Военные эксперты — о повышении обороноспособности Украины и ее перспективах в войне с РФ

В апреле прошлого года неравнодушные люди, разбирающиеся в вопросах обороны и боеспособности, создали Экспертный совет по вопросам национальной безопасности. Эксперты проводят совместные заседания, на которых поднимают проблемные вопросы, пытаются найти пути их решения и донести эту информацию власти, военно-политическому руководству страны.

Вот и 19 марта состоялось такое заседание, на которое были приглашены и известные эксперты, и представители Минобороны. Поводом к обсуждению стало письмо с фронта от полковника Виктора Покусы, опубликованное в одной из газет. Полковник, воюющий в зоне АТО, откровенно написал о проблемах действующей армии, возникающих из-за непродуманного, небрежного руководства системой национальной обороны. Он не просто критиковал, но и предложил ряд системных мер, которые помогли бы решить проблему.

Большинство военных экспертов вынуждено согласиться с утверждениями боевого офицера. По словам Валентина Бадрака, директора Центра исследований армии, конверсии и разоружения, они собрались именно для того, чтобы найти адекватные ответы на вызовы нынешнего времени.

По мнению экспертов, реформирование Вооруженных сил следует начать с отказа от устаревшей советской модели организации армии. Это означает переход от сводных отрядов к полноценным боеспособным соединениям, бригадам с большей автономностью действия, в которых весь личный состав мотивирован и профессионален, готов выполнять боевую задачу, поставленную командиром — грамотным руководителем. Человеческий фактор (качество личного состава и, в первую очередь, офицерского и сержантского корпуса) является даже более значимым, чем техническое оснащение бригады. Даже с тем оружием, что есть в наличии, обученные и мотивированные бойцы могут давать отпор врагу. Не менее важным является и полноценное тыловое обеспечение фронта: при нормальном снабжении всем необходимым бригада может сохранять высокую боеспособность в течение 2–4 месяцев.

Вопрос управления в Вооруженных силах является актуальным и болезненным не только на уровне отдельных подразделений, но и на самом высшем уровне. В Украине, которая уже год воюет, к сожалению, до сих пор нет военной доктрины.

На что следует обратить внимание руководителям государства для сохранения Украины как суверенного государства?

Леонид Поляков, председатель экспертного совета Центра исследований армии, конверсии и разоружения, бывший первый заместитель министра обороны:

— На проблему обороноспособности следует смотреть системно. Мы постоянно обсуждаем вооружение, перевооружение, эти вопросы действительно занимают важное место, но не являются единственными или основными, это лишь одна пятая или одна шестая часть всей проблемы. Каким бы образом мы ни решали вопрос вооружения, без обученного солдата, экипажа, подразделения, без должного обеспечения этих бойцов всем необходимым результата не будет. Первоосновой все же является человек, а потом оружие, которое этому человеку дают.

Нам нужны дееспособные силы специального назначения, которых пока нет. Потому что разница между так называемым десантником (а на самом деле пехотинцем), который у нас есть, и реальным десантником-спецназовцем — колоссальная. Настоящий спецназовец, хорошо подготовленный, по боеспособности может заменить целую пехотную роту. Нам нужны такие уникальные люди, которые могут захватывать и разрушать командные пункты, огневые средства в тылу противника. А мы надеемся только на ракеты. Ракеты у нас неизвестно когда появятся, а люди уже есть. Их надо подготовить и оснастить с помощью наших партнеров, причем довольно быстро. Но барьером становится недальновидность, отсталость руководства Минобороны и Генштаба, которые не понимают, что делают.

Украина по Конституции — правовое, демократическое государство. В каждом правовом демократическом государстве власть несет политическую ответственность перед народом за обороноспособность. Так вот у нас системной политической ответственности за обороноспособность нет. Зато у нас есть феномен, достойный Книги рекордов Гиннеса: за один год сменилось пять министров обороны. Это происходит потому, что ни одна политическая сила не берет на себя ответственности ни за одного из министров обороны. А вот управлять хотят все, мы все время это наблюдаем в системе вооружения, перевооружения. Почему сейчас, когда страна находится в состоянии войны, у нас нет первого вице-премьера, ответственного за военно-промышленный сектор? Потому что есть определенные лица, которые хотят управлять всем в ручном режиме, и им выгодна эта ситуация. Этот гордиев узел следует разрубить немедленно.

