Зачем горят военные склады

От советского прошлого Украине достался огромный арсенал боеприпасов. Мы были приграничной республикой, за которой — страны Варшавского договора, где стояли группы советских войск — Южная (Венгрия), Центральная (Чехословакия), Северная (Польша), ГСВГ (Восточная Германия). Именно в приграничье сосредотачивались склады с боеприпасами — на случай столкновения с НАТО. Не из Сибири же подвозить снаряды в Восточную Европу.

Боеприпасы в группах войск время от времени списывались как устаревшие и увозились обратно в СССР. И оседали на складах в ближних республиках, в частности и в Украине. Кроме того, их массово свозили к нам и в ходе вывода советских войск из бывшего соцлагеря.

Склады переполнялись. Хранились боеприпасы часто с нарушениями.

Помню, мэр Кременчуга жаловался: мало того что, расширяясь, город фактически обступил военный арсенал, который закладывался еще при Екатерине, но и сам арсенал переполнен. Стационарных помещений не хватает, снаряды хранятся под временными навесами, затекает дождевая вода, и нижние ящики прогнили, боеприпасы в прямом смысле гниют. В 90-х годах самые старые артиллерийские снаряды кременчугского арсенала были еще времен Первой мировой.

Требовались технологии и средства на утилизацию. Украина их получала в виде зарубежных грантов. Но — дураков нет. Деньги нам давали по формуле: 50% — на ликвидацию устаревших боеприпасов, 50% — на уничтожение еще годного оружия, чтобы оно не расползалось по планете. К последним относили, например, переносные зенитно-ракетные комплексы «Стрела», которых тоже много свезли из Европы. Запад решал свои задачи и тихо нас разоружал.

Но если снаряды 40–50-х годов выпуска действительно годились лишь для разборки на составляющие (взрывчатка и металл), то комплексы «Стрела» можно же и продать. Покупатель находился. Продажи тайные, в обход конвенций, но этим в оружейном мире не удивишь.

Так почему у нас с завидной периодичностью горели армейские склады? В Артемовске (Донецкая область) в 2003 году, в Новобогдановке (Запорожская область) в 2004, 2005, 2006, 2007 годах и т. д.? Потому что украденное и тайно проданное оружие нужно было списать. Лучший способ — устроить пожар: кто разберет, сколько снарядов превратилось в осколки, а сколько — в валюту.

Но за пожары и взрывы должны лететь генеральские головы. И эти самые головы стали активно лоббировать устройство на складах систем безопасности, в первую очередь противопожарной.

Мой знакомый — человек в теме — иронизировал: я, говорил он, как увидел смету на противопожарную систему и сопоставил ее с инфраструктурой новобогдановского арсенала, сразу сказал, что следующий раз Новобогдановка загорится через полгода, максимум через год. Ведь чтобы освоить всю смету, пожарные гидранты должны быть из золота. Смета завышена. А это значит, что очередной «случайный» пожар случится аккурат перед приездом приемной комиссии. Чтобы подрядчик потом мог развести руками: все-де установили, подготовили, но — вот досада!..

Пожар — универсальный «решала» проблем: эффективно скрывает следы воровства как оружия, так и финансов.

А потом был Майдан, Крым, АТО на Донбассе... Склады гореть перестали. И вот, пожалуйте-с, — Балаклея на Харьковщине...

Я очень хочу думать, что в данном случае действительно имел место внешний теракт. Это очень печально, но не печальнее, чем если выяснится, что и тут не обошлось без преступных схем отечественного производства. Война войной, а пожар по распорядку?