Майдан-2, или Место встречи изменить нельзя

Новый «майдан», которого все так долго ждали, но никто не надеялся, показался мне очень родным и чужим одновременно. Ощущение, когда возвращаешься в родной город после долгого отсутствия — вроде все на месте, все узнаешь и знакомые на каждом шагу, но чувствуешь себя туристом.

Побывав на Майдане Независимости на второй день после начала волнений в центре Киева, я встретила там множество старых друзей и еще больше незнакомых молодых людей. Но ощущение было все равно такое, будто я всех их знаю, возможно, потому, что они очень похожи на меня и моих друзей со старых фотографий девятилетней давности.

Накануне народный депутат из оппозиции сказал мне в телефонном разговоре, что сегодня у «майдана» «совсем другое лицо», потому что «люди выросли», изменились. Я решила сходить еще раз, чтобы рассмотреть повнимательнее и найти свои 10 отличий двух «майданов».

Итак, пятый день «евромайдана», на часах половина десятого вечера, но на Крещатике, как всегда, полно людей. На Майдане, под памятником Независимости, толпится народ, играет веселая музыка — песня ТНМК «Не стій, стрибай!». Некоторые так и делают — температура воздуха градусов пять, время от времени моросит мелкий дождик. «Лучше уж мороз», — думаю я, вспоминая заснеженный «майдан» 2004 года. Сцены на Майдане Независимости, в отличие от первого «майдана» девять лет назад, нет. Отправляюсь в сторону Европейской площади, где должен быть оппозиционный митинг, оттуда еще слышны обрывки чьих-то речей. Навстречу мне идут люди, некоторые с ленточками-флагами Украины и ЕС, некоторые без, встречаются среди прохожих и замотанные в большие сине-желтые флаги.

На Европейской площади продолжается митинг, который должен был начаться в шесть вечера. Сцена установлена на ступенях Украинского дома. Часть Европейской площади ограждена турникетами. Вспоминаю, как во время «языкового майдана» людей чуть ли не каждый день сметали с их ковриками со ступенек, о постоянной большой сцене тогда даже речь не шла. Останавливаюсь недалеко от гостиницы «Днепр», через дорогу от сцены. Сейчас выступает кто-то из «Свободы», рассказывает о «первых политзаключенных» «майдана» — парня из их партии вновь задержали в метро люди в штатском. На его прощальный призыв «Слава Украине!» из людейвозле меня отвечают только двое парней, только что вышедших из перехода, — один завернут во флаг и держит в руке бутылку пива, другой еле стоит на ногах. Выкрикивая «Героям слава!», ребята отправляются через дорогу и переходят ее напрямую, махая руками перед машинами, которые едут здесь медленнее, хотя движение и не перекрыто. «Может быть, провокаторы. Все может быть», — думаю я. Передвигаюсь через подземный переход ближе к сцене. У выхода из перехода стоит женщина с флажками Украины. Спрашиваю, сколько стоят.

— Большие по 25, маленькие по 10.

— А ЕС есть?

— Уже распродала.

Когда хочу ее сфотографировать — отказывается. Говорит, у нее восемь детей.

Людей перед сценой много, но площадь не забита до отказа, сзади много свободного места. Пьяных нет, много пар, людей старшего возраста и молодежи.

Замечаю женщину, раздающую сине-желтые ленты. Подхожу к ней.

— Почем ленты?

— Бесплатно, берите.

— А откуда они?

— Не знаю, я только раздаю, там дали. (машет рукой за Украинский дом)

— А кто дал?

— Не знаю, какая разница, ведь это символизирует нашу нацию.

Сама удивляюсь своим вопросам, девять лет назад мне бы не пришло в голову такое расспрашивать.

Поднимаюсь по улице Трехсвятительской, среди прохожих все чаще встречаются молодые ребята в серых куртках с надписью «Батьківщина». Вдоль проезжей части стоят минибусы с портретами неизвестных мне улыбающихся политиков. Сбоку от Украинского дома установлены желтые палатки (не такие, чтобы жить, — максимум, сидеть), видно, что здесь какой-то штаб. Пахнет едой. Ребята расходятся от стола у самого здания, неся в руках пластиковые коробки то ли с бутербродами, то ли с чем-то еще. Подхожу к палатке с надписью «инфоцентр». В палатке две молодые девушки, как выяснилось, студентки из Львова — Оля и Христя.

— Вы давно здесь?

— Со вчерашнего дня, приехали вместе с друзьями на машинах, слышали, что автобусы не пускают.

— Долго собираетесь быть?

— До конца недели точно.

— А с парами как, отпустили?

— Будем отрабатывать. Мой научный руководитель позвонил и сказал, что кулаки за меня держит. (смеется)

— Чем занимаетесь здесь?

— Помогаем, записываем волонтеров, раздаем еду, одежду, теплые вещи, ленты.

— О, ленты, а откуда они берутся?

— Мы не знаем, сегодня привезли целую машину, один ящик даже оранжевых, мы смеялись, что, наверное, с прошлой революции остались...

Девушки отвлекаются от меня и обращают внимание на двух мужчин, тоже сидящих в палатке.

— Извините, вы нам мешаете, это наше место работы.

Мужчины приносят извинения, встают и уходят. Один из них говорит, что наглотался газа, поэтому присел отдохнуть.

— Но если мы мешаем, то пожалуйста. 

Желаю девчонкам удачи и иду дальше. Спрашиваю разрешения сфотографировать мальчиков-волонтеров в партийных куртках, которым только что выдали еду. Парни радостно позируют.

