Донор: спаситель или жертва?

Донорство в современном обществе давно является причиной яростных споров, включающих в себя множество «за» и «против». И если вопрос переливания крови, ставшего массовой медицинской практикой, уже стоит не так остро, то трансплантация органов по-прежнему вызывает массу противоречий. Ведь если для кого-то трансплантация — это единственный шанс на продолжение жизни, то для тех, кто не стоял у «последней черты», изъятие органов, пусть даже после смерти, нередко становится очередным поводом для резкой критики.

Попытки пересадки органов, начавшиеся еще в конце XIX столетия и носившие тогда характер экспериментальной хирургии, в середине XX века перешли в разряд практической медицины. Это случилось в 1954 году, когда американские медики успешно пересадили почку. Не остались в стороне и отечественные хирурги: в существовавшем тогда СССР академик А. В. Петровский провел такую же операцию, а уже спустя год пересадил почку, изъяв ее от трупа. В 1967 году кардиохирург Кристиан Бернард стал первым, кто успешно провел трансплантацию сердца. Оно было пересажено от женщины, погибшей в автокатастрофе, реципиенту, который прожил тогда с ним 18 дней, но умер от пневмонии. И все же данное направление не осталось без успехов: из 10 пациентов хирурга четверо прожили больше года, один — 13 лет, еще один — 23 года.

Нынешний уровень развития трансплантологии позволил поставить подобные операции «на поток», в значительной степени улучшив качество жизни реципиентов по сравнению с пациентами, перенесшими операции по коронарному шунтированию, на клапанах сердца и пр. Однако именно успешная пересадка сердца впервые вызвала серьезный общественный резонанс. Ведь к сердцу люди с давних времен относились по-особому, считая его вместилищем человеческой души. Тогда всерьез обсуждалось, как пересаженное сердце может влиять на личность и психику человека.

В конце XX века пересадка сердца стала вполне обычным явлением. Наряду с такого рода операциями были пересажены печень, легкие, поджелудочная железа и многие другие органы. В XXI веке трансплантология, вобравшая в себя весь опыт мировой медицины, «вооружившись» новейшими технологиями, позволила пересаживать сразу несколько органов и даже целые тканево-органные комплексы, включающие в себя не только сами органы, но и множество нервов и сосудов.

Однако трансплантология к этому времени стала причиной критики со стороны ее противников. И если с пересадкой органов от живого человека все более или менее понятно, то дискуссия на тему изъятия органов у трупа затрагивала целый ряд проблем этико-правового характера.

Презумпция согласия, установленная законодательством многих стран мира, в том числе России и Беларуси, подразумевает изначальное согласие человека на изъятие его органов после смерти. В противном случае он должен еще при жизни заявить о своем несогласии. Сделать это за него могут также его родственники или законный представитель. Следовательно, в отсутствие документа, подтверждающего такое решение, труп человека автоматически становится материалом для изъятия органов. Однако срок их «пригодности» для пересадки довольно непродолжителен, поэтому в связи с изъятием органов у мертвого человека возникает проблема констатации его смерти.

Современные технологии позволяют поддерживать организм пациента довольно продолжительное время. В контексте проблем трансплантологии встают вполне закономерные вопросы: как определить возможность дальнейшей жизни пациента и не смогут ли заинтересованные лица, движимые, скажем, меркантильными помыслами, констатировать смерть пациента прежде, чем она окажется действительно неизбежной, признав дальнейшие реанимационные мероприятия неэффективными? Таким образом, в своеобразную «группу риска» попадают все граждане России и Беларуси, не заявившие о своем несогласии на изъятие органов еще при жизни. В связи с этим в большинстве стран понятие смерти подразумевает смерть мозга, однако проблема остается до конца нерешенной.

Актуальны и такие вопросы, как дефицит донорских органов, их распределение, проблемы религиозного характера и, конечно, самая главная — коммерциализация трансплантологии.

В некоторых европейских странах, например, Австрии, Бельгии, Чехии, Испании и Венгрии законодательно принята презумпция согласия граждан на забор органов в целях дальнейшей трансплантации. Однако не заслуживает ли более детального рассмотрения опыт многих других стран? Так, в США, Канаде, Германии, Франции, Италии действует презумпция несогласия, согласно которой изъять органы можно лишь с прижизненного согласия их обладателей.

Решением всех проблем, существующих в современной трансплантологии, могут стать новейшие разработки в области искусственного выращивания органов. Ну а пока что донорство, как и прежде, остается темой для серьезного обсуждения.

Подготовила Ольга ШОКИНА