О роли суда и прокуратуры в постреволюционном обществе

Мы живем в удивительный юбилейный год: ровно сто лет назад свершились два крупнейших исторических события XX века — вначале Февральская революция, свергнувшая 300-летнюю монархию дома Романовых, а затем почти сразу — Октябрьская революция, свергнувшая само представление о государственности, праве, морали, обычаях и традициях общества, погрузившая 1/6 часть суши в небывалую по кровопролитности и жестокости Гражданскую войну.

И поэтому особенно приятно, что наш президент совершенно неожиданно для всех решил в пятницу, 17 марта, провести торжественное заседание, посвященное 100-летию революции. Конечно, Петр Порошенко немного поторопился: вот поздней осенью — в самый раз… Видимо, дело тут не в праздновании, а в том, что гаранту хотелось выговориться.

В понедельник, 20 марта, глава государства опять устроил очередное широкое собрание правящего сословия и опять говорил, говорил, говорил… С ним в последнее время вообще происходят чудные метаморфозы. Кто бы мог еще недавно подумать, что в него вселится дух Азарова, который начнет чревовещать поразительные вещи: что не надо раскачивать лодку, что бунтовщики не построили собачьей будки за свою жизнь… У людей память короткая, а я припоминаю ровно эти же слова в исполнении застегнутого на все пуговицы Николая Азарова. И еще призыв Януковича — «остановитесь!»

Но ни Порошенко, ни Янукович с Азаровым не были оригинальны: до них про будки и про лодки нам разъяснял второй «директор» нашей страны — Леонид Кучма. Как они все чертовски становятся похожи друг на друга, когда им плохо! Одно лицо…

Но речь пятого «завхоза» государства на Совете регионального развития 20 марта была не просто программной, в ней он поднялся до теоретических основ государства и права. Это был настоящий момент истины. Петр Алексеевич в своей речи обрушился с резкой критикой на украинское руководство за принятое на СНБО решение организовать блокаду неподконтрольных регионов Донецкой и Луганской областей. Он так прямо и заявил:

«Однако должен вернуться к теме рисков. Все четче кристаллизуется угроза анархии и атаманщины. Ярким доказательством тому являются реальные и потенциальные последствия так называемой блокады Донбасса. Ее организаторы показали себя как непревзойденные мастера политического пиара. Они грамотно вычислили болевую точку, поймали волну общественных ожиданий, обнаружили обнаженный нерв. Но они обманывали общество, потому что в действительности это была не блокада ОРДЛО. Ну какая блокада, если там дырка на границе с Россией в сотни километров?»

Именно поэтому было принято следующее решение:

«Борясь за возвращение территорий, мы могли и даже должны были осуществлять товарный обмен с нашими заводами, теми, которые смогли остаться в правовом поле Украины... Организаторы блокады добились этого, создали для этого почву, чтобы предприятия были захвачены, конфискованы, разграблены. И мы не имеем никакого права принимать продукцию от предприятий, захваченных боевиками. И именно об этом — решение СНБО. Ограниченный обмен товарами может возобновиться, как только Россия и ее марионетки вернут украинским владельцам и украинскому государству украденные заводы».

Президент был предельно откровенен: пока бизнес велся нашими олигархами, мы могли и даже обязаны были (?!) его вести в зоне АТО, но как только этот бизнес перешел в чужие руки — все! Мы больше не можем, не имеем права, потому что «бабки» идут не в наши карманы! Пока обиженным олигархам не вернут раскулаченное у них имущество — будет блокада…

И далее порция жесткой самокритики:

«В результате блокады Украина утратила последнюю сферу влияния на эти территории. Тем, кто хочет оттолкнуть и подарить эти земли Путину, — это абсолютно приемлемая стратегия... Удар был нанесен по отечественной энергетике, металлургии, по бюджету, созданы дополнительные риски для национальной валюты».

