«Естественная смерть» народного депутата Полякова

Смерть народного депутата Антона Полякова ставит ряд специфических щепетильных вопросов перед политической властью и всегда тонко чувствующими ее правоохранительными органами.

В том случае, если расследованием будет решено заняться всерьез, а не ограничиться потрясающей констатацией «Минус один», озвученной нашей местной фрау-фюрер, которую никак не догонят санитары, то перед следствием предстанет непростая задача.

Уголовное производство начато по статье УК об умышленном убийстве с пометкой «Естественная смерть».

Векторы движения следствию дает результат экспертизы. Она подскажет, что именно могло так эффективно подстегнуть какое-то хроническое заболевание, отравился ли покойный сам или ему помогли, если исходить из официально озвученных версий. Но в любом случае: окажется ли, что установленный препарат всегда был в домашней аптечке покойного и вдруг случился передоз или неудачное взаимодействие с каким-то коктейлем в баре, или это явно «угощение» извне, на данный момент следствию уже есть, над чем трудиться.  

К сожалению, правоохранительные органы успели за первые же сутки сделать столько странных заявлений, в том числе противоречащих друг другу, что после этих ударов в штангу доверия расследованию будет, мягко говоря, не много. Равно как и заключениям наших экспертов. Оптимально было бы сделать экспертизу за границей, но если будет на то воля родных покойного, и в этом случае надо тщательно проследить,  чтобы отправили именно образцы интересующих останков. Знаем мы все этих наших фокусников.

По канонам в подобных случаях следует тщательнейшим образом проверить последние прижизненные контакты. Где и с кем провел последний свой день Алексей Поляков и не было ли там вездесущих камер и наблюдательных свидетелей? Если последний вечер оказался нескучным, это может быть широкий спектр, начиная с клофелинщиц, проституток и отнюдь не заканчивая гендерно уравновешивающими их бандами гастролирующих по стране отравителей. Результаты их деятельности зафиксированы в каждом крупном городе нашей страны и почти в каждом райотделе столицы. Часто представители этих банд принадлежат к общеизвестным этническим группировкам. Оно-то, конечно, «у преступности нет национальности», но у определенных видов преступных этнических группировок своя специфика, почерк и прочие особенности все-таки есть. О чем полиции, ввиду нынешних трендов, не стоит разглагольствовать на брифингах, но точно надо учитывать в своей работе. Правоохранителям об этих гастролерах хорошо известно, просто они очень не любят «сгущать» статистические краски, оттого формулируют и считают аналогичные преступления так, как заблагорассудится.

Если же Полякова действительно «полтора часа» катал на машине помощник любимой женщины,  наконец избавившийся от расстроенного собеседника и оставив его на произвол судьбы, это не исключает коктейля с секретным ингредиентом.  Отдаленность его действия во времени может иметь много объяснений от не до конца принятой дозы,  взаимодействия с какими-то принимаемыми медикаментами до индивидуальных особенностей организма. В ресторане Поляков был не один, а у клофелинщиков и иже с ними отнюдь нет цели – убить жертву. Тут тише едешь, больше народу в ресторане или клубе «угостишь», пока не отвернется фарт.

Отметим в скобках, что это был бы очень удивительный фатум: каждый день раздражая власть, погибнуть от руки случайного клофелинщика, который то ли фатально ошибся с дозой, то ли вещество взял не из того кармана.

Если основной алгоритм расследования применим к любой подобной ситуации, то в случае с Поляковым возникает еще ряд перспективных направлений.

Есть логичная линия, которая не может не заинтересовать следствие, если перед ним поставлены задачи, предусмотренные Уголовным процессуальным кодексом. Это, в частности, ответ на вопрос, чьи имена упоминались ныне покойным в его показаних НАБУ и не только. Пожалуй, на тайну следствия списать секретность сложно – заявитель мертв. Так что если заявления Полякова действительно были и случайно не потерялись, то небезынтересными для следствия (и для общественности тоже) должны быть имена героев его повествований.

Учитывая личность покойного, который не сходил с телеэкранов и щедро сыпал жесткими обвинениями в адрес власть имущих, остается только надеяться, что его тело не будет слишком поспешно предано земле или кремировано. После чего так удобно будет заявить, что образцы для анализа были взяты как-то неправильно и установить причину смерти не представляется возможным. Это случалось в истории нашего государства не раз.

Кроме общественной и государственной деятельности, стоило бы поинтересоваться, например, смотрел ли сквозь пальцы непростой супруг коллеги Полякова по парламенту, о связи которой с покойным ходит столько разговоров, на этот роман или все-таки не одобрял? В свете современных тенденций, конечно, ничего исключать нельзя, но вопрос о реальных рисках романтической связи несвободных людей все-таки непраздный.

Уже на данном этапе в скудных и противоречивых сведениях о происшедшем можно наблюдать некоторые странности.  Сложно сказать – это просто случайности, результат тщательно продуманных и воплощенных реформ или гораздо более умно спланированного убийства, но в совокупности эти моменты выглядят удивительно.  

