Судья КСУ Николай Мельник: Конституционный суд поставил под сомнение правомерность Революции достоинства

Предлагаем читателям «Ракурса» ознакомиться с некоторыми пунктами особого мнения судьи Конституционного суда Украины Николая Мельника о решении КСУ по делу по конституционному представлению 49 народных депутатов о соответствии Конституции Украины статьи 42 Закона Украины «О высшем образовании».

КСУ признал не соответствующим Конституции Украины пункт 7 части второй статьи 42 Закона Украины «О высшем образовании», согласно которому не может быть избрано, назначено на должность руководителя заведения высшего образования лицо, «голосовавшее за диктаторские законы 16 января 2014 года». КСУ аргументировал решение тем, что: 1) оспариваемая норма является неопределенной, поскольку невозможно установить, какие из принятых 16 января 2014 года законов относятся к категории диктаторских; 2) предусмотренный указанной нормой запрет занимать должности руководителей высших учебных заведений является юридической ответственностью, а народные депутаты Украины не могут нести юридическую ответственность за результаты голосования.

Принципиально не согласен с подходами, которые КСУ применил при решении этого дела, а также считаю, что принятое решение не базируется на Конституции Украины. Изложенная в нем аргументация является противоречивой, сомнительной и неубедительной с юридической точки зрения и указывает на то, что Конституционный суд Украины подошел к решению этого дела односторонне, если не сказать — предвзято.

В решении утверждается, что оспариваемая норма закона является неопределенной, поскольку из ее содержания непонятно, каким критерием необходимо руководствоваться при определении того, является ли закон, принятый ВРУ 16 января 2014 года, «диктаторским». КСУ отметил, что есть только такой признак диктаторских законов, как принятие их 16 января 2014 года, однако он касается всех законов, принятых в тот день, а потому невозможно однозначно установить, какие из них относятся к категории «диктаторских».

Если бы КСУ полно и всесторонне рассмотрел дело, он бы не только установил возможность четкого выделения такой категории законов, как диктаторские, по присущей только им совокупности признаков, но и выяснил бы, что перечень этих законов закреплен на законодательном уровне.

Речь идет о девяти законах, принятых Верховной Радой Украины 16 января 2014 года. Их общим существенным признаком является то, что при существующей в то время общественно-политической ситуации их принятие было направлено на сохранение правящего политического режима, ограничение реализации гражданами конституционных прав, расширение возможностей для политических репрессий. Принятие этих законов носило ярко выраженный антидемократический характер и повлекло существенное обострение общественно-политической ситуации в стране, что привело к человеческим жертвам и другим тяжелым последствиям. В общественном сознании эти законы расценивались как средство сохранения и укрепления недемократического политического режима (диктатуры), а потому и были названы диктаторскими. Это, по сути, народное название и было применено в тексте оспариваемого закона, что стало хотя и нетипичным примером отечественной нормотворческой техники, но никоим образом не нарушило принципа правовой определенности, на что безосновательно ссылается КСУ.

Общим признаком диктаторских законов является способ их рассмотрения и принятия. За диктаторские законы не было голосования, предусмотренного Конституцией Украины и Регламентом Верховной Рады, а также не было проведено реального подсчета голосов. Об этом свидетельствует то, что: 1) подсчет голосов проводился за считанные секунды, что физически невозможно; 2) в отдельных случаях председательствующий объявлял о принятии закона еще до того, как глава счетной комиссии сообщал о результатах голосования; 3) во всех девяти случаях глава счетной комиссии называл одинаковое количество голосов, поданных «за» эти законы — 235; 4) о количестве голосовавших «против», а также тех, кто «воздержался» или «не голосовал», вообще не сообщалось.

Формально-юридически перечень диктаторских законов зафиксирован в Законе Украины «О признании утратившими силу некоторых законов Украины» от 28 января 2014 года №732-VII, принятом в связи с тем, что принятие 16 января 2014 года законов происходило с нарушением «Конституции Украины, норм Регламента Верховной Рады Украины и без какого-либо обсуждения и реального подсчета голосов». Именно эти девять законов и являются теми диктаторскими законами, о которых говорилось в пункте 7 части второй статьи 42 закона №1556.