Впрочем, создание специального органа, назначение ответственного — это только половина дела. Кто знает, как работает Кабмин, понимает, что без дееспособного секретариата его эффективность будет низкой. Министерство может подавать на рассмотрение Кабмина и гениальные предложения, и безумные. Именно секретариат должен быть фильтром между институтом и коллективным органом, которым является правительство. На волне популизма, корпоративных или коррупционных подходов у нас фактически разрушен секретариат Кабинета министров, особенно в структурах, курирующих вопросы мобилизации, обороноспособности. Те несколько человек, которые там остались, сейчас уже уходят на пенсию.

Министерство обороны и Генеральный штаб остаются довольно эклектическими структурами, в них нет системного видения реформирования и построения Вооруженных сил. Там нет намерения как можно скорее создавать новые Вооруженные силы, а есть желание каким-то образом влиять на процесс, которое выражается, например, в увеличении числа генералов — со 120 до 151. И пусть число генералов увеличивается хоть до 250, я даже выступаю за введение нового звания бригадного генерала, но это увеличение должно быть системно обоснованным. Сейчас, в нарушение Закона Украины «Об организации оборонного планирования», парламент принял эту численность.

До сих пор нет программы реформирования и развития Вооруженных сил. Можно хотя бы вернуться к программе, разработанной 10 лет назад, которой предусматривалось создание объединенного оперативного командования. Мы уже год воюем без центрального органа боевого управления. Генштаб не является органом. В идеале, Минобороны и Генштаб должны интегрироваться в единую структуру, которая положила бы конец этим псевдораспределениям полномочий, которые в действительности являются дублированием функций и разрушением бюджета и отношений.

У нас на руководящие должности в Минэкономики, Минфин, Минздрав и МВД назначили профессиональных иностранцев. Предлагаю и в Минобороны назначить помощника министра из числа наших зарубежных партнеров. Поскольку в нашем Министерстве обороны я не вижу ни одного человека, который мог бы возглавить реформирование, считаю, что таких не существует.

Валентин Бадрак, директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения:

— Один из важнейших вопросов касается будущей демобилизации сегодняшних воинов: стоит ли заменять мотивированных, хотя и усталых от войны, воинов на немотивированных и необстрелянных новичков? Мы, эксперты, призываем власть взять курс на профессиональную армию, в ряды которой нужно привлечь часть воинов (от 5000 до 10 000 человек), которых будут демобилизовать. Тех, кто захочет связать свою дальнейшую жизнь с Вооруженными силами, взять на контракт и отправить домой в долгосрочный или бессрочный отпуск.

Представители 93-й бригады, группа полковника Покусы предлагают свой вариант: желающие в дальнейшем влиться в ряды армии должны быть зачислены в резерв и уйти домой с оружием, чтобы в случае необходимости в течение 24 часов собраться в зоне боевых действий и быть готовыми выполнять приказ. Если сейчас дать этим мотивированным людям уйти из армии, они могут потом и не вернуться, что негативно скажется на оборонном потенциале страны.

Некоторые эксперты и депутаты вообще предлагают создать частные военные компании и закрепить их статус на законодательном уровне. Эти частные компании взяли бы на себя финансирование структур спецназначения, формирования штурмовых подразделений, которые могли бы углубляться на вражескую территорию на 100–200 км и выполнять там спецоперации.

Владимир Горбулин, бывший секретарь СНБО:

— Сегодня в стране полностью разрушена система государственного управления сектором национальной безопасности и обороны. Это главная причина всех бед, происходящих в стране. Когда безопасность Украины оказалась под угрозой, не нашлось государственного органа, который смог бы объединить усилия всего государства в разных направлениях, начиная от военной подготовки и мобилизации и заканчивая госзаказом на вооружение; спрогнозировать развитие событий на востоке Украины.