С раннего утра прошла информация о смерти, «найден мертвым в такси» и появилось фото лежащего на асфальте Антона. Некоторое время спустя вдруг оказалось, что он не найден мертвым, а умер впоследствии, буквально на руках полиции и врачей «скорой помощи». Эта хронология выглядит, согласитесь, несколько странно. И пожалуй, полицейскому начальству и прокуратуре должно бы стать интересно, как все было на самом деле.

Кстати, учитывая возраст Полякова, ему, наверное,  гораздо привычнее было бы вызывать такси по телефону, а не размахивая руками на улице. И бывает же такое: как раз в момент, когда Полякову становится уже совсем плохо, такси останавливают патрульные за нарушение Правил дорожного движения. Полиция не попыталась как можно быстрее, с мигалками доставить его в Больницу скорой медицинской помощи. Было поздно, невозможно или жаль салон автомобиля? Официально сообщили: полиция вызвала «скорую». Точно ли в данном случае у полицейского начальства нет повода исследовать вопрос неоказания помощи человеку, находящемуся в критической ситуации? Исходя из других заявлений, на помощь бросилась тут же так кстати случайно проезжавшая мимо «скорая помощь». Не многовато ли совпадений? Можно бы сказать удачных, если бы не результат.  

И еще одно – на утреннем фото лежащий на асфальте Поляков находится не возле машины «скорой помощи». Впрочем, сложно предположить, чтобы бригада медиков могла расположить его именно так, а не на носилках, например… Так что означает это фото в контексте путанных полицейских повествований? Думали, труп, оказалось, не труп, присмотрелись – все-таки труп?

Очень подфартило с реформой нашей законодательной базы и полиции товарищу из некогда братской республики, находившемуся за рулем злосчастного авто.  Недоброй памяти милиция, в которой наряду с растущим количеством бизнесменов в погонах еще оставались профессионалы, скорее всего, изучая его личность тщательно и неспешно,  невзирая на наличие документов, «проверяли» бы 15, а то и 30 суток. Во всяком случае, уж точно – до тех пор, пока не были бы получены результаты всех необходимых экспертиз. А это не день и не два. И это время он точно не провел бы дома на диване или в пути на историческую родину. Но в данном случае таксист, по некоторым сведениям, гражданин Азербайджана, осуществивший последний рейс в жизни народного депутата Украины, находившегося в свои последние минуты в очень странном состоянии, отделался легким испугом и химчисткой салона. У полиции к нему вопросов нет, так же, как и к находившемуся в последние часы жизни с Поляковым помощнику любимого им при жизни нардепа.

Тут можно, конечно, подискутировать о несовершенстве законов и правах человека. Но если бы в Баку или в Берлине депутат парламента отдал Богу душу практически в автомобиле украинского заробитчанина, нет никаких сомнений в том, чтобы в обеих столицах было бы найдено с десяток законных и справедливых оснований для того, чтобы задержать его. Подвергнув сомнению его документы, усомнившись, точно ли его фото на паспорте, отправив соответствующие запросы в посольство Украины и украинский МИД. Они бы тщательно проверили его визу, вид на жительство, разрешение на работу, каждый миллиметр его автомобиля и все документы на него и т.д. и т. п.  И все это – совершенно законно, пусть и с некоторой долей творческого куража. Но это там, а здесь: ну умер, так что ж теперь.

В то же время, категория, к которой принадлежит водитель такси, – всегда крайне уязвима для правоохранительных органов и бюрократических структур страны пребывания. И если они его о чем-то «попросят», вариантов отказать у него фактически нет…  

И все это нагромождение «косвенных мелочей» зарождает смутные сомнения относительно того, что, может быть, кому-то было совсем не нужно, чтобы неожиданно долго умирающий человек попал в больницу?

Параллельно курсируют также два повествования: нардеп был пьян, запах страшный, второе –  принят в состоянии наркотического опьянения, запаха не было. Выглядит противоречиво, даже учитывая, что проклятый ковид пагубно повлиял на обонятельные рецепторы многих. Полицейские не обязаны знать, что рвота при ишемической болезни сердца бывает (кстати, откуда вообще у них моментально взялась эта версия?), но поведение пьяного и находящегося под воздействием наркотиков отличается не только наличием или отсутствием специфического запаха. И эти различия очевидны не только опытному полицейскому взору, в чьей компетентности после стольких нашумевших реформ мы просто не имеем права сомневаться.
 
Тем не менее, с осторожным оптимизмом о перспективах расследования можно говорить пока что хотя бы по одной причине: его еще не успел раскрыть лично президент, определив виновных. Поэтому у следствия остается некая свобода маневра для исследования версий, а у остальных – шанс узнать, чего именно и по какой причине не выдержало сердце 33-летнего Антона Полякова и насколько естественной на самом деле была его смерть.