Кроме этих законов ВРУ 16 января 2014 года приняла еще два закона, в частности, о государственном бюджете. Однако они принимались отдельно, голосование за них осуществлялось с помощью электронной системы «Рада», и они не были впоследствии отменены. Поэтому по указанным выше критериям они не относятся к категории диктаторских.

То есть КСУ искусственно запутал решение этого вопроса и позволил сделать безосновательный вывод о невозможности однозначного установления, какие из принятых 16 января 2014 года законов относятся к категории диктаторских.

КСУ также указал, что фактически введена юридическая ответственность народного депутата Украины за результаты голосования в прошлом, что «нарушает суть установленного в части второй статьи 80 Конституции Украины депутатского индемнитета». Такой вывод не согласуется с сутью юридической ответственности, а потому является необоснованным.

Невозможность избрания/назначения на должность руководителя заведения высшего образования лица, голосовавшего за диктаторские законы, является одним из условий, которые вместе с установленными законом квалификационными требованиями (наличие ученого звания и ученой степени, стажа работы на должностях научно-педагогических работников и т. д.) определяют критерии отбора кандидатов на должность руководителя заведения высшего образования. Частью второй статьи 42 закона №1556 предусмотрено семь условий, которые делают невозможным избрание/назначение на должность руководителя заведения высшего образования и касаются лиц, которые: 1) по решению суда признаны недееспособными или дееспособность которых ограничена; 2) имеют судимость за совершение преступления, если такая судимость не погашена или не снята в установленном законом порядке; 3) в соответствии с приговором суда лишены права занимать соответствующие должности; 4) по решению суда были признаны виновными в совершении коррупционного правонарушения — в течение года со дня вступления соответствующего решения суда в законную силу; 5) подвергались административному взысканию за коррупционное правонарушение — в течение года со дня вступления соответствующего решения суда в законную силу; 6) подпадают под действие части третьей статьи 1 Закона Украины «Об очищении власти»; 7) голосовали за законы 16 января 2014 года.

Введение таких ограничений обусловлено особым характером деятельности руководителя заведения высшего образования, его ролью в образовательной деятельности.

Запрет избрания/назначения на должность руководителя заведения высшего образования лица, голосовавшего за диктаторские законы, обусловлен моральной, правовой и общественной неприемлемостью позиции народных депутатов Украины, которые голосовали за указанные законы. Поэтому запрет занимать должность руководителя заведения высшего образования для лица, голосовавшего за законы 16 января 2014 года, учитывая высокие морально-этические требования, предъявляемые к кандидату на такую должность, представляется вполне обоснованным. Такой запрет не является юридической ответственностью, поскольку реализуется на стадии назначения, избрания лица на должность, то есть имеет перспективное действие и распространяется на правоотношения, возникающие в будущем.

К такому же выводу пришел КСУ в мотивировочной части решения, когда отметил, что указанной нормой «установлены ограничения правового и организационного характера относительно избрания, назначения (в том числе исполняющим обязанности) лица на должность руководителя заведения высшего образования, распространяемые на правоотношения, которые возникнут в будущем во время такого избрания, назначения». Однако затем он сделал совершенно противоположный вывод, согласно которому указанной нормой «фактически введена юридическая ответственность народного депутата Украины за результаты голосования в прошлом». Таким образом, КСУ продемонстрировал непоследовательность позиций в части понимания сути оспариваемой нормы, обосновав их взаимоисключающими утверждениями.

КСУ сформулировал юридическую позицию в части понимания положений части второй статьи 80 Конституции, согласно которой народные депутаты не несут юридической ответственности за результаты голосования или высказывания в парламенте и его органах, за исключением ответственности за оскорбление или клевету.