Спустившись на Крещатик, встречаю двух знакомых девочек-филологов. Говорят, что приходят сюда почти каждый день после работы с друзьями. Рассказывают о наступлении «беркутовцев» со стороны Трехсвятительской и слезоточивом газе.

— Потом видели четыре колонны «Беркута» возле гостиницы «Днепр». Там и людей-то не было почти, стояли кое-где, женщины в основном. Они в шлемах, со щитами... Мы вообще не поняли, к чему это.

Одна из девушек работает редактором новостей на «Корреспонденте». Рассказывает, что с прошлой недели все новости на сайте проверяет перед публикацией «выпускающий отдел», который появился после смены собственника.

— Когда я работала в ночную смену, некоторые новости начали исчезать. Например, о «майдане». Сказали, что сняли их, потому что они несущественные. Теперь у нас на сайте все новости выходят с большим опозданием, потому что этот выпускающий отдел, мы их даже не видим, не только перечитывает их, но и переписывает. С сайта увольняется десять редакторов новостей.

Главный редактор сайта ушла еще на прошлой неделе, после того, как попыталась разобраться, почему на сайте пропадают новости.

Пока мы беседуем с девчонками, митинг оппозиции заканчивается, народу на площади становится ощутимо меньше. Под пустой сценой остается кучка людей, наряды милиции и компания студентов с гитарой. Подхожу ближе, поют песню Mad Heads «Надія є». У поющих девушек замечаю тетради с распечатанными текстами песен. Поют, подглядывая в песенники. Вокруг компании собираются люди, преимущественно мужчины, подпеваю почему-то только я.

Замечаю среди людей знакомое лицо. Здороваюсь, говорю, что с трудом узнала с новой прической.

— Ты все там же, корреспондентом в информагентстве?

— Ага, я тут на смене до двенадцати.

— Хватает новостей?

—Да, а если нет, то все равно должна каждый  час давать количество людей.

— А как считаешь?

— Залезаю вот туда (показывает рукой на двухэтажный помост возле сцены) и осматриваюсь. На Майдан еще хожу считаю.

Разговор прерывает телефонный звонок, мне звонит друг из родного города. Говорю ему, что я на Майдане.

«Гуляете там, пока провинция на вас пашет. Деньги наши проедаете», — говорит он то ли всерьез, то ли в шутку и желает спокойной ночи.

Вижу пропущенный звонок от бывшей однокурсницы, туристки и фестивальницы со стажем, перезваниваю, зову ее на Майдан. «Да ты что, какой Майдан, у меня тут шаурма и мужчина под боком. Лучше ты в гости приходи».

Студенты с гитарой уже допели и теперь вместо них на ступеньках Украинского дома собрал плотную толпу Сашко Лирнык, известный сказочник. Но послушать его мне не удается, потому что к Европейской площади подошли после работы мои друзья, соседи еще со времен студенческого общежития — Сережа и Вова. Сергей работает в новостях, только что со смены, поэтому знает лучше меня, что здесь делалось в этот вечер, — и о машине с подслушивающей техникой, и о наступлении «Беркута», и о героических делах оппозиции. «Задолбали уже, оппозиция, наверное, сама «Беркут» и вызвала. Этот «майдан» на Европейской гнилой, пойдем на настоящий», — говорит Сергей и тянет меня на Майдан Независимости.

На Майдане Независимости играет украинская поп-музыка, людей вокруг колонны со статуей до сих пор полно, хотя уже перевалило за полночь. Вижу в основном молодежь. Людей старшего возраста приходится долго искать глазами.

«О, тут хоть флагов этих оппозиционных нет, я же говорил, что здесь лучше», — говорит мой друг. На Майдане действительно видно только сине-желтые флаги и флаги Евросоюза.

На импровизированной сцене под аркой у подножия колонны, украшенной самодельными плакатами с «евроинтеграционными» слоганами, выступает Руслана. Победительница Евровидения–2004 и активная участница первого «майдана», певица уже успела стать символом «евромайдана». 25 ноября вечером она объявила голодовку в знак протеста против приостановки подготовки к ассоциации с ЕС и пообещала продержаться на чаях до второго дня Вильнюсского саммита, 29 ноября. Сейчас Руслана звонит знакомым журналистам в разные страны и общается с ними через громкую связь по телефону: «Мы должны знать, что делается в мире, а мир должен знать о нас!»

На Руслане здоровенные желтые кроссовки Adidas и пестрые спортивные брюки с карманами. Что точно поменялось за эти девять лет, так это имидж певицы.

Спев на ступеньках пару песен, Руслана идет обниматься с самыми преданными слушателями в первых рядах. После нее живой музыки больше нет, из колонок звучат украинские хиты разных лет.

Я решаю спросить людей на Майдане об их мотивации. Большинство отвечает, что пришли сюда ради Украины и ее будущего, будущего своих детей: «Это цивилизационный выбор. Мы ближе к Европе ментально, поэтому должны быть в ЕС, а не в Таможенном союзе».

Спрашиваю, что, по их мнению, даст евроинтеграция экономике Украины. На этот вопрос отвечают не так активно, в основном говорят о развитии промышленности и новых возможностях в торговле. Только одна студентка Марьяна из Львова отвечает, что в ближайшие 15 лет евроинтеграция украинской экономике ничего не даст, но она надеется, что ее плодами воспользуются наши дети. Большинство опрошенных — студенты или недавние выпускники киевских вузов. Вижу флаг с надписью НаУКМА, плакаты, подписанные КНЭУ, КНУ имени Шевченко и даже СумГУ.

Когда в два часа ночи мы с друзьями покидаем Майдан, нас провожают взглядами лишь одинокие «беркутовцы» в шлемах и плащах, несущие ночную вахту возле деревянных домиков будущего «новогоднего поселка».