«Правый сектор»: Многие протестующие выступают за возобновление активных действий

Отношение к парням в масках с коктейлями Молотова среди украинцев неоднозначное: от восторга и признательности до недоверия, страха и ненависти.

28 января «Правый сектор» выдвинул властям свои требования, среди которых была конституционная реформа, освобождение всех задержанных активистов, прекращение силовых действий со стороны власти. Вчера, 29 января, Партия регионов и коммунисты приняли в Верховной Раде так называемый закон об амнистии, который вступит в силу, если после подписания президентом в течение 15 дней участники акций протеста выполнят определенные требования.

«Ракурс» пообщался с представителем пресс-службы «Правого сектора», пожелавшим остаться анонимным.

Ракурс: Считаете ли вы, что какие-то из ваших условий были выполнены?

— Фактически ни одно требование не было выполнено, даже так называемая амнистия оказалась обычной ложью, хитрым ходом со стороны власти. Мы не считаем это победой. Вчера, в день принятия закона об «амнистии» в редакции регионалов, в регионах продолжались репрессии. Этой ночью (с 29 на 30 января. — Ред.) в Киеве жгли машины активистов Майдана. Поэтому сейчас к власти никакого доверия нет. Мы ждем, какую позицию займет оппозиция, и уже тогда будем формировать стратегию и тактику дальнейшей борьбы.

Ракурс: Возможны для «Правого сектора» вообще какие-то гарантии со стороны власти?

— Элементарное желание идти на компромисс.

Ракурс: В Верховной Раде анонсируют создание временной специальной комиссии по реформированию Конституции.

— В том формате, в каком планируют делать ее регионалы, эта комиссия будет работать месяцами. А нам нужно срочное возвращение к парламентско-президентской форме правления, и не потому, что мы считаем ее идеальной формой правления, просто актуальный момент требует максимального ограничения полномочий президента, в частности его влияния на формирование силовых органов.

Ракурс: Какая ситуация сейчас на улице Грушевского?

— Сейчас активного противостояния на Грушевского нет, мы все-таки ждем, возможно, будут какие-то изменения. Но, во-первых, мы не можем  ждать бесконечно, а во-вторых, элементарный опрос мнения людей показывает, что многие протестующие выступают за возобновление активных действий. Только такие действия, такой язык понимает нынешняя власть.

Ракурс: Не считаете ли вы, что таким образом даете возможность власти, силовикам занять позицию жертвы и обвинить людей по ту сторону баррикады в экстремизме, терроризме и т.д.?

— В любом случае будет определенная аудитория, которая будет верить власти. Но сейчас в обществе больше симпатизируют демонстрантам, а не власти. Кроме того, власть совершила уже столько преступлений, что она уже не может восстановить полноценную легитимность.

Ракурс: Что конкретно планируете делать?

— Мы ждем, какую позицию займет оппозиция. Потому что мы хотели бы действовать с ними в единой системе. Если же нет, то мы постараемся сыграть соло, и надеемся, что это соло снова перерастет в хор народного протеста. Сейчас уровень поддержки наших идей достаточно высок среди демонстрантов.

Ракурс: Как вы поддерживаете контакты с оппозицией, ведутся переговоры между «Правым сектором» и оппозицией? Как вы координируете действия?

— Происходят контакты на разных уровнях, но, к сожалению, контакты на высшем уровне недостаточны. Нет постоянной систематической координации на уровне, например, Дмитрия Яроша (один из лидеров «Правого сектора», который представляет объединение различных организаций, а потому не имеет четкой иерархии. — Ред.), с одной стороны, и Кличко, Яценюка, Тягнибока — с другой. Лучше всего у нас отношения с Андреем Парубием (один из комендантов палаточного городка на Майдане и руководителей отрядов народной самообороны, депутат от «Батьківщини»), в последнее время начали складываться неплохие отношения с Лесей Оробец (депутат от «Батьківщини»).

Ракурс: Является ли принципиальным для вас такой болезненный для украинской оппозиции вопрос как освобождение Юлии Тимошенко?