КСУ констатировал, что «депутатский индемнитет в Украине не носит абсолютного характера, поскольку частью второй статьи 80 Конституции Украины предусмотрена ответственность народного депутата Украины за оскорбление или клевету. Однако Основным Законом Украины не установлено никаких других оговорок относительно голосования народного депутата. То есть право свободного голоса народного депутата Украины является абсолютным, поэтому он не может нести юридической ответственности за результаты голосования». Иначе говоря, Конституционный суд Украины фактически признал, что народный депутат Украины может голосовать за что угодно и как угодно.

Такая юридическая позиция сформулирована КСУ на основании его понимания лишь одной конституционной нормы без учета других положений Конституции Украины и является ошибочной по своей сути.

Вывод о том, что Основным Законом не установлено никаких других, кроме ответственности за оскорбление или клевету, оговорок относительно голосования народного депутата в парламенте и его органах, является абсолютно безосновательным. Согласно Конституции, органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны действовать только на основании, в пределах полномочий и способом, которые предусмотрены Конституцией и законами Украины. Кроме того, пределы полномочий, основания и способ деятельности народных депутатов определяются в том числе и полномочиями парламента, присягой народного депутата Украины, императивными конституционными предписаниями о запрете совершать определенные действия и принимать определенные решения.

Парламент может осуществлять только те полномочия, которые согласно Конституции Украины отнесены к его ведению, а народный депутат обязан действовать в соответствии с принесенной им присягой, а следовательно, не может голосовать вопреки требованиям Конституции и законов Украины, в ущерб суверенитету и независимости Украины и благосостоянию украинского народа. Таким образом, положения части второй статьи 80 Конституции Украины следует понимать так, что народный депутат не несет юридической ответственности за результаты голосования, если такое голосование осуществлено в соответствии с принесенной им присягой, с соблюдением требований Конституции и законов Украины. То есть народный депутат Украины ограничен в своей деятельности своим статусом, своими полномочиями и полномочиями парламента, а его право на свободное волеизъявление при принятии решений (голосовании) не является абсолютным.

Таким образом, КСУ неправильно истолковал конституционное предназначение и содержание депутатского индемнитета как составляющей депутатской неприкосновенности. Обеспечение парламентарию возможности свободного волеизъявления во время голосования в парламенте и его органах вовсе не означает вседозволенности в принятии решений (голосовании). Депутатский индемнитет должен обеспечивать парламентарию независимую позицию при осуществлении депутатской деятельности, которая априори должна быть правомерной.

Если решения конституционного суда затрудняют понимание и применение положений конституции, искусственно создают конституционно-правовые проблемы, искажают суть конституционных предписаний, то деятельность этого органа становится в лучшем случае бесполезной, а в худшем — опасной для общества.

КСУ безосновательно признал неконституционным оспариваемое законодательное положение, осуществил официальное толкование положения Конституции, не соответствующее его истинному содержанию, создал предпосылки для ухода парламента и народных депутатов Украины от конституционных принципов их деятельности.

В решении сформулирован принцип, согласно которому вопреки Конституции народным депутатам без юридических последствий разрешается голосовать за любые решения, в том числе и те, которые носят явно неконституционный, антигосударственный и антиукраинский характер.

В основу решения положен ошибочный подход к рассмотрению других дел, в частности дела о проверке на предмет конституционности Закона Украины «Об очищении власти», которое находится на рассмотрении КСУ. Решением по этому делу КСУ также поставил под сомнение правомерность Революции достоинства, во время которой было реализовано право на восстание против тирании (диктатуры), которое закреплено во Всеобщей декларации прав человека 1948 года и следует из содержания Конституции Украины.

Решение продолжило негативную тенденцию в деятельности КСУ, которая заключается в произвольном и своеобразном понимании (толковании), а также применении Конституции Украины. Этому решению предшествовало решение КСУ от 15 марта 2016 года, которое создало условия для неконституционного порядка внесения изменений в Конституцию и делегитимизировало процедуру внесения изменений в нее.

P. S. Особое мнение по поводу указанного решения КСУ обнародовал также судья Игорь Слиденко.