Президент честно и бескомпромиссно признал блокаду, узаконенную решением СНБО, «диверсией», за которую должны отвечать мэр Львова, один известный комбат-самозванец с придуманной фамилией, еще один депутат-гопник и бессмертная Юлия Владимировна, виновная во всем, что творится у нас последние 20 лет.

Между тем Петр Порошенко сильно упрощает, полагая, что причина, по которой нам отказали в миллиардном займе МВФ, кроется лишь в том, что засевшие в СНБО враги народа и агенты Кремля устроили блокаду ОРДЛО. Потому что независимые эксперты в числе главных причин называют совсем другое — коррупцию, которая растет геометрическими темпами. Просто МВФ устал швырять деньги на ветер…

Сам президент лишь вскользь упомянул, что его ежедневные телевизионные спектакли по организации так называемой борьбы с коррупцией почему-то (!) не производят ни малейшего впечатления на зрителей как у нас в стране, так и за рубежом. В совете директоров-распорядителей МВФ засели Станиславский с Немировичем-Данченко и не верят! Глава государства посетовал по этому поводу:

«Веерные задержания взяточников, которые чуть ли не ежедневно провоцируют мощный резонанс в СМИ, не вызывают, однако, ощущения в обществе, что системная борьба с коррупцией началась. Почему? Потому что по телевизору рассказывают только о преступлениях, но не могут показать наказание из-за отсутствия, пока что, надлежащих судебных решений».

Как все-таки точно и лаконично умеет формулировать наш президент! «Веерные» задержания в телевизоре завершаются не приговором суда, а отпусканием задержанных за деньги. Лично я как телезритель вижу эту ситуацию по-другому. В телевизоре нам ежедневно демонстрируют одну и ту же картину — похищение сотрудниками правоохранительных органов зажиточных куркулей с целью выкупа. Причем вывод, лично для себя, я делаю один: мне демонстрируют ничтожность всякой личности и права, если дана команда посадить несмотря ни на что.

Возьмем случай того же Романа Насирова. Не имея никакой процессуальной возможности держать человека под стражей, НАБУ прибегло к услугам карманных хунвейбинов, которые просто удерживали подозреваемого силой, угрожая ему расправой, если он воспользуется своим правом (!) и просто уйдет домой из зала суда. То, что при этом совершалось особо тяжкое преступление против авторитета органов государственной власти, предусмотренное ст. 349 УК — захват представителя власти как заложника (за которое предусмотрено от 8 до 15 лет лишения свободы), — как-то осталось без комментариев. Видимо, чтобы не испортить картинку в телевизоре…

И вывод из этой истории я вижу один: не имей сто друзей, а имей сто миллионов — и тогда выйдешь на свободу. Иначе никакие адвокаты тебе не помогут… Что это, как не требование выкупа?!

Раз уж Петр Алексеевич ударился в историю, решил чествовать 100-летие учреждения Центральной Рады, которое состоялось 17 марта 1917 года, то будет уместно напомнить о ее бесславном конце при следующих обстоятельствах.

В ночь с 24 на 25 апреля 1918 года из собственной квартиры в Киеве неизвестными лицами был похищен банкир, член финансовой комиссии Центральной Рады Абрам Добрый. Заказчиками преступления германское командование объявило министра внутренних дел Центральной Рады М. Ткаченко, военного министра Центральной Рады полковника А. Жуковского и премьер-министра украинского правительства В. Голубовича.

Похищение человека, через банк которого шли финансовые операции оккупационных войск с Рейхсбанком, вызвало негодование немецкого командующего в Украине Германа фон Эйхгорна. 26 апреля он издал указ, согласно которому все уголовные преступления на территории Украины выборочно могли подлежать германскому военно-полевому суду при сохранении параллельной работы украинской правовой системы. А еще через два дня немцы разогнали Раду и помогли гетману Скоропадскому совершить конституционный переворот…

Как выяснилось впоследствии, налетом руководил некто Осипов — чиновник особых поручений украинского Министерства внутренних дел, личный секретарь начальника политического департамента Гаевского. Банкира увезли в автомобиле на вокзал и доставили к вагону, стоявшему на запасных путях под охраной. Потом вагон прицепили к обычному пассажирскому поезду и увезли в Харьков. Осипов, не скрывая, кто он, предложил решить проблему всего за 100 тысяч: «Есть одно лицо, которое за деньги может ликвидировать всю эту историю. Но придется после уплаты немедленно покинуть пределы Украины».