— Для нас это не принципиальный вопрос. Мы не являемся какими-то противниками этого, но нам сейчас гораздо важнее судьба тех политзаключенных, которые сидят в тюрьме из-за националистической деятельности: дело так называемых васильковских террористов, Виталий Запорожец, который, по сути, избавил село от местного деспота (в сентябре 2011 года в селе Семиполки Броварского района Киевской области Виталий Запорожец расстрелял из охотничьего ружья начальника местной милиции, — Ред.).

Ракурс: Есть ли у «Правого сектора» политические амбиции?

— Сейчас речь идет не о политических амбициях, а об устранении нынешнего преступного режима. Мы выступаем не только за смену людей во власти, но за изменение системы, структур. Если мы победим, то, возможно, и будет создан некий политический проект, который будет действовать в рамках партийной борьбы. Для создания такой политической силы есть потенциал и возможности.

Ракурс: Какой средний возраст, образование ваших людей?

— Довольно много людей студенческого возраста от 18 до 23–24 лет, есть активисты до 30 лет, после 40 лет.

Ракурс: Это только мужчины?

— Есть и женщины, но они выполняют специфическую работу — медицина, приготовление пищи и т.д.

Ракурс: Среди ваших требований нет пункта о евроинтеграции. Как в «Правом секторе» относятся к этому вопросу?

— Мы не являемся категорическими противниками подписания Соглашения об ассоциации с ЕС, но что касается вступления в ЕС, то мы против этого. Мы рассматриваем нынешний Евросоюз как образование на принципах идеологии либерализма, практическим следствием существования этой структуры является размывание национальной идентичности, физическая ассимиляция европейских народов с неевропейскими. Мы — не расисты, но считаем, что красота человечества заключается в его разнообразии. Многие руководители ЕС — это бывшие троцкисты или маоисты, Баррозу возглавлял маоистскую организацию, если я не ошибаюсь.

В ЕС нас не устраивает и гендерная диктатура. Абсолютно этого не отрицаем, но осознаем ее опасность.

Ракурс: Объясните, пожалуйста.

— При гендерной диктатуре социально-культурная роль женщины или мужчины считается важнее естественного пола человека. Согласно этой теории, человек является tabula rasa и не имеет естественного пола, поэтому может быть тем, кем пожелает. Такая апология различных психических девиаций... Мы критически к этому относимся.

Ракурс: После того, как Верховная Рада проголосовала за отмену большинства законов 16 января, были вновь приняты четыре закона из того списка, в частности об уголовной ответственности за отрицание преступлений фашизма. Инициированный коммунистами закон дополняет Уголовный кодекс новой статьей, которая предусматривает наказание за отрицание или оправдание преступлений фашизма, а также пропаганду неонацистской идеологии. За этот закон голосовали также много оппозиционных депутатов. Как вы оцениваете этот закон?

— Возможно, для определенного спектра идеологии исторического ревизионизма, например, немецкого национал-социализма, должны быть такие запреты. Но очевидно, что этот закон направлен против национализма, а не против нацизма. Что касается термина «фашизм» в названии закона, то нужно помнить, что был только один фашизм — итальянский. Использование же таких слов в названии официальных документов (законов) свидетельствует о попытке поставить в Украине вне закона любые национально ориентированные идеологии.

Ракурс: Среди требований «Правого сектора» было узаконить спортивно-патриотические организации. Уточните, пожалуйста.

— Сейчас есть статья за так называемые незаконные военизированные формирования. Ее содержание слишком общее, и под эту статью подпадают даже скаутские организации. При этом организации, подобные «Тризубу», — это элемент обороноспособности каждой нации. Идейно мотивированных людей, имеющих склонность к милитарной сфере, нужно использовать в государстве, а не ставить вне рамок закона.

Справка. «Правый сектор» возник еще в первые дни Майдана как объединение националистических организаций (УНА-УНСО, «Тризуб имени Степана Бандеры», «Патриот Украины», «Белый Молот» и др.). Главная идея «Правого сектора» — изменение системы власти и преобразование украинского государства путем национальной революции.