Соціальні виплати… за небіжчика

Недавно министр социальной политики Марина Лазебная в одном из интервью заявила: проверки получатерей субсидий, проводимые Минфином, выявляют существенные нарушения между декларациями и реальным финансовым состоянием субсидиантов в 7% случаев. Теперь полномочия проверять их переданы от Минфина Национальной социальной службе. Министр утверждает, что работа эта будет максимально автоматизирована, и проверяющие не станут ходить по домам субсидиантов.

С началом отопительного сезона тема любых социальных выплат приобретает особую остроту. Поэтомудавайте снова поговорим об уголовных делах, возбуждаемых за мелкий шахер-махер с субсидиями и социальными выплатами. Две предыдущие истории, о которых мы писали в этом году, были печальными. Их героини – одинокая мать ребенка-инвалида, у которой субсидия была практически единственным источником существования ее маленькой семьи и полесская крестьянка, многодетная мать, которую пытались упечь на цугундер за то, что она подавала в управление социальной защиты якобы «неправильную» декларацию о доходах   потому что мини-трактор – это, «оказывается, второе транспортное средство») – вызывали лишь сочувствие.

Отношение к героине сегодняшней истории, честно говоря, неоднозначное, да и сама история, скорее, трагикомическая. Однако и она указывает на целый пласт социальных проблем: почему нищенская социалка умершего отца-инвалида показалась женщине кушем, из-за которого стоило рискнуть? И как получилось, что целых два с половиной года фигурантка уголовного дела вынимала по копеечке из этого «сундука мертвеца», а официальные органы узнали об этом случайно?

На грани мошенничества

Те, кто оформляет субсидию, зная, что основания для этого сомнительные, или пользуются социальными деньгами, подозревая, что оснований у них для этого нет, должны помнить, что балансируют на грани уголовного дела. В упоминавшейся выше истории матери больного ребенка Верховный суд женщину оправдал, однако в решении, вынесенном по делу, есть интересный момент. В Конституции есть статья 61, в которой сказано: «Ніхто не може бути двічі притягнений до юридичної відповідальності одного виду за одне й те саме правопорушення». Однако ВС посчитал, что одновременное привлечение человека к гражданской и уголовной ответственности не противоречит этой статье Основного закона, поскольку это не «ответственность одного вида». Если вы получили социальные выплаты незаконно, вас заставят их вернуть в рамках гражданского дела, но от возможной уголовной ответственности за мошенничество это вас не освободит. Однако давайте перейдем к истории.

Дело было в одном из не самых процветающих городков на юго-востоке Украины, бывшем «почтовом ящике», где работали заводы по добыче стратегического сырья. Давным-давно, еще в советские времена одному из жителей города (можно предположить, что он работал на вредном промышленном предприятии, которых в городе во времена Советского Союза было предостаточно) назначили пенсию по утрате трудоспособности. С 1999 года страховые выплаты были переоформлены согласно Закону Украины «Про загальнообов`язкове державне соціальне страхування» и выплачиваться должны были бессрочно.

Три с половиной года назад, в феврале 2017-го этот человек скончался. У него было двое детей – сын и дочь. Вскоре после смерти сын покойного передал его карточку Приватбанка своей сестре, и та просто стала снимать капающие туда каждый месяц суммы: что-то обналичивала в банкомате, что-то перебрасывала на личную карту, а бывало, и просто расплачивалось картой за продукты в супермаркете.

Так продолжалось два с половиной года. Судебно-экономическая экспертиза, назначенная во время расследования дела, установила, что всего дочка умершего утянула у государства, а точнее, у местного управления социального страхования 50 с лишним тысяч гривен. Путем несложных расчетов можно установить, что ежемесячные выплаты, капавшие на карту, составляли примерно полторы тысячи гривен. В отношении женщины было возбуждено уголовное дело по статье 190, ч.1 УК Украины (мошенничество).

Так было ли мошенничество с социальными выплатами?

На суде дама не признала себя виновной, рассказывая довольно бредовую историю: мол, она думала, что это карточка брата, он-де отдал ее после смерти отца и разрешил ею пользоваться. То, что на карту капала во вполне определенный день месяца вполне определенная скромная сумма, женщину якобы не насторожило. Однако нужно сказать, что когда история вскрылась, деньги фигурантка дела вернула государству незамедлительно и в полном объеме. Как раз к этому времени она продала квартиру, оставшуюся после покойного отца, и сумма, необходимая для покрытия долга, у нее была.

