, а также компьютерным программам очень тяжело объяснить, почему закапываем в землю удобрения, а растет пшеница. Вот если бы пшеницу покупали, закапывали в землю на хранение, а потом выкапывали и продавали — вот тогда не было бы никаких претензий!

Весь этот бред уже стал явью и кошмаром для реального сектора экономики, что может в самое ближайшее время обернуться массовыми протестами малого и среднего бизнеса и дальнейшим усилением тенизации экономики.

Вызывает удивление: зачем же правительство Порошенко-Гройсмана решило устроить бизнесу 1937 год? Ведь аффилированные с ними фирмы будут точно так же страдать? А вот и нет!

В приказе №567 была заблаговременно проделана «дыра»: мониторинг не будет касаться «мелочевки» — фирм с объемом продаж до 500 тыс. грн либо «крупняков» — тех, кто заплатил в бюджет за 2016 год свыше 5 млн грн.

Получается, что приказ №567 искусственно заточен на уничтожение тех, кто только-только встал на ноги. Он уже не торгаш за прилавком на базаре, но еще не акула капитализма. Вот их всех и должны уничтожить к 80-летию славного 1937 года. Чтобы в следующем году взяться за других…

Что же в таком случае делать отданным на заклание предпринимателям? Первая мысль — попробовать обжаловать анонимные «квитанции счастья» в «особом совещании» при ГФС — в комиссии ГФС по принятию решений о регистрации (либо об отказе в регистрации) в порядке п.п. 201.16.3 Налогового кодекса, с учетом особенностей, установленных постановлениями КМУ №190 от 29 марта 2017 года, №485 от 4 июля 2017 года и приказом Минфина №566 от 13 июня 2017 года.

К сожалению, путь этот довольно тернистый и полон законодательного лукавства, ибо подав такую жалобу на квитанцию №1 компьютерной программы ГФС, мы тем самым признаем ее легитимность и отдаем себя целиком и полностью на милость так называемых комиссий, а по сути — особых совещаний при ГФС.

Чтобы не строить напрасных иллюзий о методах работы данных комиссий, достаточно изучить основания, по которым комиссии будут отказывать налогоплательщикам в регистрации.

Согласно вышеупомянутому постановлению КМУ №190 предусмотрено следующее:

Основаниями для принятия комиссией ГФС решения об отказе в регистрации налоговой накладной/расчета корректировки являются:

— непредоставление налогоплательщиком письменных объяснений относительно подтверждения информации, указанной в налоговой накладной/расчете корректировки, в которой/котором применена процедура остановки регистрации в соответствии с пунктом 201.16 статьи 201 Кодекса;

— непредоставление налогоплательщиком копий документов в соответствии с подпунктом «в» подпункта 201.16.1 пункта 201.16 статьи 201 Кодекса;

— предоставление налогоплательщиком копий документов, которые составлены с нарушением законодательства и/или не являются достаточными для принятия комиссией ГФС решения о регистрации налоговой накладной/расчета корректировки.

Каково?! Если документы недостаточны для принятия решения — отказ. Это же классика советской сатиры: была такая сценка в «Кабачке 13 стульев», где бюрократ требует у гражданина Гималайского справку, что он не верблюд гималайский...

Так ведь нет никакого исчерпывающего списка документов, на котором можно было бы провести черту и сказать: хватит! Больше не имеете права! Увы, имеют — и нас, и право, да еще как...

Согласно приказу №567 был утвержден Исчерпывающий перечень документов, достаточных для принятия решения о регистрации налоговой накладной/расчета корректировки в Едином реестре налоговых накладных.

