Уроки истории: с новым вас, товарищи, 1937 годом!

Продолжая передавать горячий и пламенный привет нашему генеральному прокурору, очень хочу его поздравить, обнять и расцеловать по случаю важнейшей памятной даты — 18 июля, Дня Нельсона Манделы.

Конечно, многие трезвомыслящие читатели будут меня критиковать: Юрий Витальевич только-только отпраздновал День взятия Бастилии, зачем же вы его отрываете от выполнения обязанностей по надзору за законностью в стране?

Ну, во-первых, поскольку ГПУ ни формально, ни по сути после 14 октября 2014 года с принятием «кондитерской» редакции закона «О прокуратуре» к надзору за законностью не имеет никакого отношения, то генеральный прокурор может смело отмечать и праздновать без отрыва от работы.

Во-вторых, есть такое жизненное наблюдение: чем меньше Юрий Луценко отдает всего себя работе, тем лучше получается у того ведомства, которым он руководит.

И, наконец, в-третьих: надо таки помянуть Нельсона Манделу, которому 18 июля исполнилось бы 99 лет!

Шутники уже поторопились перекрестить героя борьбы с апартеидом — Михаил Маркович Мандела…

Конечно, трусоватому Добкину далеко до лидера Африканского национального конгресса. Но ведь и Мандела не сразу стал символом сопротивления — героем его сделал режим африканеров, который упрятал вождя чернокожего большинства ЮАР почти на 30 лет за решетку, из которых 18 лет Нельсон Мандела провел в одиночной камере. Обвинения стандартные: терроризм, коммунистические взгляды, подготовка насильственного свержения власти и государственная измена.

Но мне хотелось бы рассказать нашему генеральному прокурору о феномене 1937 года. Многие «независимые» историки грешат тем, что полагают, будто массовое одобрение репрессий и культ личности Сталина стали результатом запугивания и террора. Это чепуха. Попробуйте это повторить — и вы удивитесь, что даже перемолов страну в порошок, превратив в пепел, можно не дождаться народной любви и преданности. Почему? Да потому что народ с радостью, с глубоким воодушевлением встретил 1937 год на ура без всякого насилия и принуждения…

Не верите? Для меня неопровержимым доказательством стало откровение жены писателя Михаила Булгакова, записанное ею в дневнике. Елена Сергеевна писала: «У всех читающих газеты мнение, что теперь <…> положение Миши должно измениться к лучшему». Так она вспоминает 1937 год! Так она восприняла кампании по расправе над старыми большевиками в руководстве литературы — Керженцевым, Афиногеновым, Авербахом, Киршоном и другими, кто все эти годы травил Михаила Булгакова и не давал ему жизни…

Был даже такой трагикомический эпизод, когда великий одессит и автор «Трех Толстяков» Юрий Карлович Олеша уговаривал Булгакова идти на собрание союза писателей, где будут чинить расправу над его недоброжелателем — поэтом Владимиром Киршоном. Помните — «Я спросил у ясеня, где моя любимая?» Это он — Владимир Киршон.

Но гораздо более зловещую роль он приобрел как функционер РАППа — Российской ассоциации пролетарских писателей, где вместе с братом жены наркома внутренних дел Генриха Ягоды — Леопольдом Авербахом — уничтожал Булгакова и других талантов.

Но автор Воланда не соблазнился мщением. Михаил Афанасиевич знал нечто такое о жизни, что наиболее емко сформулировал более двух тысяч лет назад великий мыслитель и философ рабби Гиллель: «Никогда не делай другим того, чего бы ты не хотел, чтобы сделали потом с тобой».

Увы, но все эти малограмотные еврокомиссары, с детства знавшие содержание Торы и Талмуда, пренебрегли мудростью предков. Пожалуй, из всех великих палачей только Генрих Ягода, находясь в тюрьме, раскаялся и с равнодушием принял свою участь, повторяя: раз я здесь, значит, есть Бог на свете…

Советские люди встретили 1937–1938 годы с радостью еще и потому, что это был наш советский термидор! В те годы наиболее зловещей и популярной сплетней было сравнение Великой Французской и Великой Октябрьской революций. Только ждали, когда наступит 9 термидора и Сталин падет — как Робеспьер…

Но Сталин имел одно преимущество перед Робеспьером, которое он почерпнул у Ленина: вовремя остановиться и сменить тактику. 26 сентября 1936 года Сталин смещает с поста наркома НКВД СССР Генриха Ягоду, который был уличен в коррупции, хищениях, колоссальном теневом бизнесе, и наконец в попытке подготовки собственными силами своего 9 термидора…

