Открытое письмо защитникам Майдана

Это открытое письмо я пишу потому, что после тридцати лет активного участия в построении украинской демократии я достиг той точки, когда начинаешь сомневаться в целесообразности продолжения этой работы. Начинаешь спрашивать себя, а стоит ли вкладывать в нее столько сил и энергии? Главным поводом для моих сомнений послужили действия группы «реформаторов-патриотов», проталкивающих очередной этап непродуманной и широко критикуемой международными экспертами программы реформы здравоохранения, ставя тем самым под угрозу жизнь людей с расстройствами психического здоровья. В течение нескольких недель эта программа привела к краху психиатрической системы в стране.

Не меньшее разочарование вызывают и международные представительства в Украине, активно поддерживающие этих горе-реформаторов. Складывается впечатление, что они не имеют представления о происходящем и, возможно, проснутся лишь тогда, когда ущерб уже будет нанесен и когда мы столкнемся с повторением катастроф, обрушившихся на психиатрию в США при Рональде Рейгане, где тысячи пациентов были выброшены на улицу, или в Южной Африке, где только в провинции Гаутенг плохо продуманный план реформ привел несколько лет тому назад к гибели 134 пациентов. Единственная причина, по которой я еще не сложил руки, заключается в том, что я не могу бросить своих друзей и — что, возможно, еще важнее — людей, которым посвятил всю свою профессиональную жизнь: людей с проблемами психического здоровья.

Подобная ситуация для меня тем более болезненна, что уже свыше тридцати лет я активно участвую в строительстве украинского общества, основанного на верховенстве закона. Я приезжал в эту страну бесчисленное множество раз, у меня там море друзей, и во многих отношениях она является моим «домом». Я стоял у истоков многочисленных общественных организаций в сфере охраны психического здоровья, осуществил в этой сфере сотни проектов, основав в том числе издательство, в течение десяти лет сумевшее издать 139 учебных пособий и руководств для специалистов в области психического здоровья в регионе.

Разумеется, я делал это не один, а при поддержке десятков зарубежных экспертов, по многу недель трудившихся в наших проектах на добровольной основе. Мы работали с мизерными финансовыми средствами, минимальной зарплатой, движимые самой искренней любовью к нашему делу и чувством солидарности с украинскими специалистами в области психического здоровья, пользователями психиатрических услуг, их родственниками и опекунами.

Будучи одним из лидеров международной кампании по борьбе с карательной психиатрией в СССР, я верил, что все советские — а следовательно, и украинские — психиатры использовали психиатрию в политических целях и не чурались коррупции. За тридцать лет гражданского активизма я изменил свое мнение, придя к убеждению, что подавляющее большинство из них на самом деле трудолюбивые профессионалы, не безразличные к судьбе своих пациентов и выполняющие свою тяжелейшую работу за гроши, на которые практически невозможно прокормить семью. Я проникся к ним глубоким уважением, и считаю, что уважение в принципе является важнейшим компонентом партнерства и сотрудничества.

После Майдана: новые надежды на реформу сферы психического здоровья

Почти шесть с половиной лет назад я пережил один из самых вдохновляющих периодов своей жизни, когда стал активным сторонником Майдана в Киеве. Я приехал в Киев в начале декабря, когда у всех еще было бодрое настроение и никто даже в страшном сне не мог себе представить, что все это может закончиться кровопролитием, затяжной русско-украинской войной и оккупацией части страны.

Выйдя на Майдан, я, подобно многим другим, верил, что отныне мы наконец сможем добиться столь необходимых фундаментальных изменений, превратив все еще очень институциональную систему охраны психического здоровья в ориентированную на клиентов систему альтернативных услуг по месту жительства, и начнем демонтаж психоневрологических интернатов. То есть сможем окончательно покончить с пережитками советского прошлого.

После Майдана мы расширили нашу работу во многих областях, и все последующие годы я приезжал в Украину по два-три раза в месяц, чтобы помочь украинцам реформировать их страну и осуществлять те надежды и убеждения, которые, как мне казалось, отстаивал Майдан. Пандемия COVID-19 положила конец моим приездам, но не моей деятельности — каждый день, с раннего утра до позднего вечера, Украина неизменно присутствует в моей повестке дня.

