Антитеррористическая операция: как сделать импровизацию успешной

Сегодня Россия ведет с Украиной «гибридную» войну. Антитеррористическая операция (АТО), проводимая в ее эпицентре, то активизируется, то превращается в горький фарс. Что особенно недопустимо на фоне прогнозируемой активизации пророссийских террористов накануне 9 мая. И несмотря на то, что нашей стране никогда не доводилось быть в подобных ситуациях и, соответственно, сейчас силовики по сути занимаются импровизацией, возникают вполне логичные вопросы о причинах неудач и потерь.

Дмитрий Тымчук, руководитель Центра военно-политических исследований, а также координатор группы «Информационное сопротивление», рассказал о своем видении ситуации:

— Власть по-прежнему декларирует, что АТО проводится, и заявляет об определенных успехах, о постановке целей и задач. Офицеры же младшего и среднего звена сообщают, что приказы доходят до них в несколько искаженном порядке и без конкретики. А ведь силовые подразделения должны четко понимать и порядок применения оружия, и, в первую очередь, задачи и цели, которые ставятся перед ними.

Предполагаю, что нынешняя дестабилизация, начавшаяся в первых числах мая, является лишь «цветочками». Не предприняв экстренных мер сейчас, на 9 мая мы увидим «ягодки». Необходимо бить тревогу. Если не достучаться до высшего руководства, ситуация может развиваться очень негативно и неприятно. Мы можем получить гражданскую войну, к которой нас усиленно толкает Россия. Я очень надеюсь, что этого не произойдет.

Есть также дата 11 мая — проведение так называемого референдума. Нужно четко понимать: если в каком-либо виде данный референдум будет проведен, после него украинским силовикам, да и вообще нашему государству будет намного сложнее противодействовать террористам. Ведь Россия тут же признает результаты этого «референдума» и будет активнее вмешиваться в события.

Сегодня есть много вопросов и к высшему руководству страны, и к руководству АТО. Вертикаль очень проста: есть верховный главнокомандующий (он же президент) и руководитель АТО, непосредственно взаимодействующие друг с другом. То есть, при возникновении каких-либо вопросов по организации и успешности этих операций их можно адресовать именно этим двум людям. Силовики могут и выражают желание на местах действовать активно, почему они не получают соответствующих распоряжений — это главный вопрос. Когда «Альфу» обвиняли в невыполнении приказа, на самом деле приказа как такового не существовало. И даже в таких условиях бойцы были готовы идти в общем-то на смертельный риск.

Как известно, большинство стран — членов Совбеза ООН поддержали проведение антитеррористической операции в Украине. Украинская власть, панически боясь жертв не только среди мирного населения, но и среди террористов, полностью связывает руки нашим силовикам: до сих пор нет четкого решения для разрешения применения оружия. Силовики не имеют возможности активно противодействовать нападению даже на себя или базовый лагерь. Нужно четко разграничить террористов и мирных граждан. Если это местные жители, но за идею или за деньги они бегают с автоматами и стреляют по силовикам, если используют не только гранатометы, пулеметы, но и ПЗРК (переносные зенитно-ракетные комплексы) — их никак нельзя отнести к мирному населению.

Я обращаюсь к украинской власти: если нет политической воли для приказов на проведение эффективных операций в рамках АТО, то хотя бы не блокируйте действие законодательных актов, которые существовали задолго до нынешних событий. В Уставе гарнизонной караульной службы четко сказано, что часовые (охраняющие военные объекты, в том числе и базовые лагеря силовиков) обязаны применять оружие в случае нападения на них и охраняемый объект. В рамках же антитеррористической операции это требование полностью игнорируется, наоборот, от силовиков требуется ни в коем случае не применять оружие на поражение. Все случаи использования оружия силовиками происходили на их страх и риск.

Нужно провести экстренные мероприятия: во-первых, оценить уровень компетентности прежде всего руководства АТО; второе — решить вопрос взаимодействия структур в антитеррористической операции. Ведь что такое АТО? Это взаимодействие различных силовых ведомств: спецслужб, МВД, Национальной гвардии, Вооруженных сил Украины. У нас нет готового алгоритма взаимодействия этих структур, ведь в Украине никогда не было подобных ситуаций. По сути, сейчас идет импровизация. Все вопросы взаимодействия нужно решать на местах, а не через Киев. Яркий пример: аэродром под Краматорском, где находится базовый лагерь силовиков. Когда происходило боевое столкновение, шел запрос на авиацию или бронетехнику, звонили в Киев. Им отвечали люди с большими звездами на погонах: «Хлопці, тримайтеся!». Это бред. Все эти вопросы должны решаться очень оперативно. Например, активизация АТО 1 мая удивительным образом совпала с прибытием в зону проведения операции руководства МВД, Минобороны и Администрации президента Украины. Однако очень скоро операция опять стала пробуксовывать. В такой ситуации нужно назначать людей, которые способны перестраивать свое сознание очень быстро и самое главное — брать на себя ответственность за приказы. Многих жертв среди силовиков можно было избежать, просто решив эту проблему.