А теперь послушайте, как звучит это издевательство в контексте применения метода «условный склад»:

1) для критерия, указанного в подпункте 1 пункта 6 Критериев:

договоры, в том числе внешнеэкономические контракты, с приложениями, переписка с контрагентами;

договоры, доверенности, акты руководящего органа налогоплательщика, которыми оформлены полномочия лиц, приобретающих продукцию в интересах плательщика налога для осуществления хозяйственной операции;

первичные документы о поставке/приобретении товаров/услуг, хранении и транспортировке, погрузке, разгрузке продукции, складские документы (инвентаризационные описи), в том числе счета-фактуры/инвойсы, акты приема-передачи товаров (работ, услуг) с учетом наличия определенных типовых форм и отраслевой специфики, накладные;

расчетные документы, банковские выписки с лицевых счетов;

документы о подтверждении соответствия продукции (декларации о соответствии, паспорта качества, сертификаты соответствия), наличие которых предусмотрено договором и/или законодательством.

Теперь представьте себе, что вы просто заправили грузовик или зерноуборочный комбайн во время уборочной кампании, когда каждый час дорог. Вы будете за 100 литров дизеля вести переписку с автозаправочной станцией? В стихах?! Кто вам даст реально складские и прочие документы автозаправки, если вы всего лишь отдельный покупатель, которых тысячи. Вы, конечно, потребитель, но не до такой степени, чтоб вам вот так легко открывали внутреннюю кухню в чужом бизнесе...

Короче, все сводится к милости комиссии: умаслите их — помилуют, будете настаивать, что взяток не даете, — готовьте справку, что вы не верблюд...

Более коррупционного и одновременно бессмысленного механизма мониторинга трудно даже вообразить!

«Что делать?» — писал Чернышевский. Выход из проблемы обычно находится там же, где и вход. Поэтому самым отчаянно смелым я хочу предложить следующий рецепт самозащиты. Но для этого мы должны еще раз вернуться в исходную точку — к положениям п. 201.16.1 ст. 201 Налогового кодекса, где дословно сказано следующее:

В случае остановки регистрации <...> контролирующий орган в автоматическом режиме направляет (в электронном виде в текстовом формате) квитанцию об остановке регистрации такой налоговой накладной/расчета корректировки. Такая квитанция является подтверждением остановки такой регистрации.

Теперь давайте этот абзац разберем на атомы.

Во-первых, можно констатировать подмену понятий: по закону направляет контролирующий орган ГФС, а на практике приходит анонимная квитанция без указания фамилии должностного лица, подписанная так:

Отправитель: Автоматизированная система «Единое окно подачи электронных документов» ГФС Украины. Версия 22.13.13.

Однако автоматизированную систему ГФС нельзя отождествлять с органом ГФС как субъектом властных полномочий, поскольку компьютерные программы пока что не обладают правоспособностью.

Кроме того, из абзаца п. 201.16.1 ст. 201 Налогового кодекса следует, что квитанция представляет собой лишь подтверждение блокировки — действия, которое совершено отдельно от оформления самой квитанции.

Вышеизложенное дает нам право сполна поиздеваться над ГФС Украины путем письменного обращения в порядке доступа к публичной информации с такими вопросами:

1. Является ли блокировка налоговой накладной решением либо действием уполномоченного органа ГФС, и каким конкретно должностным лицом оно принято?

2. Кем конкретно из числа должностных лиц ГФС подписана квитанция о блокировке накладной?

3. Имеет ли Автоматизированная система «Единое окно подачи электронных документов» ГФС Украины. Версия 22.13.13» право подписи документов от имени ГФС?

4. Можно ли обжаловать первичную блокировку налоговой накладной сразу в суд, минуя разные комиссии ГФС?

Теперь несколько слов, почему правильных ответов на эти вопросы не существует.

Во-первых, никого не должно сбивать с толку указание на то, что квитанция направляется автоматически в текстовом режиме. Телеграмма тоже направляется в виде текста, где четко стоит имя и фамилия лица, ее подписавшего. На квитанции нет подписи ровно для того, чтобы нельзя было заблокировать ее действие подачей административного иска. Потому что в административном суде первый вопрос, который должен выяснить суд, — было ли принято решение либо совершено действие надлежащим лицом (ч. 3 ст. 2 КАСУ).