Однако в Харькове директор местной тюрьмы отказался принимать Доброго «на хранение» без ордера на арест и соответствующих сопроводительных документов МВД. Банкира отвезли в «Гранд отель» и заперли в номере, где он подписал чек на 100 тысяч.

Практически сразу у немцев возникло подозрение, что Осипов — только исполнитель, а нити ведут наверх — к министру МВД Ткаченко, военному министру Жуковскому и премьер-министру Голубовичу, который через два дня после похищения, выступая на заседании Центральной Рады, нагло и цинично заявил: «Что такое есть собственно господин Добрый? Он, может, есть подданный Германского государства? Нет, он не сват, не кум, он совсем посторонний человек. И вот из-за того, что был похищен этот посторонний человек, который юридически ничем не связан с Германией, который не дает никаких поводов к тому, чтобы сделать такого колоссального веса приказ, приказ был издан».

Я далек от того, чтобы проводить прямые параллели, хотя 100 тысяч тогда — это, вполне возможно, как 100 миллионов по теперешнему курсу. Да и роль МВФ тогда исполняло немецкое правительство, которое финансировало Киев через банк Абрама Доброго…

Я легко представляю, как Луценко, Сытник или Холодницкий выходят на трибуну и начинают разглагольствовать: кто такой, собственно, этот пан Насиров, он нам не кум, не сват, не брат, так стоит ли из-за него шум поднимать? Выкуп заплатил — иди гуляй…

Кстати, если вдруг нынешнему главе государства захочется и вправду бороться с коррупцией, то для этого совсем не надо прибегать к «веерным» задержаниям. Все гораздо проще.

Во-первых, чтобы продемонстрировать борьбу, вовсе не обязательно задерживать Насирова таким эксцентричным способом. Достаточно было его не назначать руководителем ГФС, раз уж о зарубежной недвижимости и гражданстве других стран было заранее известно.

Во-вторых, надо бороться не с последствиями коррупции путем выборочных посадок, а с ее причинами и условиями возникновения. Причины массовой коррупции прозаичны, как кусок хозяйственного мыла: люди не могут решать по закону свои насущные вопросы, поэтому вынуждены платить.

Можно выделить четыре уровня «коррупционности» общества:

Первый — присущ развитым успешным странам, где коррупция локализована в узком секторе — решение заведомо незаконных вопросов за деньги.

Второй уровень — когда за деньги решаются вопросы, лежащие «на усмотрении» чиновников: могу разрешить, но могу и запретить. Деньги способны склонить чаши весов…

Третий уровень — когда за деньги приходится покупать законные и обоснованные решения, которые должны предоставляться по закону при нормальной работе государства.

И, наконец, четвертый уровень (дно) — когда деньги платишь, но все равно вопросы не решаются…

Украина болтается на этой шкале где-то между третьим и четвертым уровнем, склоняясь ближе ко дну. Борьба с коррупцией в первую очередь начинается с восстановления нормальных функций государства, с надзора за точным и единообразным соблюдением закона всеми субъектами власти в публично-правовой сфере, с нормализации работы судов, исполнительной власти и органов местного самоуправления в интересах простого трудового человека.

Для чего была устроена показуха с ночным арестом Насирова? Чтобы продемонстрировать всем, какие медлительные и неповоротливые наши суды, которые служат тормозом борьбы с коррупцией. НАБУ все возбуждается и возбуждается, а суд все тормозит и тормозит. Если бы не титушки-активисты, того и глядишь, ушел бы Насиров от народного возмездия!