К сожалению, реальность во многом не оправдала моих надежд. Разумеется, трансформация такой огромной страны, как Украина, к тому же пребывающей в состоянии войны и сталкивающейся с постоянной угрозой со стороны своего гораздо более крупного соседа, иногда напоминает сизифов труд. Однако мое разочарование заключается не в инерции системы и продолжении советской практики. Мое разочарование вызвано сопротивлением, которое мы встретили с самой неожиданной стороны — со стороны тех, кто утверждал, что поддерживает принципы и ценности Майдана (часто активно участвуя и в крымско-татарском национальном движении), но в то же время без всякого уважения вторгся в сферу, где мы уже многого достигли, и дал ход тому, что сейчас привело к краху психиатрической системы в Украине. Такое впечатление, что эти люди претендуют на обладание истиной в последней инстанции, и, если вы осмеливаетесь выразить свое несогласие с их действиями, вас больше не считают «патриотом», и ваше мнение теряет всякую ценность.

Почти религия

Я искренне не понимаю это слепое пятно в головах тех, кто все еще поддерживает бывшего и. о. министра здравоохранения Ульяну Супрун и ее активных сторонников. Иной раз это похоже на религию, где все, что они говорят и делают, рассматривается исключительно в радужном свете «реформаторского активизма». Притом что критика стала чуть ли не богохульством. Сам я обожаю активизм — я посвятил ему всю жизнь, но одновременно считаю, что необходимо четко представлять себе последствия своих действий и вовлекать в них тех, кому придется осуществлять ваши планы, а также проявлять уважение к тому, что было сделано до вас.

Эти активисты совершили в этом смысле фундаментальную ошибку. Они считают себя настолько революционными, что уничтожают старое, прежде чем построить новое. Вместо того чтобы сначала создать альтернативные службы охраны психического здоровья по месту жительства, они разработали программу, которая привела к краху старой системы институционального ухода, в результате чего люди с проблемами психического здоровья — люди, во благо которых мы работаем, наши бенефициарии, — остались без надлежащего ухода. Я считаю это непростительным. И самое печальное: большинство тех, кто поддерживает эту группу «реформаторов», не желает слышать критику в их адрес, потому что она «кощунственна». Поэтому, скорее всего, мое письмо даже не напечатают.

Что не так с охраной психического здоровья

Я категорически не понимаю, почему специалисты в области психического здоровья в Украине должны получать зарплату, за которую даже уборщица не пошла бы работать, в то время как оклады «реформаторов» вполне соответствуют западным стандартам. Что-то здесь принципиально не так, и я вижу, как западная помощь в очередной раз способствует коррупции, когда получаемые «реформаторами» зарплаты не идут ни в какое сравнение с зарплатами «простых смертных» в стране. Одна коррупция сменяется другой, в результате чего снова страдают люди, и, как обычно, прежде всего те, кто и так находится в неблагоприятном положении в силу психических заболеваний или психосоциальных нарушений.

Сказать по правде, меня тошнит. Мне противно смотреть вебинары и презентации тех, кто отвечает за нынешний беспорядок. Я вижу молодых людей, таких же активистов, как и я, которые стали зелотами и представителями новой профессии, не подразумевающей сомнений. Среди них нет ни одного, кто бы остановился и сказал: «Эй, давайте сделаем шаг назад, что, если мы движемся в неправильном направлении» или признался бы в собственных ошибках.

Что ж, вы приближаетесь к катастрофе, это очевидно. И именно таким людям, как я, и тем, кто пытается выжить на развалинах системы охраны психического здоровья, придется потом камень за камнем восстанавливать то, что вы разрушили.

Я потрясен до глубины души и прошу тех, кто поддерживает этих «реформаторов», основательно подумать — может быть, назвав себя реформатором, вы на самом деле таковым не являетесь, и, может быть, в какой-то момент вы пересмотрите свою поддержку, пока еще не слишком поздно?