В Кабмине нет человека, который непосредственно отвечал бы за оборонно-технический комплекс. У премьер-министра хватает и своих задач, экономических и социальных, возникающих ежеминутно, а президент активно работает на международных просторах. Поэтому кому-то надо нести ответственность за оборонно-промышленный комплекс, аккумулировать потребности армии и делать соответствующие заказы, учитывая, что жить в состоянии напряжения нам придется длительное время. Парадоксально, но большие средства, выделяющиеся на оборонную промышленность, не реализуются, потому что наш оборонно-технический комплекс не может соблюсти тех технических требований, которые предлагает ему Генштаб.

Евгений Марчук, экс-премьер-министр Украины, в прошлом — председатель СБУ, министр обороны, секретарь СНБО:

— Вооруженные силы — это отражение общества. Не может быть сильной армии в бедной и затурканной стране. Также не может быть сильных Вооруженных сил в стране, где общество разбаловано цивилизацией и комфортом.

Можем сколько угодно обсуждать и военно-техническую сторону, и военную тактику, и обеспечение, но, по моему мнению, начинать надо не с этого. Руководству государства (возможно, даже президенту, а не министру обороны, начальнику Генштаба или секретарю СНБО) следует очень хорошо подумать, какова наша военно-политическая стратегия. Затем донести свое мнение гражданам. С людьми надо говорить, им следует объяснять. Сегодня общество погрузилось в военный конфликт: похороны, могилы, калеки, зверские убийства. Для людей это шок. С другой стороны, я думаю, что сегодня армия опередила даже церковь по уровню общественного доверия. Общество формирует отношение к армии, то духовное состояние, которое способствует мотивированности военнослужащих. Но у общества есть много вопросов, на которые пока нет ответа.

Я не хочу выдвигать каких-то ультрапретензий, приведу один факт: парламент принял Закон Украины «Об оккупированных территориях и их особом статусе». Комментируя принятие этого закона, и президент, и премьер, и наши иностранные партнеры единодушно и неоднократно заявляли, что военного решения этой проблемы не существует. Действительно, о военном решении этой ситуации речь не идет, потому что единственное военное решение конфликта — это дойти до Москвы и завоевать Россию, что сейчас невозможно. Так же, как невозможно решить этот вопрос только дипломатическим путем. Но люди понимают слова первых лиц государства по-своему: бойня, продолжающаяся на востоке Украины, — напрасна, все жертвы — напрасны. Как это отзывается в душах военных, потерявших на войне своих товарищей, ставших безногими или безрукими калеками? Как на эти слова должны реагировать семьи погибших воинов или просто сознательные граждане?

Обществу нужно грамотно и понятно объяснять, что у нас сегодня происходит, что будет дальше, в соответствии с нашей военно-политической стратегией (которой пока не существует). Найти ответы сложно, но оставлять это большим вопросом в головах граждан — это умножать количество немотивированных военных, уклонистов, дезертиров. У нас сейчас 17 тысяч человек привлечены к ответственности за дезертирство. А почему они стали дезертирами, вы задумались? Люди возвращаются с войны, физически и морально искалеченными, семьи получают гробы, а рядом люди живут своей обычной мирной жизнью — развлекаются, гуляют свадьбы и так далее. С точки зрения психологического здоровья общества — это хорошо, но как объяснять такой порядок вещей с точки зрения патриотизма, мотивации военных?

Вторая проблема — военное образование. Его надо радикально менять, начиная с лицеев и заканчивая Академией Генштаба. В этом есть серьезная потребность.

Мы достаточно спокойно наблюдали, как Россия двигалась к воплощению своих агрессивных политических амбиций, от абстрактных намерений к военной агрессии. Сначала Москва изменила свою военную доктрину, увеличив компоненты агрессии вплоть до применения ядерного оружия (конечно, за пределами РФ). Затем открыто создавались силы специальных операций, которые должны действовать опять-таки за пределами России, это было законодательно закреплено. Военный бюджет России в последние годы увеличился в разы. Мир на это не реагировал. РФ заказала во Франции «Мистраль». Германия проводила для России подготовку тактических подразделений для диверсионных и специальных операций.