Идея,  что для особой категории уголовных дел нужен особый суд, не нова. На самом деле Сытнику и Холодницкому нужен вовсе не антикоррупционный суд, а нечто другое. И тяга к заочному осуждению по уголовным делам не нова.

В 30-е годы в СССР была установлена особая судебная система, по которой для общеуголовных преступлений действовали суды на общих основаниях по правилам УПК, и система «особых совещаний» для рассмотрения «политических» дел о так называемых вредительстве, терроризме, антигосударственной деятельности и т. п.

Особое совещание (ОСО) — в разные годы Особое совещание при ОГПУ, Особое совещание при НКВД СССР, Особое совещание при МГБ СССР— в СССР с 1922 по 1953 год — внесудебный орган, заочно рассматривавший уголовные дела. Он имел право выносить приговоры о тюремном заключении, ссылке или высылке обвиняемых, а также о применении других мер наказания. В 1941–1945 годах мог приговаривать к смертной казни.

Но особую «популярность» в 1937 году приобрели «тройки» НКВД — внесудебные органы уголовного преследования, действовавшие в СССР в 1937–1938 годах по приказу НКВД №00447 от 30 июля 1937 года на уровне республики, края или области. Областная тройка состояла из начальника областного управления НКВД, секретаря обкома и прокурора области. С августа 1937 года по октябрь 1938 года тройками были осуждены 767 397 человек, из них 386 798 человек приговорены к расстрелу.

Поэтому речь идет о создании не полноценного антикоррупционного суда, а особого совещания при НАБУ, если угодно — «тройки» при НАБУ в составе Сытника, Холодницкого и судьи Бобровника. Но хорошо ли это?

Да, суды и прокуратура традиционно выполняют надзорные функции в уголовном процессе, то есть работают «тормозом», ограничивая неуемную энергию вечно «возбуждающихся» следственных органов. Но в этом и заключается их ключевая функция — сохранять баланс между общими интересами государства (целесообразность) и правами личности (свобода).

На протяжении последнего столетия замечена интересная закономерность. Всякая революция начиналась с упразднения судов и прокуратуры — либо непосредственно, как в 1917 году, либо путем нивелирования функций и унижения авторитета — как в наши дни. Все это объяснялось тем, что «тормозящие» органы встали на пути прогресса и реформ.

Для правильного анализа ситуации будет уместно прибегнуть к аналогии. В коре головного мозга тоже происходят одновременно процессы как возбуждения, так и торможения. Если процессы торможения слишком слабы, то больной живет с постоянным чувством тревожности, которое может перейти в параноидальный психоз.

Или возьмем автомобиль. Мотор вращает колеса, а тормоза препятствуют их вращению. Но любой водитель подтвердит, что езда без тормозов смертельно опасна: можно сорваться на повороте или в конце пути въехать в стенку. Например, для наркома НКВД Николая Ежова, создателя и вдохновителя «особых троек», езда по уголовному кодексу без тормозов закончилась расстрельной стенкой…

Нынешние вожди должны помнить уроки прошлого и понимать простую истину: во всем нужен баланс. Без тормозов ездить нельзя, а езда с «зажатыми» тормозными колодками может привести к поломке.

Мне кажется, что среди высшего украинского руководства нужно провести решительную разъяснительную работу и втолковать им с применением наглядных исторических примеров, что не нужно придумывать новые ведомства по борьбе с коррупцией или изобретать особые суды — нужно довести до ума те органы, которые уже существуют. Не бывает так, что в отдельно взятом специализированном суде царит закон и порядок, а кругом — балаган и беззаконие. Это все сообщающиеся сосуды.

Здесь главное — личный пример. Живите скромно, не воруйте — и люди вам поверят. Не по словам, а по делам узнают вас. И, Бога ради, не торопитесь спускать асфальтный каток выборочных репрессий с тормозов — он потом вас же переедет. Доказано историей…