Что мы имеем? Подпись так называемой автоматизированной системы ничуть не лучше подписи кота Матроскина и собаки Шарика. Таким образом, ГФС будет играть на понижение ставок, делая вид, что квитанция, как и блокировка, — это и не решение, и не действие, а так — информирование. Потому что их главная проблема — невозможность описать правовую природу того безобразия, что зовется блокировкой НДС-накладных.

Вот когда вы направите талмуды накладных, договоров, актов и счетов в комиссию — там будут вполне правоспособные должностные лица, которые будут иметь право принять любое налоговое решение. Но до этого момента и блокировка, и квитанция — это виртуальная реальность, не имеющая никакой юридической силы, а значит, не образующая никаких последствий. Вроде как вы сами себе заблокировали...

Путем различных запросов нужно вынудить ГФС занять одну из двух позиций: что квитанции о блокировке это либо не юридически значимый документ — и потому без подписи, либо что это налоговое действие (решение), но без подписи должностного лица. Оба варианта подходят.

Еще нужно выудить ответ — можно ли обжаловать квитанцию и блокировку в суд и кто ответчик. Если только ГФС посмеет сказать, что это не подлежит обжалованию в суд, а только в административном порядке в комиссию ГФС, — вообще джекпот! Тут можно идти хоть в Европейский суд по правам человека, хоть в наш КСУ, ведь это неслыханно, чтобы публично-правовой спор решался административными органами, но не судом! Это не что иное, как отказ в доступе к правосудию — то есть грубое нарушение ст. 6 Европейской конвенции по защите прав человека и основополагающих свобод.

Как только появится достаточно доказательств никчемности процедуры блокировки накладных, вы можете смело напомнить налоговому органу правило «первого события» согласно п. 198.2 Налогового кодекса, которое никто не отменял:

198.2. Датой отнесения сумм налога к налоговому кредиту считается дата того события, которое произошло раньше:

дата списания средств с банковского счета плательщика налога на оплату товаров/услуг;

дата получения плательщиком налога товаров/услуг.

Идея заключается в том, что право на налоговый кредит возникает на основании материальной сделки — покупки товаров или услуг согласно п. 198.1 Налогового кодекса, а вовсе не на основании того, что кто-то химичит с базой данных ЕРНН ГФС.

Сама по себе процедура администрирования не может создавать правовых последствий и влиять на объем налоговых обязательств, потому что этот вопрос регулируется в ином порядке — согласно ст. 54 Налогового кодекса.

Раз налоговая накладная была направлена на регистрацию в ЕРНН — налогоплательщик свой долг выполнил. А уж по какой причине не была проведена регистрация — не было света, сломался компьютер или программа выдала ошибку входных данных — это уже проблема самой ГФС. При этом п. 54.3.2. содержит прямой запрет на использование данных электронных проверок для целей доначисления налогов:

54.3. Контролирующий орган обязан самостоятельно определить сумму денежных обязательств <...> если:

54.3.2. данные проверок результатов деятельности налогоплательщика, кроме электронной проверки, свидетельствуют о занижении или завышении суммы его налоговых обязательств, суммы бюджетного возмещения и/или отрицательного значения объекта налогообложения налогом на прибыль или отрицательного значения суммы налога на добавленную стоимость налогоплательщика, заявленных в налоговых (таможенных) декларациях, уточняющих расчетах.

Не нравится налоговая накладная — не ешьте! Назначайте внеплановую проверку, составляйте акт, выписывайте ППР, а мы пойдем в суд и там расставим все точки над i...

И еще один штрих. Ситуация, когда роботы принимают решения о правах и обязанностях дееспособных граждан, столь возмутительна, что требует вмешательства Конституционного суда. Процесс века «Люди против роботов» станет громкой вехой в истории украинского правосудия!