Россия достаточно долго и открыто готовилась к войне. Путин еще в 2007 году в Мюнхене на большом ежегодном форуме по вопросам безопасности делал такие заявления, что у присутствующих почетных гостей челюсти отпали. В том же году Россия вышла из Договора об обычных вооруженных силах в Европе и 11 марта 2007 года окончательно завершила этот процесс. А через год напала на Грузию. Мировое сообщество проглотило это довольно спокойно. Все свидетельствовало о том, что Россия представляет угрозу для суверенитета Украины, нужно было серьезно готовиться к агрессии, но команда Януковича делала все, чтобы уничтожить Вооруженные силы Украины.

Игорь Кабаненко, адмирал ВМС ВС Украины, бывший первый заместитель главнокомандующего ВМС ВСУ и советник-посланник Миссии Украины при НАТО в Министерстве иностранных дел Украины, бывший заместитель министра обороны Украины:

— Когда речь идет о повышении обороноспособности Украины, мы все смотрим на сушу, фиксируем, что там происходит на Востоке. Но давайте посмотрим в другом направлении, на другую поверхность — на море. Какова ситуация там? Уже в этом году Россия будет иметь в море достаточно сильную ударную группировку, наступательную, хочу подчеркнуть. Это и новые подводные лодки, носители ракетного и торпедного оружия с системами автоматизированного управления, и новые фрегаты и ракетные корабли, которые будут переброшены с Каспия. Даже небольшая группировка из шести единиц такой военно-морской техники может создать на побережье Черного и Азовского морей зону, которая будет блокировать любую хозяйственную деятельность на берегу и морские коммуникации.

Недавно министр обороны РФ посетил учения морской пехоты. Морская пехота — это тоже ударный компонент, она создана для того, чтобы высаживаться на побережьях других государств. Посмотрим, как они укрепляют свою противодесантную оборону: ни одно подразделение не поставлено на опасные участки Крыма. То есть они понимают, что нападать на них никто не будет. Зачем же так тренировать свои подразделения? Ответ очевиден — для наступления.

А что происходит у нас? Если посмотреть на государственный оборонный заказ, то мы видим, что строительство многоцелевого корабля типа «корвет» заморожено, вооружение не закупается, а закупаются иностранные образцы. Один из таких, который дает локальное решение, стоит 14 млн грн. Кстати, у нас есть украинский производитель мирового уровня, предлагающий не локальное решение, а комплексную систему, которая закрывала бы не один объект, а сотни в рамках определенного участка. Стоимость заказа — втрое дешевле. Сейчас пытаются вложить миллиард гривен в ремонт корабля, которому почти 40 лет. Это решение вообще непонятно. К тому же, есть попытка перевести штаб ВМС с того места, где есть все средства управления, в другое. Главным инспектором ВМС у нас сегодня выступает генерал сухопутных войск, который ни дня не служил на флоте, при всем уважении к его знаниям, опыту и заслугам.

Кстати, что касается кадрового вопроса. Сейчас сокращен ряд ключевых должностей. Например, должность заместителя начальника штаба по евроатлантической интеграции. Какая логика в этом? Нам удалось сохранить эту должность во времена Януковича, а сейчас, когда нам евроатлантическая интеграция нужна как никогда, мы эту должность сокращаем. Кто в дальнейшем будет продолжать связи с флотами НАТО, кто будет заниматься обучением, мобильной тренировкой, связями с силами быстрого реагирования НАТО, получением военной помощи?

Я вижу отсутствие понимания ситуации и стратегии развития национального флота. Что я предлагаю? Немедленно обратить внимание на морское направление. Ситуация там крайне опасна, она требует системного определения и стратегии, надлежащего финансирования. Если на вооружение бюджет выделяет 14 млрд грн, то из них не менее 2 млрд следует вложить в морское направление. Это даст нам возможность достроить корвет, заложить новый, построить ряд катеров, закупить нужные образцы вооружения, в конце концов на полную загрузить предприятия «Укроборонпрома».

Не хочется, чтобы следующие действия противника оказались для нас очередным «сюрпризом».