Возникают также вопросы и к процессу обеспечения наших силовиков на местах. Красноречивый случай, произошедший на днях: отравление на блокпосту военнослужащих. Система логистики, то есть тыловое обеспечение (если не горячая пища, то достаточное количество сухих пайков), работает очень слабо.

Через соцсети идет очень много информации, играющей во вред силовикам, включая видео о передислокации наших подразделений с указанием географических пунктов. Это срывает замыслы операции. На территории Украины есть целая когорта разведчиков — профессиональных пропагандистов, которые называются российскими журналистами. Можно составить список людей, которые транслируют откровенную ложь, вскрывают подобную информацию и поддерживают активные контакты с террористами, и объявить их персонами нон грата. С другой стороны, я не представляю ситуации, когда Россия проводит операцию, например, на Кавказе, и там спокойно бегают журналисты из других стран.

С середины марта группа «Информационное сопротивление» отмечала, что координацию действий сепаратистских групп проводят штатные сотрудники ГРУ РФ. То есть руководство операциями ведут не те люди, которые светятся на камеры. С началом АТО их действия усложнились ввиду того, что силовики начали использовать глушение радио- и мобильной связи в местах проведения операции.

В конце апреля мы заметили, что идет резкое уменьшение представителей диверсионно-разведывательных групп и профессиональных спецназовцев (ранее нам удалось идентифицировать 45-й воздушно-десантный полк спецназа и 2-ю отдельную бригаду спецназа ГРУ). У нас было две версии: либо они отзываются обратно, либо перебрасываются в другие места. На данный момент мы все же склоняемся к первому варианту.

РФ предпочитает все же не рисковать и понемногу отводить свои диверсионно-разведывательные группы, но возникает вопрос: кем их заменять? Первый этап замены проводился на российские казачьи организации. Однако, мы предполагаем, что как раз на примере Славянска россияне убедились, что казаки (как и местные сепаратисты) недостаточно подготовлены для владения огнестрельным оружием. Например, для владения ПЗРК однозначно нужны профессионалы. Идеальный вариант — забрасывать людей, имеющих опыт боевых действий, достаточно высокую профессиональную подготовку и в случае их задержания легко доказать, что они действуют по своему усмотрению. Это так называемые «туристы» Путина.

Есть информация, что в России набираются подразделения из бывших ветеранов войн в горячих точках для переброски в восточные регионы. Пока еще окончательно не проверены, но есть данные из довольно надежного источника, что среди наших заробитчан из восточной Украины на российских просторах идет агитация для набора в такие же подразделения.

Откуда финансируются все эти мероприятия? Мы наблюдали три пути финансирования. На начальном этапе — непосредственно из России. Второй путь — через Крым, по двум каналам: сначала подразделение ФСБ в составе Черноморского флота, а в дальнейшем этот денежный поток пошел непосредственно через Аксенова, который, по-моему, и не особо это скрывает. Третий поток — это местные олигархи. Контрразведка у нас все-таки работает, и сейчас у террористов есть проблемы с финансированием. Раньше получили СМСку о том, что предоплата прошла, побежали на штурм, тут же пришла основная часть на карточки. А когда СБУ начала перекрывать эти банковские каналы, пошел кэш. Сегодня уже «нагрузка» больше ложится на местных олигархов. Как с этим бороться сейчас? Это уже вопрос к СБУ.

Есть информация о возможных провокациях 9 мая в Киеве. Надеюсь, что спецслужбы контролируют ситуацию. Очень многие вещи, которые происходят на Юге и Востоке, — результат предательства и саботажа. Мне кажется, что киевские правоохранители намного более ответственны и патриотически настроены. Там, где работают патриоты, у сепаратистов очень мало шансов.

Террористам нужно всего лишь дать отпор, показать силу. Если мы хотим мира, мы должны защищаться. Нельзя, любя страну, мириться с ее изнасилованием.

Подготовила Оксана ШКЛЯРСКАЯ