Его сменил Николай Иванович Ежов — тихий скромный аппаратный работник из ЦК ВКП(б) — типичный секретарь. Он был «ни разу не мент», как теперь бы сказали, и именно в силу этого Сталин его рекомендовал на пост наркома внутренних дел, полагая, что этот человек, далекий от коррумпированной системы НКВД, наведет там порядок. Он и «навел» — начал расстреливать чекистов налево и направо…

А потом, в 1937 году, была проведена самая массовая операция по зачистке страны от антиобщественного элемента — были составлены списки по двум категориям: первая — расстрел, вторая — 10 лет лагерей без права переписки, которые реально становились пожизненными…

И тут тихий и скромный Николай Ежов, сорвался с катушек: его обуяла кровожадность, он начал требовать перевыполнения плана «по первой категории», требовал от ЦК ВКП(б) увеличить ему расстрельные лимиты… Помимо этого, с ним началось, как писали в личных делах, «морально-бытовое разложение».

Николай Иванович начал крепко злоупотреблять, и не только в процессуальном смысле. Причем прямо в рабочее время на рабочем месте. Там же он близко сходился со своими сослуживцами по работе, а иногда и с их женами, порою одновременно…

Его жена тоже была занятной особой. Пока муж занимался черт-те чем в рабочем кабинете со своими подчиненными, она близко сошлась с известным писателем Исааком Бабелем. Тайным наружным наблюдением было неоднократно установлено, что она уединялась с Бабелем в номерах роскошных московских гостиниц и занималась там с ним соцреализмом…

Все это стало известно первому заместителю наркома — Лаврентию Берии. Однако свидетельств того, что Ежов был в курсе, нет. Видимо, Лаврентий Палыч не хотел расстраивать шефа. Так погиб в застенках великий писатель Исаак Бабель…

В конце 1938 года Сталин понял, что Ежов уже похож на кровавого упыря, который становится опасным для всей власти, ибо и сам не против провести силами чекистов еще одну попытку 9 термидора. В своих воспоминаниях пенсионер Молотов утверждал, что был практически подготовлен ежовский путч на 7 ноября 1938 года, о чем Политбюро стало известно из доноса первого секретаря одного из обкомов партии…

С Ежовым случился казус, который описывается простой мудростью: если свежий огурец засунуть в бочку солений, то он тоже станет соленым…

28 ноября 1938 года Николай Ежов был смещен с поста наркома и… исчез. Просто пропал. Его имя более нигде не упоминалось. Вместо него наркомом внутренних дел стал Лаврентий Берия, что символизировало собой возврат к натуральным семейным ценностям.

На суде, в последнем слове, Ежов признал свои отдельные ошибки, которые, по его словам, состояли в том, что он слишком мало расстрелял чекистов… Признал свою распущенность и частично — тягу к спиртным напиткам, возражая на пункт обвинения: «Да, я пил, но я не разлагался!»

Ежова судили тайно и расстреляли 4 февраля 1940 года без некролога в прессе. Правда об этом наркоме НКВД была слишком неприглядной для опубликования в прессе…

В завершение этого рассказа я хотел бы привести биографические данные некоторых наркомов (министров) МВД и министров МГБ за последние 80 лет:

Генрих Ягода — нарком НКВД СССР в 1934–1936 годах. Расстрелян в марте 1938 года.

Николай Ежов — нарком НКВД СССР в 1936–1938 годах. Расстрелян в феврале 1940 года.

Лаврентий Берия — нарком НКВД СССР в 1938–1945 годах, министр МВД СССР в 1953 году. Расстрелян в декабре 1953 года.

Всеволод Меркулов — в 1941, 1943–1946 годах — нарком (министр) НКГБ СССР. Расстрелян в декабре 1953 года.

Виктор Абакумов — в 1946–1951 годах министр МГБ СССР. Расстрелян в декабре 1954 года.

Сергей Круглов — нарком НКВД СССР в 1945–1946 годах, министр МВД СССР в 1946–1953, 1953–1956 годах. Исключен из партии, лишен генеральского звания, в 1977 году бросился под поезд…

В период 1960–1966 годов МВД СССР было упразднено.

Николай Щёлоков — министр (до 1968 года МООП) МВД СССР в 1966–1982 годах. Исключен из партии, лишен генеральского звания и наград. Застрелился в декабре 1984 года.

Борис Пуго — министр МВД СССР в 1990–1991 годах. Застрелился в августе 1991 года.

/.../

Кравченко Юрий Федорович — министр МВД Украины в 1995–2001 годах. В марте 2005 года по официальной версии застрелился.

Луценко Юрий Витальевич — министр МВД Украины в 2005–2006, 2007–2010 годах. В декабре 2010 года был арестован ГПУ. Был приговорен судом к четырем годам лишения свободы, из которых отбыл два с половиной года.

Этот список столь красноречив, что не нуждается в комментариях. Единственное — осталось спросить у нынешнего генерального прокурора: ну так как, продлевать будем?