О том, как история открылась, вообще разговор особый. Итак, два с половиной года отец лежал в могиле. И вдруг во время очередной аудиторской проверки местного управления социального страхования появилась неофициальная (!) информация о том, что страховые выплаты поступают на карточку покойника. Тогда управление соцстраха… нет, не смотрело базы данных, а отправило сотрудника по адресу должника. Там, естественно, ему не открыли двери двери, а соседи, к которым он обращался, рассказали, что хозяин давно умер, квартира выставлена на продажу его дочерью.

Вернемся к суду. Первая инстанция пришла к выводу, что обвинение не доказало состава преступления. Мошенничество – это завладение чужим имуществом или получение права на него путем обмана или злоупотребления доверием. В данном случае сотрудники фонда соцстрахования не знали о смерти человека, а дочь покойного… ну что ж, она говорила, что искренне считала карточку принадлежащей брату. А там кто его знает: раз отец умер, а деньги продолжают капать, значит, может, это действительно карта брата?

Одним словом, суд первой инстанции женщину оправдал. Апелляционный суд, куда подала жалобу прокурор по делу, оставил решение без изменений. Апелляционный суд, кстати, заметил, что дочь вовсе не обязана была ставить в известность органы государственной власти о смерти отца.

Прокурор подала кассационную жалобу в Верховный суд.

ВС решил: выводы о том, что в истории о «карточке брата» нет состава преступления, несколько преждевременны. Мошенничество может быть как активным, так и пассивным. Если, предположим, человек подает в органы социального страхования нечестные данные о своем финансовом положении и получает субсидию, это можно считать активным мошенничеством. А вот если человек, зная о том, что деньги ему не принадлежат, просто ничего не делает для того, чтобы восстановить статус-кво и тихонько пользуется деньгами, это тоже вполне можно расценить как мошенничество. В конце концов, в этом деле завладение чужими (то есть, государственными) деньгами имело место.

По краешку уголовной статьи

Дело отправили на новое рассмотрение в апелляционный суд, и чем закончится история хитрой, но незадачливой женщины, пока не известно. Однако кое-какие выводы – как юридические, так и социальные – все-таки сделать можно.

Вывод первый. В решении по делу матери-одиночки, оправданной Верховным судом, том самом, которое упоминается в начале материала, один из судей высказал особое мнение: нельзя назвать уголовным правонарушением действие или бездеятельность, которые хоть и содержат формально признаки преступления, но из-за своей малозначительности не представляют общественной опасности. Однако правоохранительные органы… очень любят расследовать такие дела – простые и безопасные. Опытные и опасные мошенники могут годами гулять на свободе, а по 190-й осуждаются жалкие нищие «хитрецы», пытающиеся получить копейку-другую социальных выплат. Подумайте – целых полторы тысячи в месяц! Да ради эдакой гигантской суммы стоит рискнуть: десять килограммов говяжьей вырезки можно купить! Семь кило настоящего сыра! Трагедия в том, что это, к сожалению, очень многим сегодня может показаться настоящей роскошью.

Вывод второй. В то время, как в Украине работает аж целое министерство цифровой трансформации, воспевается «государство в смартфоне» и даже голосование в скором времени обещают сделать электронным, в государственных органах продолжает царить, извините, бардак. Если бы соцстрах навел порядок в отчетности, если бы мертвые души годами не числились на балансе, то и дела бы никакого не было.

Наконец, вывод третий, самый неутешительный. Нас ждет тяжелая зима. В конце сентября премьер-министр обещал, что тарифы на тепло и электроэнергию не вырастут, и чтобы погасить разницу между тарифами и реальной стоимостью услуг, в 2022 году государство передаст в местные бюджеты налог на доходы физлиц в размере 4%, то есть, не менее 11 млрд гривень. Вырастут ли тарифы на самом деле, посмотрим, однако и сейчас для очень многих людей они, мягко говоря, кусаются. Поэтому таких, кто пытается извернуться и вытащить из государства хоть какую-то копейку, выдавить субсидии, получить социальные выплаты – очень много. И каждый из них на самом деле ходит под уголовной статьей. Ну или по самому ее краешку.